Давайте поиграем, папа-босс!

— Нет, Варя! — начинает злиться. — Нельзя.

— Да я не одна там буду же, — бубню. — Подруга моя там же будет.

Мирослава буквально час назад сказала, что приедет и поможет. Не хочет одну в тот гадюшник отпускать.

— Меня твои подруги не интересуют. Мне ты важна, — это всё было бы мило, если бы не одно «но»… — Ты не идёшь туда.

— Ну, всё, хватит, — уже чисто из-за вредности говорю. — Я понимаю всё, но я пока могу делать всё, что захочу. И сейчас я иду работать. Поэтому не зли меня. Иначе фоток ты не получишь.

Я быстро выскакиваю из машины, слыша только возмущённое:

— Сергеева!

Зло бью дверцей машины. Жалко крошку, но я беситься начинаю.

Нашёлся мне тут парень. Мне что теперь, нельзя и шага сделать без его одобрения?

Там работать нельзя, там нельзя. А что можно?

Нет, я за те отношения, когда не беспокоишься за партнёра и отпускаешь его куда угодно с лёгкой душой. Поэтому быстро забегаю в клуб, где меня встречает Мира. И мы бежим в комнату для персонала и переодеваемся.

Нет уж, контролировать себя я не позволю! Как и запрещать мне то, что я хочу сделать!

Глава 24

Я быстро переодеваюсь, иду в зал. Конечно же, без идиотских шуток не обходится. Причем только от одного человека. Кирилла. Это единственный человек, который меня знает. Точнее, знал — до того, как спонсор университета не поцеловал меня в коридоре прямо посреди его стен.

Я слышу перешёптывания, какие-то вопросы, но никто не издевается, как этот гад.

— Эй, официантка, — раздаётся за спиной мерзкий голос. — Подойди.

Я улыбаюсь. Натягиваю притворную улыбку. Оборачиваюсь. Медленно, но верно направляюсь к нему.

— Что надо? — говорю с вызовом. Я вообще в любой момент уйти могу! Но подставлять Миру не хочу.

— На колени ко мне сядь, — говорит на полном серьёзе и кивает на свои ноги.

Я смеюсь в голос.

— Ой, ты такой юморист, — машу ладонью и держусь за живот. А потом, всё также смеясь, под недоумевающими взглядами иду за заказом кого-то из ребят. Всё время с истеричным смехом.

На что он рассчитывал?

Ой, дурак.

Но несмотря на это — вечер проходит спокойно. Относительно. Не считая пьяных ребят, дерущихся в центре танцпола. И Кирилла, который мотает меня от бара до его столика. Но я крепкий орешек и часто меняюсь с Мирославой. Это единственный человек, который удерживает меня от того, чтобы я не врезала этому говнюку.

Опираюсь о барную стойку и, пока бармен делает очередной коктейль, решаю скрасить ужасный вечер:

— Наверное, часто стольких неадекватов видите, да?

— Каждый вечер, — усмехается, смешивая напитки в шейкере. — А вот таких красивых девушек…

Я улыбаюсь, когда он обрывает фразу.

— Ой, простите, шеф зовёт.

Бармен быстро ставит коктейль на поверхность стойки и уходит.

Это хорошо, не люблю всякие фразочки в виде «такая красивая девушка». Не цепляет. Да и не хочу. У меня есть придурок, который сейчас, наверное, уже сопит в подушку дома.

Ну и пусть! У меня своих дел выше крыши!

И пока пьяная толпа веселится в центре, я решаю отойти в туалет. Делаю всего несколько шагов, но до спасительного унитаза не дохожу. Остаётся каких-то пара шагов, когда путь мне перегораживает Кирилл.

Ну, Овчинников, хватит тебе, а?

— А ты чё, вообще тут работаешь? — говорит заплетающимся языком. — Чё, папочка тебе денег не даёт?

— Какой папочка? — хмурюсь. Делаю шаг назад. От парня разит алкоголем. Я таких людей на дух не переношу. Мало ли что у них в голове? Знать не желаю.

— Спонсор. Богатый папик тот, — качается. — Он тебя ещё в коридоре засосал.

Ах, так он про Марата…

— А чего он тебя так интересует? — спрашиваю с издёвкой, складывая руки на груди. — Неужели заинтересовался? Знай, я делиться не люблю и этого мужчину тебе не отдам.

Он фыркает.

— Я не такой. Он мне не нужен. Я по девочкам. Вот ты, например…

О, нет. Кто-нибудь, уберите от меня этого придурка.

— Мне очень даже нравишься…

Он делает шаг вперёд. А я — назад.

Не успеваю развернуться и убежать, как одной рукой он хватает меня за руку, дёргает на себя.

Не знаю, как у него получается сделать это в таком состоянии, но сохранив полностью координацию, этот общипанный петух пригвождает меня к стенке. Наваливается на меня, дыша перегаром прямо в лицо.

— Овца ты, Варя, — я морщусь от запаха из его рта. — Ты ж от меня с первого курса бегаешь.

Я молчу. Не вижу смысла разговаривать с невменяемым человеком. Всё равно не поймёт, а поутру не вспомнит.

— Отпусти, — приказываю грозно, стойко. Научилась у Марата.

— Вот ты ж для меня теперь как гештальт. Закрыть надо. Не даёшься, а я хочу. Дело принципа.

Чувствую его руки на своей талии. Заходят за спину, скользят вниз, на ягодицы. И я всё. Больше не могу его слушать, не хочу это терпеть. Замахиваюсь коленом, резко ударяю в пах. И пока его глаза вылетают из орбит, и он делает шаг назад, напоследок замахиваюсь кулаком и бью ему в лицо.

Не знаю, что на меня находит, но он лапал меня за зад!

Да его только Марат имеет право трогать!

Да я себя изменщицей почувствовала, хотя ничего не делала!

— Слышь, — говорю на нервах. — Ещё раз подойдёшь ко мне — ещё раз тебе кое-что отобью. Чтобы ты свои гештальты никогда в жизни закрыть не мог. Конченый.

Выплевываю это и сама обхожу его стороной.

Не успеваю уйти далеко, как зад обжигает от удара.

Правая ягодичка гореть начинает…

И я сама понимаю, что он сделал. Ударил меня. Ударил меня!

Я резко разворачиваюсь, вижу усмехающееся лицо. И ладошку, которую он целует.

Извращенец…

Но…

— Это ты зря, — выдыхаю, не собираясь так просто спускать ему это с рук…

На следующее утро

Проклятый будильник… Как же я хочу разбить тебя об стену… Но новый телефон жалко. Боюсь, второй такой Марат мне не купит. А он мне очень понравился. Я вчера, как только с работы пришла — сидела в нём два часа, разбиралась. Симку вставляла свою, которая в коробке оказалась. В общем, изучала, тестировала камеры и так далее.