Давайте все сойдём с ума

– Я разрываю этот контракт. В качестве причины… любовь к другому человеку.

Склонив голову к плечу, поверенный разглядывал Драко с таким неподдельным изумлением, что тому стало не по себе.

– Что-то не так с моим лицом, мистер Лойер?
– раздражённо спросил блондин.

– Просто я впервые вижу Малфоя, заявляющего, что он любит, - от своего изумления поверенный, похоже, забыл все правила этикета.
– Вы готовы подтвердить это под Веритасом?

– Да, - ещё бы нет.

– Мне послать сову с официальным уведомлением о необходимости присутствия на церемонии расторжения контракта Вашей… причине?

– Нет, я извещу его сам. Известите всех прочих, кому нужно там быть, если Вас не затруднит, - Драко вытянул из другого кармана, не того, где лежало письмо, пачку сигарет, и прикурил от палочки.

– Хорошо, мистер Малфой.

Драко долго мучился над письмом к Гарри, чтобы не сказать лишнего (а то вдруг откажется прийти!), и вместе с тем убедить явиться. Получилось вот что:

«Привет, Гарри! Извини, что так долго тебе не отвечал, но эти боггартовы дела совсем заели. Кстати, о делах. Одно из них, ты не поверишь, настоятельно требует твоего присутствия здесь, в Лондоне. Именно твоего. Я не буду излагать тебе сейчас, что за дело и отчего именно ты, но поверь мне - это необходимо. С письмом я отправляю портключ, который перенесёт тебя в контору моего поверенного без пяти десять утра в понедельник. Если сомневаешься в чём-нибудь, проконсультируйся с директором. Впрочем, тебе всё равно нужно будет его предупредить, что ты пропустишь в понедельник часть занятий. Пожалуйста, Гарри, приходи. Ты мне нужен… и в отличие от тебя, я даже могу точно . Но это долгая история. До встречи, Гарри.Jсформулировать, зачем

Твой

(Салазар сохрани, что я пишу гриффиндорцу?!),

Д. М.

P. S. Я смеялся, читая твоё письмо. Но вовсе не над тем, что из-за меня ты поругался с Уизелом и получил пару громов и молний от МакГонагалл».

М-да, не бог весть что, скажем честно: отрывисто, бестолково по большей части, то сухо, то неуместный нервный юмор пробивается. Но будем надеяться, Гарри придёт. Будем. А что ещё остаётся?

Без десяти десять Драко уже стоял у входа в контору и нервно курил. Взьярённая Пэнси и нехорошо смотрящий исподлобья её отец уже были в конторе и наверняка ругались со своим поверенным - как бы не расторгнуть контракт? Наверняка им уже объяснили, что это возможно только в том случае, если кто-то из заинтересованных лиц не явится или Драко под Веритасом скажет, что не любит.

Мистер Лойер долго икал и истерически смеялся, растеряв всё своё невозмутимое благодушие, когда Драко сказал ему, кого он любит, и даже предложил «многоуважаемому мистеру Малфою» поспорить на пару галеонов, что Поттер не явится - Драко отказался от спора. Паркинсоны и их поверенный ещё ничего не знают, но до этого открытия, каковое, несомненно, потрясёт их разумы, ещё минут двадцать… если Гарри придёт. Малфой растоптал остатки сигареты носком ботинка из натуральной кожи и направился в здание - портключ был настроен к самым дверям офиса.

Пришёл. Явился. Всё ещё сжимая в руке портключ - небольшой камешек, «кошачий глаз», Гарри принялся растерянно озираться по сторонам - видно, в поисках Драко. Малфой поспешил подойти к нему, сдерживая желание поприветствовать поцелуем.

– Привет, Гарри.

– Привет, Мальчик-который-обзавёлся-жутко-важными-делами, - вихрастое гриффиндорское недоразумение расплылось в широкой улыбке, вызвав у Драко плохо контролируемый приступ нежности.

