Даурский, вам не хватает власти?!

— Ульяна, жду тебя внизу, — сказал, подходя к двери.

— Я скоро, Саш, уже одеваюсь! — услышал ответ.

Спустился и пройдя длинный коридор, оказался в вестибюле. Ирочка Журавлёва, полуоблокотившись на стол локтем, держала возле уха трубку стационарного телефона и кивала головой.

Я подошёл и улыбнулся ей, поставив свою корзинку на стол с края.

— Так точно! — закончила она разговор, повесила трубку и взглянула на меня: — Добрый вечер, Александр!

— Привет, Ирина! Пирожок вкусный будешь?

— Пирожок?! — она немного нахмурилась и чуть растерялась. — Буду! Ты опять сегодня допоздна?

— Сегодня да, день был тяжелый.

— Да, я читала сводки. Кстати, — она открыла один из журналов, — инструктаж для добровольцев — завтра в десять утра в общем зале, потом вас отвезут прямо на конференцию в Весенний Дворец!

— Отлично! — я улыбнулся и достал из корзины пару пирогов: — Держи к чаю!

Спустилась Ульяна, держа корзинку в руке.

Мы ещё пару минут поболтали с Ирой, потом она дала нам код выхода, мы расписались в журнале и пожелав ей спокойного дежурства, направились к выходу.

— Давай выйдём на Петровку, а там что-нибудь найдём, — предложил я.

— Ну давай, надо немного размяться, — согласилась Ульяна.

Одетая в легкий, похожий на вицмундир темно-коричневый костюм и в туфли на массивных каблуках, выглядела она весьма стильно, как какая-нибудь преподавательница или банковская служащая. Её довольно длинные черные волосы были распущены и выглядели чуточку влажными.

Мы прошли к главным воротам, предъявили документы охранникам и вышли, свернув направо.

— Вот это неделька, — вздохнула она через несколько шагов.

В её милом голосе была усталость.

— Да, в академии было проще, несмотря на все экзамены и практические занятия, — согласился я. — Главное, мы втянулись, влились в коллектив и работаем.

— Саша, сегодня я в человека стреляла! В живого человека! — в её голосе проявились трагические нотки.

Я понял, что это её будет тяготить ещё некоторое время. Мы медленно шли рядом, я дотронулся до её ладони:

— Я тоже стрелял. Ты не должна себя винить, понимаешь? Это бандиты, они ограбили аптеку и стреляли в гражданских и полицейских. И они бы застрелили и тебя, и меня, если бы смогли.

— Да, наверно, — вздохнула она.

— Конечно, это тяжело, но твоей вины здесь нет! Ты действовала по закону, имела право стрелять на поражение!

— Я понимаю, но морально всё равно тяжело, — Ульяна чуть опустила голову.

«Что-то она впадает в мрачняк какой-то. Надо её выводить из этого состояния, иначе карьера полетит псу под хвост — она сломается и её просто выгонят!» — раздумывал я.

Некоторое время шли молча. Я рассматривал публику, парочки — многие были навеселе. Когда мы прошли мимо уличных музыкантов и приближались к «Пельменной», увидел едущего со стороны здания ГУВД извозчика. Поднял руку и поймал его.

Помог Ульяне сесть и сам уселся рядом с ней.

— Гони на Цирюльную, дом шестнадцать! — велел извозчику.

Её улица располагалась параллельно моей — я решил проводить Ульяну и потом прогуляться перед сном.

Девушка выглядела подавленной, мне это совсем не нравилось. Пока ехали, я пробовал её немного разговорить и развеселить, но она не особо была настроена общаться. Зная её характер, меня это нисколько не удивляло, а наоборот — тревожило.

«Нужно её встряхнуть, а то она до завтра будет себя терзать!» — когда мы за двадцать минут доехали к её ведомственному дому, я придумал способ.

Извозчику я дал три рубля. Как галантный аристократ — вышел и подал руку Ульяне.

Её ведомственный дом был похож на мой — почти такая же серо-лимонная пятиэтажка, только более длинная — здесь было раза в два больше подъездов. Около здания был довольно симпатичный палисадник, спортивная и детская площадки, стоянка для машин. Горели пара газовых фонарей, но было довольно темно.

— Улька, ну-ка быстро бери себя в руки! Завтра будем в гражданском, красивое платье или костюм оденешь, будем ходить по дворцу! — произнёс я как можно более бодрым тоном.

— Саш, нет у меня настроения на это всё, — тяжко вздохнула она и как-то виновато взглянула на меня исподлобья. — Даже и вставать завтра не хочется. Зачем я только согласилась?!

Я вздохнул, поставил свою корзину на дорожку, взял девушку обеими руками за плечи, притянул к себе и поцеловал в губы. Она этого решительно не ожидала, а потому не успела среагировать и вздрогнула всем телом.

Через несколько секунд всё-таки легонько оттолкнула меня.

— Сашка, ты что делаешь?! — возмущённо заявила она, а её щечки начал заливать румянец.

— Вот — уже лучше! — заулыбался я. — Уже взбодрилась!

— Эй, так нечестно! — топнула она ножкой, несколько секунд удивлённо смотрела на меня, потом улыбнулась.

— Зато эффективно, Улька! Я, знаешь ли, не намерен тебя оставлять на всю ночь в таком угнетённом состоянии, — промолвил я и понял, что звучит это двусмысленно.

— Не намерен оставлять?! — она чуть нахмурилась. — Ты на что это намекаешь?

«А почему нет, собственно?» — вдруг со всей ясностью осознал я. — «Если нам со Снегиревой можно крышевать местного бандита, то нарушить ведомственную инструкцию о недопустимости отношений между сотрудниками — не такой уж серьёзный проступок на этом фоне!»

— Знаешь, меня беспокоит твоё состояние. Я и сам терзаюсь, поэтому представляю, что у тебя в душе происходит, — сказал я мягко.

— Саша, ну ты же знаешь, что официальные отношения между нами невозможны — это прямо запрещено! — вздохнула она.

— Знаю. А ты задумывалась, почему это запрещено?

— Ну, да, — засмущалась девушка.

— И почему же? — я улыбнулся краем губ, глядя ей в глаза.

— Видимо, из-за конфликта интересов. Чтобы сотрудники не покрывали друг друга и не делали поблажек, — произнесла Ульяна.

— Абсолютно верно. Только конфликт интересов может быть у тебя с Тимофеем или у меня с Иреной, а вот между нами такого кофликта нет! — я с улыбкой, но испытующе смотрел на брюнеточку.

— Ну, это действительно так, но всё равно я не хочу ничего нарушать, — мягко ответила девушка и отвела взгляд.

— Уля, милая, — я подошёл на шаг и коснулся её плеча, — я не призываю тебя ничего нарушать! Я просто не хочу оставлять тебя сегодня одну, понимаешь?

— Ну, Саш, ты меня смущаешь… — помотала она головой и вздохнула.