Давай заново

«Так стопэ», — скомандовав самой себе, прикусываю до ощутимого результата собственный язык. С каких это пор его не выразительная серая гамма радужки возымела на меня такой эффект? В надежде успокоиться я зачем-то снова перевожу свой взгляд не абы куда, а на его мужскую принадлежность. Моё нездоровое любопытство тут же замечено им.

— Ты же посчитала его маленьким?!

— Решила ещё раз глянуть, вдруг ошиблась.

— И как? — он упирает руки в бока, подаваясь своей нижней частью вперёд, видимо предоставляя возможность разглядеть получше, то чем он сам без всякого сомнения гордится.

— Не ошиблась, всё очень заурядненько. Не мой размерчик.

— Ну-у-у, я и не претендую на премию мистер большой перец. Но приз зрительских симпатий точно мой. Никто не жаловался ещё. Да и ты вчера довольна осталась!

Он двигается в мою сторону легкой кошачьей поступью, играючи подергивая мышцами и я понимаю, что теряю свои позиции. Попытка пристыдить его самолюбие проваливается с треском, отдающим тревожным набатом в ушах. Андрей явно готов к решительным мерам переубеждения насчёт своих анатомических размеров. И вдруг мои бесстыжие глаза как намагниченные вновь возвращаются к объекту нашего препирательства и я осознаю, что была не совсем права. Боевая готовность главной мужской извилины явно набирает очки в рейтинге и взгляд намертво приклеивается к ней, предвкушая какое наслаждение можно словить, если позволить Андрею совершить задуманное.

В срочном порядке необходимо отогнать от себя эти похабные мыслишки, а то так и доиграться не далеко. Испуганно тряхнув головой, удаляю наваждение прячущееся под кожей колким притяжением к мужскому телу, которое ещё недавно до конвульсий в мышцах любило меня всю. Резко и неожиданно, не только для него, но и для себя самой, разворачиваюсь к Андрею спиной, сильно ударяясь о дверной косяк лбом. Андрей заливается смехом, а я еле слышно срываюсь на нецензурную брань.

— Господи, ну прекрати, мы же взрослые люди, — он обнимает меня за плечи и поворачивает к себе лицом, но поняв, что речь мало меня успокаивает, наспех обматывается одеялом. — Так тебе будет легче со мной разговаривать?

— Нет!

— А теперь-то в чём проблема? — разводит руками, чтобы потом вновь подхватить сползающее одеяло и за это я ему благодарна, не видя всех прелестей, можно сосредоточиться на разговоре.

— Мы не в равных положениях.

Напоминаю Андрею, что стою перед ним голышом, вскоре пожалев об этом, так как этот нахал без зазрения совести принимается меня разглядывать. Нет, я конечно же не из института "благородных девиц" и перевидала не мало мужских тел, да и своё частенько выставляла на показ. Ну, не могу я похвастаться примерным поведением, уж какая есть. Не особо воспитанная, но имеющая представления о границах приличия, хотя изредка их преступающая. Но сейчас я определённо прибываю в некой стыдливости.

И всё потому, что теперь я не представляю как мы будем общаться, как будем работать, да и собственно дружить. Эти половые игрища нам всё испортят.

Андрей не собирается отступать, моральные принципы в данную минуту скорее всего не особо его заботят. Нежно трогает ладонью моё лицо, большим пальцем невесомо касаясь пересохших губ, слегка их раздвигая. Я нервно сглатываю и зажмуриваюсь, понимая что не смогу смотреть на Андрея, если вдруг он меня поцелует.

А это тут же случается!

У меня перехватывает дыхание, но из-за чего так резко мой организм отказывается от кислорода, понять сложно, то ли от Андрейкиной наглости, с которой он врывается языком в рот, то ли от того, что мне нравится поцелуй с привкусом вишнёвой жевачки.

«Когда только этот пройдоха успел освежить себе дыхание?» — мелькает единственная мысль среди разжиженных попойкой мозгов.

— Не надо, — только это и получается выдохнуть, когда Андрей на секунду отрывается от моих губ. — Секс по-пьяни — это хреновая идея.

— Я так не думаю, а по-пьяни было вчера. Сегодня мы просто с похмелья, а я всё равно тебя хочу, — будоража фантазию, медленно скользит языком по шее, а добравшись до уха, игриво покусывает мочку, потягивая губами за подвеску серьги. — И мне кажется, что тебе тоже не противно.

Горячее прикосновение подушечки пальца к моему затвердевшему соску вызывает покалывание, доказывая желание, и Андрей пользуясь беспомощностью, очерчивает края ареолы, заставляя ту сморщиться, сильнее разжигая во мне удовольствие.

Наверное, Андрея уже невозможно остановить, но я снова умоляю его прекратить, из последних сил цепляясь за ускользающую нить здравого смысла.

— Не надо, пожалуйста! — голос предательски дрожит.

Какой толк в сопротивлении, если всё тело вероломно откликается на ласки Андрея? Устремляется грудью навстречу требовательным ладоням, подаётся вперёд трепещущим животом к сильному торсу, при этом не отталкивая губ, а вонзаясь в них острыми краями зубов, даря томительную муку тому, кто не прочь овладеть моим телом прямо здесь, прижав спиной к двери. Этот чёртов Крутилин, тянет меня как магнит.

Даже вопреки остаткам своего сопротивляющегося разума, я разжимаю ладони, выронив все недавно собранные вещи. Кожа пылает в тех местах, где порхают шустрые мужские пальцы, то впиваясь коротко стриженными ногтями, то поглаживая, покрывая при этом мою спину эффектом гусиной кожи.

— Расслабься! — слышу тягучий призыв сквозь пелену и беспрекословно тянусь к нему, как наркоман к очередной дозе. — Отключи голову, дай телу кайфануть.

Он напористо прижимается всем телом, теперь не остается и сомнений, что я была чертовски не права высмеивая мужское достоинство. Хочу чтобы Андрей теснее жался, вдавливаясь всей своей массой в податливый пластилин моей фигуры, был рядом, а лучше во мне.

Выпуская в заряженный страстью воздух хриплый стон, я позволяю Андрею делать всё что он хочет, закрывая глаза скорее от дикого восторга, чем от стыда.

Глава 5

Судя по тому, что возле моего уха кто-то мирно посапывает, мои упования разбиваются вдребезги, рассыпаясь вместе с дрёмой среди смятых простыней, до сих пор хранящих жар страсти, владеющий нашими телами совсем недавно. Как было наивно полагать, что мне всё это приснилось. Поцелуи там всякие, обнимашки и не маленький перечень поз «Камасутры». Щеки бесстыже вспыхивают, а тут ещё и тело отзывается такой предательски сладкой негой от весьма продуктивно проведённого с Андреем времени.

Я стараюсь свести к минимуму свои копания, чтобы ненароком не разбудить своего новоиспечённого любовничка. А тот словно кот развалившись на солнышке, проветривает своё хозяйство.

«Вот бы взять и завязать всю твою прелесть узлом, кобелина», — не смогла я без мысленного ругательства покинуть комнату.

Тихонечко выползаю из спальни, крайне удачно, лишних зрителей моего позора, нет даже ни так, моего нравственного падения в поле зрения не наблюдается. И этот факт меня безмерно радует. Хотя победный танец танцевала я рано.