– О Мерлин, Гарри, зови меня по имени, - в притворном ужасе закатил глаза Драко.
– Задразнишь совсем, я впаду в буйство и придушу тебя голыми руками - что будет?

– На тебя Волдя обидится, - серьёзно сказал Гарри, и только в изумрудных глазах плясали легионы бесенят.

– Он, понимаешь ли, сам хотел меня прикончить, с чувством, с толком, с расстановкой, а тут ты вмешался - конкурент!

Звонкий смех обоих эхом разнёсся по коридору.

– Опа, По… Гарри, а где твои очки?

Гарри вздохнул.

– Сто пятьдесят.

– Чего сто пятьдесят?

– Сто пятидесятый раз отвечаю на этот вопрос.

– Юбилейный, стало быть. Так где они?

– Последние недели моими очками была Многосущная вещь, об этом узнал Снейп и чуть не рехнулся - мол, вдруг разобьётся? Ради такого случая он дал мне какое-то зелье, улучшающее зрение, а я превратил Вещь в другое, не такое хрупкое.

– Понятно. А с чего это ты разоткровенничался с крёстным? Если мне не изменяет, вы никогда не пылали друг к другу любовью, - ухмыльнулся Драко.

– Мы и сейчас не пылаем, - выразительно скривился Гарри.
– Но он потребовал от меня серьёзного разговора… на тему тебя. И мы, как ни странно, не перегрызлись, пока разговаривали. Вооружённое до зубов перемирие - так это называется.

– Ясно. Ну… пойдём. А то опоздаем.
– [«Что именно они там вдвоём обсуждали? И до какой степени перемыли мне кости?»].

– Да, конечно. Я уже весь заинтригован твоими таинственными делами, которые просто обязаны вершиться в моём присутствии!

Они перешагнули порог офиса; Драко шёл впереди, будто прикрывая Гарри от возможных опасностей. Ненавидящие взгляды Паркинсонов устремились к блондину, как бутылка к стакану. Заметив с любопытством оглядывающегося Гарри, Пэнси вытаращила и без того выпирающие из орбит глаза, а её отец начал протирать свои, маааленькие и бесцветные.

– А ЭТОТ что здесь делает?
– брезгливо ткнула Пэнси пальцем в сторону гриффиндорца.

– Умерь свой пыл в жажде знаний, дорогая, - холодно бросил Драко, не дав открыть рта ни мистеру Лойер, ни самому Гарри.
– И вспомни о манерах: нехорошо тыкать в людей пальцами, особенно в героев магического мира. Гарри здесь как заинтересованное лицо.

Конкретно лицо «героя магического мира» и в самом деле выражало глубокую заинтересованность - в том, что он тут, пьяный гиппогриф задери, делает. Слава Салазару, у Гарри хватило терпения и здравомыслия не поддержать Пэнси в погоне за новыми сведениями о себе, любимом… любимом. О да, любимом. Из-за этого они все тут, собственно, и торчат.

– Гарри? Ты зовёшь его Гарри?
– в священном ужасе спросила Пэнси.
– Так это ОН причина?!!

– Да, это он, - спокойно ответствовал Драко, ощущая некое мазохистское удовлетворение оттого, что это уже озвучено и пути назад нет.

Паркинсоны синхронно попятились к стенке, неверяще уставясь на Драко. На лице Поттера читалось крупными буквами разборчивым почерком: «Причина чего?», но Паркинсонам было не до занимательного внеклассного чтения.

– Я так и знала!
– рыдающим голосом с надрывом заявила Пэнси.

– Тем лучше, Пэнс, - парировал Драко.
– Если ты всё знала, то почему же ты так нервничаешь?

Драко успокаивающе улыбнулся начинающему закипать от этих непонятных разговоров Гарри и повернулся к своему поверенному, единственному, кто сохранил дар связной речи при виде Гарри Поттера в качестве неземной любви Драко Малфоя.

– Мистер Лойер, я полагаю, мы можем начать процедуру. Все заинтересованные лица в наличии.

Поверенный кивнул, явно сдерживая смех, и обратился к нотариусу: