Давайте все сойдём с ума

– Что, Малфой? Ты… т-так тихо говоришь, повтори, - Поттер осторожно приподнял голову блондина с жёсткого пола, придержал за безвольно обмякшие плечи.

– Не буду, - по-детски сказал Драко.

– Ну не будь, - фыркнул Поттер. И его голос раздался уже с другой стороны:

– Ennervate Maxima!

Опа. Вот это хорошая вещь. Драко моментально обрёл ясность в голове и приблизительный контроль над собственным телом. И возблагодарил небеса за то, что у него не было сил говорить громко. Как бы ещё отреагировал Мальчик-который-краснеет-при-словосочетании-«французский-поцелуй» на подобные признания… Драко сел, старательно изображая чрезмерную слабость - чтобы иметь законную причину не вылезать из сильных и чутких объятий Поттера. Как ни странно, гриффиндорец и сам не торопился его отпускать. Будто ему нравилось держать Драко…

– Мистер Малфой, вы в состоянии практиковать ментальные атаки и защиты?
– раздался голос Поттера, пардон, Паркера, с той же стороны, откуда прилетел Эннервэйт.
– Кстати, пять баллов со Слизерина за плохое нападение и пять Гриффиндору за удачные атаки.

Прекрасно. Чёртов Паркер прав, но если бы он хотя бы говорил не таким сухим тоном, будто его, этот тон (а то и профессора целиком) подвесили над костром и вялили там дней десять подряд.

– В состоянии, профессор.

– Отлично. Тогда практикуйте, - Паркер исчез из поля зрения и слуха

Аппарирует он, что ли, по классу? Если не знать, что в Хоге нельзя аппарировать, то можно так и подумать…

– Драко, ты точно в порядке?
– настырно уточнил Поттер.

– Та назвал меня Драко?

– А… э… если тебе не нравится, я не буду тебя так называть, - отчего-то смутился Поттер, делаясь пунцовым.

– Да нет… нравится. Называй, пожалуй, - сказал Драко так осторожно, будто шёл по первому льду, угрожающе трещащему под ногами.

– А… ладно. А ты зови меня Гарри… хорошо?

– Хорошо… Гарри.

Оба замолчали, немного в шоке от своего диалога. То ли они сошли с ума, то ли весь мир вокруг двинулся, тихо шифером шурша. Гриффиндорец продолжал бережно и нежно обнимать Драко. От него снова пахло мёдом и чуть-чуть - мятным шампунем, а ещё средством по уходу за метлой… Драко прикрыл глаза, опираясь спиной о грудь Поттера… Гарри… и вдыхая полные лёгкие. Голова снова слегка закружилась - от блаженства, на которое Драко никогда и не рассчитывал. «Бог мой, у меня встаёт. На Поттера. На Гарри».

Гарри прерывисто вздохнул и с чем-то, похожим на неохоту, разомкнул руки.

– Нам нужно практиковаться, - сдавленно высказался он, обдавая ухо Драко горячим дыханием, не дающим сосредоточиться на смысле слов.

– Давай практиковаться, - сдержанно согласился слизеринец, прилагая бешеные усилия, чтобы отодвинуться прочь от брюнета.
– Кто начнёт?

– Ты начинай, - бессовестно спихнул на него все шишки гриффиндорец.
– Заодно посмотрим, насколько ты в состоянии.

– Мерлин, ты начинаешь говорить, как Паркер, - в притворном ужасе закатил глаза Драко и взмахнул палочкой, произнося заклятие проникновения в мысли.

* * *

Гарри узнал заклятие проникновения в мысли по первым слогам, и всё, что он чётко осознавал в этот момент - это то, что НЕЛЬЗЯ дать Драко прочитать единственную связную мысль гриффиндорца на данный момент, звучавшую как «Боже, какие у него губы… какие они на вкус? И, наверное, такие нежные…». От испуга, который последовал сразу за тем, как Гарри прикинул возможную реакцию слизеринца (что-то вроде «Бог мой, Потти, никогда бы не подумал, что Мальчик-который-выжил интересуется другими мальчиками»), гриффиндорец поставил такой мощный щит, что Драко буквально вышибло из чужого разума. Открыв глаза, Гарри увидел, что слизеринец, морщась, массирует себе виски.

