Дай мне руку

— Значит, это зеркало ты всё-таки взяла. Набиваешь себе цену? Не очень красивое поведение, но нельзя не признать, задуманное тебе удалось с блеском. Но я всё равно не понимаю, почему ты не показала его Йо Ри?

— Я его в первый раз вижу, — обречённо вздохнула Вера, беспомощно посмотрела на старушку и покачала головой, убито шепча: — Это у вас тут фишка такая, подсовывать подарки втихаря? Он мне ни слова не сказал!

— Он и не должен был, — удивлённо ответила женщина. — Вероника, милая, где же это видано, чтобы мужчина являлся лично смотреть, как ты отреагируешь на его подарок?

«Где угодно. Например, в моём мире, нет?»

Она убито застонала и закрыла лицо руками, прошептала сквозь ладони:

— Он мне совершенно ничего не рассказывает, я понятия не имею, как тут у вас принято, в моём мире подарки дарят только лично, откуда мне знать, что то, что внезапно появилось у меня в сумке — подарок?!

— А что же это ещё может быть? — рассмеялась госпожа ВиАРи. — Девочка, этим миром владеют мужчины, всё, что есть у женщины, даёт ей её отец, абсолютно всё — пищу, кров, одежду, украшения, образование, общественное положение, любую мелочь. Если у девушки есть братья и другие родственники, они тоже могут делать ей подарки, но никто никогда не скажет прямо, что это от него. Богатые люди передают презенты со слугами, бедные тайком подкладывают на видное место, где девушка точно заметит подарок. И о нём не будут говорить, это неприлично, обсуждают подарки только с продажными женщинами, а родных такими разговорами смущать не принято, чтобы девушка не считала себя обязанной. В большой семье попытки угадать, от кого подарок, превращаются в целое приключение, — женщина улыбнулась с тёплой ностальгией, от глаз разбежались лучистые морщинки, сделав её необычное лицо мягче и теплее, она вздохнула: — У меня была большая семья. Четыре брата, сильные, умные, красивые! Выпускник Императорской Академии, удачливый купец и отважный капитан Императорского флота — отец гордился так, что благодарил богов дважды в день и повторял, что попал на небеса ещё при жизни. А когда родилась я, он закатил пир во всей провинции и с благословения богов дал мне такое вычурное, неприлично длинное имя — Ви А Ри Сонг. Ты хочешь что-то спросить?

— Да, — Вера смущённо поджала губы, — я учу язык, перевожу и записываю всё подряд, а в вашем имени я половину не понимаю. Вы не могли бы..?

— Да, конечно, — женщина осторожно встала, медленно прошла к шкафчику у стены, — тяга к знаниям похвальна в любом возрасте. — Она шуршала полками, потом внезапно фыркнула и шутливо сказала: — У меня здесь выпускной альбом Шен Она лежит. Я тебе не покажу, и не проси, он взял с меня обещание, что ни единая душа его не увидит, я поклялась, что когда умру, прикажу положить альбом к себе в гроб. Я храню альбомы всех своих учеников, у него самый красивый. В детстве он прекрасно рисовал, но стихи — это что-то невыносимое.

— Да нормальные у него стихи, — поморщилась Вера. Госпожа Ви А Ри замерла, обернулась и с вытянувшимся лицом уточнила:

— Он читал тебе свои стихи?

Вера сжала губы в тщетной попытке сдержать улыбку, хозяйка заметила и тоже беззвучно рассмеялась, прикрыла рот ладонью и громко прошептала:

— И как ты это пережила? — У Веры всё-таки сорвался смешок, ей тоже пришлось зажать рот рукой. — Там были описания пьяных подвигов ваших общих знакомых? — спросила старушка, Вера отрицательно качнула головой. — Описания пейзажей после боя? Нет? Может быть, странное поведение животных?

Вера опять не сдержала смех, прорывающийся даже через ладонь, несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки, закрыла глаза и медленно прошептала:

— Там был глупый… бешеный… олень.

Госпожа Ви А Ри по-старушечьи захихикала, прикрывая ладонью рот, вытерла уголки глаз, отдышалась и вернулась к столу, опять очень плавно опускаясь на подушку. Вера в первый раз подумала, что эта её осторожность может быть связана с возрастом и здоровьем больше, чем с этикетом, женщина поймала её взгляд и чуть улыбнулась:

— Ты научишься. Это не сложно, в тебе есть природная грация, а красиво носить платье нужно просто привыкнуть. — Вера отвела глаза, старушка отставила чай и положила перед собой пачку бумаги и карандаш: — Смотри. «Ви», «А», «Ри». «Сонг» — это ты не смогла перевести?

