Давайте поиграем, папа-босс!

Шмыгаю носом, прижимаю к себе простынь. Хорошо, что взяла с собой. Не хочу ему своё бельё показывать. Вот так вот!

Неловко оборачиваюсь, боясь услышать, что вчера произошло.

Но Марат не торопится начать разговор.

— Что молчишь? — не сдерживаюсь и говорю первая.

Чёрт, чувствую себя сейчас так фигово. Стыдно до одури.

Я ничего не помню, но уверена, вела я себя плохо…

Очень плохо.

— Пока не придумал, что сказать, — говорит спокойно, опираясь плечом о дверной косяк. Сканирует меня взглядом. Да с таким интересом, будто я точно что-то натворила.

— Ладно, — приподнимаю уголки губ. — Не подскажешь, где моя одежда?

— Подскажу, — кивает. — Она всё ещё сохнет.

Сохнет?

— А почему она мокрая? — аккуратно спрашиваю. Боже, пожалуйста, пусть удача хоть раз повернётся ко мне лицом!

— Не помнишь? — выгибает вопросительно правую бровь. — Ах, ну да. Ты ж успела навернуться, и удариться на льду.

Ой.

Неловко тереблю край простыни.

— Не всё помню… Про лёд — тоже не помню.

— Хм, — задумчиво тянет. — Может, оно и к лучшему.

О нет, точно что-то произошло!

— Расскажешь? — не унимаюсь.

— А ты правда хочешь? — в глазах его странный огонёк проскальзывает. Но тут же тухнет.

— Не особо… — говорю, хотя сгораю от неизвестности.

Фигово дело…

— Ну, — усмехается Марат и отрывается от стены. Идёт в мою сторону, хитро говоря: — Сейчас освежу тебе память.

Марат. Ночь первого января.

— Поужинаешь — и спать, — держу дочь на руках и несу на кухню. Варя приготовила жуть какой вкусный обед. Чуть всё не съел, но она остановила меня, чтобы немного оставить Снежке. Благо она ест как воробушек. — Тебя вообще кто-то кормил? Полуночница, блин.

— Колмил(кормил), — активно кивает. — Всё было холошо. И мама лядом была. Я хочу к ней опять.

Опять.

Стискиваю зубы.

Не нравится мне это общение их, но понимаю, что не могу лишить Снежку общения с мамой. Во-первых, по суду не могу препятствовать, во-вторых, чисто по-человечески. Ребёнку нужна мама.

— Она плигласила меня на лождество. Давай поедем вместе?

— Посмотрим, — натягиваю улыбку.

Дерьмо. Я и так со Снежкой не пошёл на городскую ёлку, так ещё и тут с матерью ей отказываю. И дело тут не в работе, а в моём нежелании встречаться с Наташей. Она снова начнёт говорить о нашем воссоединении, а мне эти разговоры уже поперёк горла.

И с разводом тянет.

Нет чтобы уже развестись. Забрала бы двадцать процентов от моего бизнеса и пошла бы гулять дальше, но нет же. Надеется, что я одумаюсь. В итоге весь процесс затянулся надолго. Уже месяца четыре. В итоге до сих пор сижу со штампом в паспорте.

Боюсь, Варька узнает, накрутит себе там.

Хотя откуда? Только несколько людей знают об этом. Наташа. Но я не оставлял их одних. Тем более не думаю, что она кричала бы направо и налево о том, что мы всё ещё женаты.

Временно.

— Давай ешь, и идём спать, — щёлкаю её по носу. — Сегодня тебя укладывать буду я, а не Варя.

Меня бы вот Варенька уложила — я не против был бы.

— Ну и холошо, — странно бубнит. — Не хочу больше нянек, пап. Давай я одна буду?

— Одна будешь, когда вырастешь, — серьёзно произношу. — А пока — с няней. Не ты ли Снегурочку хотела?

— Уже пелехотела…

Странно.

Ладно, потом спрошу у Вари, что у них случилось.

Так внезапно поменялось отношение… Неспроста.

Снежана ест, а потом отправляется умываться. За это время пытаюсь набрать Варвару. На телефон не отвечает, и я волноваться начинаю. Убежала внезапно, да ещё и по темноте. Мало ли кто за ней увязался там?

А эта сучка маленькая ещё и не отвечает.

Нахожу номер её семьи. Звоню родне. Говорят, что не появлялась со вчерашнего вечера.

Странно. Она же сказала, что у её мамы чрезвычайное положение, или мне показалось?

Последний вариант — набираю Мирославу, её подругу. Узнать номер той проще простого, когда ты имеешь доступ ко всей информации университета.

— Алло. Кто?

— Варвара у вас? — начинаю без прелюдий.

— Нет… А вы кто?

— Её работодатель, — чеканю без прелюдий.

— А, Марат Русланович, это вы? — ого, меня ещё и знают.

— Я.

Значит, рассказывала обо мне? Приятно.

Надеюсь, не детородными органами обкидывала.

— Она это, уехала час назад. Разве не к вам?

Чёрт, Варя!

— Нет, — цежу сквозь зубы. — Я перезвоню. Спасибо.

Отключаюсь, кидаю телефон в карман домашних штанов. Лечу на выход, накидываю куртку, хватаю ключи от машины. Распахиваю дверь, на ходу звоню другу. Чтобы приехал, присмотрел за Снежкой.

Пока гудки гулко отзываются в ушах, сбегаю по лестнице в одних домашних тапках. И останавливаюсь.

— Что случилось? — слышится в трубке телефона. А я молчу. Смотрю за своей бедой и не могу пошевелиться. Она серьёзно? — Багиров?

Пропажа нашлась. Только вот… Какого чёрта?

Глава 19

Варенька, милая девочка, которая всегда казалась мне адекватной, сейчас бегает по двору и со злостью кидается снегом в сугробы. Не понимаю зачем.

Делаю несколько шагов вперёд, намереваясь услышать то, что она бубнит себе под нос.

— Да чтобы тебя сосулька прибила, — пинает с гневом снег. Неожиданно поскальзывается, заставляя моё сердце забиться быстрее. Еле успеваю подбежать к ней, пока та размахивает руками, и поймать на лету. — Ненавижу Марата!

— Варя, мать твою, — ругаюсь и помогаю ей встать. Получается с трудом. Она хоть и лёгкая, но постоянно падает, поскальзываясь на том же самом месте. Наконец крепче обхватываю её.

Варя глаза округляет. И внезапно упирается ладонями в мои плечи и с силой толкает.

— А ну, отойди от меня! — кричит. Поворачивается ко мне спиной. И бежит от меня. — Я передумала с тобой разговаривать! Ты — эгоист! А я мороженого поем спокойно дома!

Ничего не понимаю.

Хруст снега только под её ногами слышу.

Слежу за тем, как она бежит к воротам вдоль накрытого бассейна. Я так и не позвонил, не сказал, чтобы из него убрали воду.

Да плевать на бассейн!

С Варварой что? Это она так злится? Алкоголем от неё не пахнет. Она трезвая. Что тогда? Просто сердится.