– Поттер, ну зачем же так грубо? То есть Гарри… Я же не Вольдеморт! И не Пожиратель Смерти, и даже никогда им не стану. Можно было бы и полегче.

– Ты… серьёзно?

– Конечно, серьёзно, - абсолютно серьёзно подтвердил Малфой, серьёзно глядя Гарри прямо в глаза.
– Видишь, у меня глаза не красные, а серые? Это значит, я не Вольдеморт.

– Очень смешно, - Гарри хотел было уже популярно объяснить на повышенных тонах невыносимому слизеринцу, над какими темами стоит шутить, а над какими нет, как вдруг до него кое-что дошло.
– Стоп.

– Я и так никуда не убегаю, - невозмутимо заметил Мал… Драко. В серых - нет, серебристых, серебряных, прекрасных - глазах плясали весёлые бесенята.

– Ты называешь Вольдеморта по имени?

– Тебе можно, и Грэйнджер с Уизли тоже - так почему мне нельзя?

– Но мы же против Вольдеморта.

– Я тоже против.

– Что?!

– Не веришь мне - спроси у директора, - Драко улыбался Гарри так нежно и мягко, как никто и никогда до него. Показалось ли Гарри, или Малфой, пристроив голову у него на руках, действительно бормотал что-то вроде «я люблю тебя»?
– Я пораскинул мозгами и решил, что старина Волди никак не устоит против такого крутого парня, как ты. Вот и перешёл на вашу сторону.

Гарри нервно раскашлялся пополам со смехом.

– Ты не шутишь… Драко?

– Нет, Гарри. Такими вещами не шутят, - Драко не улыбался больше и следил за Гарри внимательно-изучающим взором.

– Ну… э-э… ты молодец. Давай продолжим практиковаться с ментальными заклятиями, - Гарри чувствовал, что у него пылают даже уши и шея от этого взгляда. Так его не смущало даже предложение трёх незнакомых девушек с пятого курса Хаффлпаффа переспать с ними всеми разом.

– Давай. Нападай теперь ты.

Гарри откашлялся и всё равно срывающимся голосом произнёс то же самое заклятие, что и Драко минутой раньше.

Блондин, в отличие от самого Гарри, не ставил никаких щитов, позволив гриффиндорцу свободно копаться в своих мыслях. Самой заметной и яркой, не прочесть которую было невозможно, была такая: «Я люблю тебя, Поттер. Тьфу, то есть Гарри. И что мне, Салазар задери, с этим делать?».

Ошеломлённый гриффиндорец вывалился из сознания слизеринца на всех парах. Блондин внимательно смотрел на него, ожидая ответа на заданный в мыслях вопрос. Гарри глубоко вздохнул, пару раз открыл и закрыл рот, никак не решаясь на что-нибудь определённое, и принял решение не отвечать вовсе. По крайней мере, не в ближайшие пять минут. А чтобы на него не смотрели больше так ласково и выжидающе, он обхватил руками плечи Драко и робко коснулся губами губ блондина.

Это было сладко, так сладко, что дух захватывало, так упоительно, как входить в «штопор» на метле, так восхитительно и правильно, как будто весь тот месяц, что он провёл, скрываясь от Драко Малфоя, был самой ужасной ошибкой в его жизни… Гарри целовал податливые губы, сразу же ответившие ему, наслаждаясь каждым мгновением; острый горячий язычок скользнул меж его собственных губ, нерешительно погладив его дёсны. Гарри подумал немного и ответил Драко тем же. Он совсем этого не умел, но это было так хорошо, так затягивающее, так нежно и страстно одновременно, что только полная нехватка кислорода заставила обоих оторваться друг от друга.