Давным давно была война ...
Шрифт:
Дед и Илья помолчали.
– Что, тебе Илюша сказать? Ты не дурачок, так что много чего понимаешь и без подсказок. У меня тоже не все так просто – не просто так в глуши живу, а ведь был блистательный офицер… - начал было мечтательно дед, но – осекся. – Вот сам посуди… Не окажись я здесь, выжил бы ты? Спас бы тогда своего Егорку? Стал бы офицером? О! То-то… Ты ведь не верующий... Без креста тебя мне привезли, хотя… какой крест? На тебе и нитки не было, только кожа в лохмотья… А вот сейчас тоже нет, значит – неверующий.
– Крещеный я, только вот…
– Помолчи, - раздосадовано
– Деда… -начал Илья. – Я не знаю, сон это или правда, только … только я уже умирал. И я не здешний. Я не могу понять, что происходит… Я оказываюсь здесь не по своей воле. Я не хочу, а попадаю. Это будто сон, я хочу проснуться, но не могу, пока меня не убьют. А когда просыпаюсь, то все, что происходило во сне оказывается правдой – все шрамы, что я получил во сне, остаются и после сна. Я помню сон до мельчайших подробностей… Как было больно, как было стыдно, как плакал, как было обидно - я все это помню. Деда, что со мной не так? Почему это со мной?
– Умирал уже, говоришь? – вздохнул Дед. –То-то я смотрю, не по мальчишечьи себя ведешь, словно тебе не 14 лет, а лет 20-25, как солдат после службы.
– Папа у меня офицер…
– И это заметно, не крестьянский сын. И говоришь учено, и сокольскую гимнастику знаешь, и спину ровно держишь… Дворянин?
– Не знаю…
– Отец по званию кто? – спросил Дед.
– Гвардии майор
– Гвардии майор? Ничего не путаешь? А-а-а! Красной Армии?
– Почему Красной Армии? Российского флота. – пояснил Илья.
Дед немного задумался.
– Путаешь ты меня. Нет в Российской армии и флоте звания майор. Сколько полос на погоне?
– Две.
– О! Две! А звезд?
– Одна. – ответил Илья.
– Опять путаешь!
– взорвался дед. – Две полосы и две звезды – капитан-лейтенант, три звезды – капитан 2 ранга, без звезд – капитан 1 ранга, а одной звезды в Российском флоте не бывает.
– Деда, теперь бывает… Это старше капитан-лейтенанта.
– До солидного чина дослужился твой отец. Но, не о нем речь. Давай-ка, расскажи о своем сне.
– Деда! Да я сейчас в нем!
– улыбнулся Илья.
– Знаешь что, Илюша, а расскажи-ка мне все и с самого начала…
Илья рассказал. Рассказал все, без прикрас и утайки, рассказал даже о дурацких мыслях, которые посещали его голову.
– Вот и батюшкой я стал, исповедался ты мне, - то ли шутя, то ли на полном серьезе выдал Дед. – Одно тебе повторю. Даже если это сон, все будет так, как должно быть. Видать, что-то случилось, что Господь вас призывает что-то исправить, чтоб все продолжало идти так, как должно было произойти. Ты глянь… Светает уже! Всю ночь проговорили…
– Деда! Я же ушел и не сказал куда! Меня же ищут! Что я творю!
– Успокойся… Я же тебе что говорил? Все будет так, как должно быть, но и от тебя зависит, как все дальше пойдет, от того, что ты дальше делать будешь, как дальше жить… Верит Он в тебя, что все
правильно сделаешь…– Тогда мне пора, деда, надо возвращаться… Мне еще на Рейхстаге расписываться…
– Тогда, с Богом, Илюша… А то я Его уже и позабыл, а вот ты мне о Нем напомнил… А я ждать тебя буду, береги себя, нет у меня кроме тебя больше никого.
Когда Илья подбегал к комендатуре (он всю дорогу от Деда до поселка бежал – торопился), то заметил, несмотря на раннее утро странную суету.
– Явился не запылился? – встретил Илью лейтенант Белов. – «Кашу» заварил и смылся?
– Какую «кашу»? – не понял Илья.
– Какую «кашу»? Еще спрашиваешь? Издеваешься что ли? Городок гудит, что на допросе ты мальчишку забил насмерть и сбежал. Бывшие партизаны обещали найти и … Сам понимаешь.
– Вот тебе и крестик… - задумчиво выдал Илья.
– Какой еще крестик? – не понял Белов. – Значит так, чтоб партизаны самосуд не учинили, сдавай оружие и давай под арест.
– Как под арест? – опешил Илья.
– Просто, под арест.
Илья лежал на кровати и смотрел в потолок, когда дверь его комнаты, которая стала его камерой, открылась. В комнату вошли в сопровождении лейтенанта Белова несколько мужчин, среди которых Илья узнал командира и комиссара партизанского отряда, в который его привел Егор. Илья встал с кровати, напротив встали партизаны и смотрели на мальчишку с неприкрытым презрением и злостью.
– Молчишь? – начал командир партизанского отряда. –Ты еще жив только потому, что тебя здесь спрятали. Увидел бы на улице, не пожалел бы пули…
– Почему? За что ты так его? У него же все лицо стало синее… Что ты от него требовал сказать?
– это уже комиссар отряда не сдержался. – Если бы я его не попросил прийти сюда, он был бы жив! Если бы я знал…
Все, в том числе и лейтенант Белов, ждали оправданий или истерики от Ильи, но парнишка не зря получил офицерское звание, да и боевой опыт сказался – сперва думать. А потом действовать.
– А почему вы считаете, что я бил Егора? Я же его звал не допрашивать, а помочь мне… Кто пустил слух, что я его бил?
Лейтенант Белов восхитился ответом Ильи. Вместо оправдание – атака, атака по ключевой точке. Тот, кто пустил слух о гибели парнишки переврал события намеренно, а не случайно. А ведь он об этом сперва и не подумал, ведь все казалось просто, умер мальчик, не выдержало сердце, когда увидел одного из своих палачей.
– А кто еще? – удивился комиссар. – Он же только в твой кабинет зашел, а оттуда его уже вынесли!
– Кто вам это сказал? – повторил вопрос Ильи лейтенант Белов.
– Да какая разница! Сказали, и теперь не удастся скрыть, что он убил мальчишку, все местечко шумит!
– начал один из партизан.
– Вы сами себя слышите? Разве кто-то скрывал, что Егор умер в комендатуре? Делал из этого тайну? Требовали молчать? Вы фельдшера спрашивали о причине смерти? – продолжал настаивать Белов.
– Спрашивали?
– Нет… -ответил партизан.
– Так спросите! Она же у вас в партизанском отряде была. Или она вам врать будет?