Давай, расплачивайся

— Почему ты без штанов? — Матео посмотрел на мои ноги.

— Я в шортах, — я подняла свитер показывая шорты и низ живота. Очередное доказательство, что я для него, как пустое место. Я уже почти час с ним в одной комнате в таком виде, а Лонго только сейчас заметил, что я не в штанах. — Так, что? Расскажешь? Если хочешь, можем устроить вечер откровений. Ты у меня что-то спрашиваешь и я отвечаю, потом я тебе задаю вопросы. Все, что мы друг от друга услышим, за пределы этой комнаты не выносим.

Лонго все еще смотрел на мои ноги и я, почему-то занервничав, тоже опустила взгляд. Подумала, что запачкалась. Или, может, что у меня шорты порвались. Но, нет, все нормально. Ноги, как ноги. И шорты целые. Я в них по дому летом ходила, когда тут была невыносимая жара.

Сводя брови на переносице, Лонго поднял взгляд и посмотрел мне в глаза. Почему-то этот зрительный контакт, раскаленными иглами прошел по телу.

— Почему ты живешь вот так? — спросил он. — Твой отец при жизни являлся одним из самых влиятельных людей Флоренции. Ты же была его сокровищем. Я в жизни не поверю, что он заранее не предпринял ничего, что в любом случае дало бы тебе самую лучшую жизнь.

Предлагая игру на откровение, я отчетливо понимала, что мне нечего скрывать, но все же Матео удалось затронуть ту самую тему, которую мне никогда и ни за что не хотелось открывать. Я даже сжала губы в одну тонкую линию и на мгновение задумалась о том, чтобы отказаться отвечать, но желание узнать, что происходило в семье Матео пересилило.

— Навряд ли я смогу нормально ответить на этот вопрос. Когда все посыпалось, я еще являлась ребенком, — произнесла, переводя взгляд на телевизор. — Но, когда-то я и правда жила, как принцесса. Если честно, иногда вспоминаю ту жизнь и она кажется мне какой-то нереальной. Сказочной.

Я прикусила нижнюю губу. С опозданием поняла, что выхожу за пределы сухого, короткого ответа. Но я и правда не знала, как толком объяснить весь тот ад.

— Я знаю, что когда-то папе принадлежало три завода. Еще автомойки, два отеля. Да вообще много всего. И я была записана, как наследница всего этого, но… — я подняла ладонь и пальцем почесала кончик носа. — Когда папы не стало, появилось очень много людей, которые все это растащили. А я даже и не знала.

Наверное, как раз это и являлось тем самым сухим ответом, ведь на самом деле все было куда хуже. Глобальнее. Первые годы я не могла прийти в себя. Не понимала, как это так, что папы больше нет. Что он больше не будет меня обнимать. Не будет наших совместных завтраков и ужинов. Его теплых взглядов, которые касались меня несмотря на весь его суровый, жестокий вид.

Естественно, в таком состоянии я многое не замечала, а ведь жизнь уже тогда начала меняться.

— У меня был опекун. Моя мачеха, но, думаю, она поспособствовала тому, чтобы все растащили, — я шумно выдохнула. — Чтобы иметь возможность самой урвать какой-нибудь кусок. Так, чтобы по документам все принадлежало ей, а не мне. Я это проверяла. Ходила к адвокатам.

Естественно, я о финансах мачехи мало, что знала, но я помнила, что, когда она и мои сестры появились в нашей жизни, денег у них никаких не было. Кажется, мачеха работала продавцом в магазине одежды и жили они на съемной квартире. Теперь же у нее было множество собственных бутиков и еще несколько ресторанов. Но, естественно, дела вела не она. Нанимала специальных людей.

— Этот дом единственное, что у меня осталось, — я руками оперлась о кровать, по обе стороны от себя. — Я тут живу с пятнадцати лет. В принципе, привыкла.

Вспыхнула молния и последовал очередной раскат грома, а мне казалось, что это внутри меня гудело. По большей степени, я не любила затрагивать эту тему как раз из-за чувства несправедливости, которое начинало заживо пожирать стоило подумать о том, как эти шакалы поживились тем, что годами создавал мой отец.

Немного отпускало, когда я осознавала одну истину — я ведь тоже на то состояние не имела права. Не я же его создавала. Мне самой следовало всего добиваться в своей жизни, но пока что я, ничтожество, не могла даже дом отремонтировать.

— Теперь твоя очередь. Почему твой отец отказался от тебя? — упав на кровать, я попыталась вывернуться, чтобы взять чашку с чаем, которая стояла на полу. — Что ты такого сделал?

У меня не получилось достать чашку и я подползла ближе к краю. Встала на одно колено и вскрикнула, когда поняла, что теряю равновесие. Судорожно выпрямив руку, попыталась смягчить падение, но внезапно на моей щиколотке сжалась огромная ладонь и дернула меня назад. Наверное, даже слишком сильно, ведь уже теперь падая назад, я спиной приземлилась на торс парня. А казалось, что упала на что-то каменное. Стальное.

Стало неловко и я завозилась. Попыталась быстро подняться, но прежде всего перевернулась, сама не понимая, как это произошло, что теперь я одной рукой упиралась о кровать и, частично находясь на Матео, вторую руку держала около низа его живота. Там, где футболка задралась и мои пальцы касались обнаженной кожи.

Судорожно, рвано выдохнув, я хотела быстро отдернуть руки, ведь уже сейчас казалось, что я обожглась.

Но Лонго положил свою ладонь сверху моей. Жестко прижал ее. Так, что я запястьем случайно на миллиметры приспустила резинку его штанов.

— Скажи, если я отвечу на твой вопрос, ты будешь готова к последствиям?

Глава 23. Согласие

Лонго задал этот вопрос так, что по коже скользнул холодок и я всерьез усомнилась в том, что мне нужно знать ответ. В груди всколыхнулось и я, нервно смотря в его глаза, сжалась, пока до меня не дошла очередная мысль — Матео просто запугивает меня. Или безжалостно играет на моих нервах. Это ведь забавно. Как огромный кот, который швыряет нелепую мышку из стороны в сторону.

— Просто расскажи, — произнесла на выдохе. Попыталась отдернуть руку и отстраниться, но Лонго лишь сильнее сжал мою ладонь. Уже теперь до жжения. — И, черт, отпусти. Мне больно.

Матео опустил взгляд вниз. Посмотрел на то, как он держал мою ладонь своей и то, как я пальцами прикасалась к обнаженной полоске кожи внизу его живота. А мне от этого стало жутко неуютно. Я уже старалась не обращать внимания на то, что мы находились в небольшой комнате на одной кровати. Пыталась донести до себя логическую мысль, что вообще-то это вынужденно и в подобном нет ничего такого.

Но то, что происходило сейчас, нормальным вообще не являлось. И, конечно, я осознавала, что даже в этом никакого контекста нет. Уж точно не между нами, но все равно от подобного прошибало хуже, чем от раскаленного масла.

— Все куда проще, чем ты думаешь. Просто мой отец старый идиот, который рано или поздно разрушит клан своими гребаными решениями, — Лонго произнес это безразлично. Отпуская мою руку и я тут же отстранившись от него, отползла к краю кровати, не сразу понимая, что эти слова и являлись ответом на мой вопрос.