— «Ви А Ри», — медленно прочитала Вероника, стала читать по слогам: — Холодный Звонкий… «Ринк» — река, значит «Ри» — ручей? Если после «рин» нет гласной, то «н» же не читается, да?

— Верно, — улыбнулась хозяйка, — я была ужасно шумным ребёнком с вечно холодными руками. А «Сонг» значит «гора», мой отец правил маленькой провинцией высоко в горах, там бедная земля, почти не дающая урожая, зато богатый лес, обеспечивающий людей дичью, орехами, ягодами и целительными травами. От того и пошла слава моего рода — место такое, каждая былинка для чего-нибудь полезна, знай только запоминай и для потомков записывай, у нас была огромная библиотека, — женщина с гордостью подняла голову, — я не продала ни единой книги. Если бы у меня была дочь или внучка, я передала бы знания ей, но боги не подарили мне этого счастья, остаётся надеяться на невесток и ждать правнуков. У меня прелестные внуки, — она гордо улыбнулась и кивнула, — очень красивые, умные, отважные. Женить бы их удачно, — она перестала улыбаться, потом сама себя одёрнула и через силу растянула губы в улыбке: — Спрашивай, Вероника, время идёт, не стоит злоупотреблять терпением Шен Она, оно у него не отличается безграничностью. Всё, что ты хочешь узнать, спрашивай, я много знаю и таить не буду.

А Вера от такой щедрости впала в ступор. Вот только что вопросов было море, а как только ей предложили задавать, в голове стало пусто и тихо.

— Что у вас так обалденно пахло в тот раз, когда я приходила? — наконец сдалась она, госпожа Ви А Ри иронично улыбнулась:

— Серый рассветник, это растение обладает обеззараживающими и заживляющими свойствами, его добавляют в мыло и делают настойки для обработки ран. Ты хочешь такое мыло?

«Я хочу такие духи.»

— Да.

— Хорошо, — госпожа ВиАРи осторожно поднялась, пряча улыбку в глазах, вышла в магазин, вернулась с маленьким свёртком, села и протянула его Вере двумя руками: — Если позволишь, я хотела бы, чтобы это было моим подарком.

— Спасибо, — Веру это страшно смущало, но она боялась сделать лишнее движение и опять попасть впросак. Женщина удовлетворённо кивнула, помолчала и решилась:

— Ты не спросила, но я скажу. Я вижу, что Шен Он тебе небезразличен, он тоже, я думаю, это видит. Но этого мало. Если ты хочешь сделать ему приятное, принимай с благодарностью то, что он даёт. Не обсуждай это, просто пользуйся, смотрись в зеркало, расчёсывайся гребнями, наслаждайся ароматом саше… носи украшения. Это кажется мелочью, но это важно, когда ты хочешь быть красивой ради мужчины, он это видит и это наполняет его гордостью и радостью, — она хитро улыбнулась и понизила голос, — и желанием дарить ещё и ещё. — Захихикала и игриво прищурилась: — Раз уж ты достала при мне своё зеркало, я тоже должна похвастаться. — Она вынула из складки пояса крупное зеркало из потемневшего от времени серебра, ласково провела пальцем по узору из веток яблони на крышке: — Это последний подарок моего покойного мужа. Он очень любил меня, всю жизнь, даже в старости. Говорил, я всегда выгляжу как девочка, — сухой старушкин палец обвёл контур ветки, она улыбнулась зеркалу, — видишь, на ветке одновременно плоды, листья и цветы? Три яблока значат, что он благодарен мне за наших троих сыновей. Пышная листва символизирует изобилие и полноту нашей жизни, уют дома. А цветы означают, что несмотря на возраст, я всё ещё привлекаю его и способна родить ещё детей. Льстец, — она насмешливо задрала нос, тут же смутилась и рассмеялась сама с себя, спрятала зеркало.

— Узор всегда что-то означает? — спросила Вера.

— Не всегда. Тебя интересует твоё зеркало? Я никогда не видела этих цветов, подозреваю, их вовсе не существует.

— Существуют, — вздохнула Вера, — только очень далеко.

— Значит, он хотел сказать, что ты для него — иностранная диковинка, которой больше ни у кого нет, гордись.

— Ага, — с натянутой улыбкой кивнула Вера. — Спасибо вам, вы мне здорово помогли.

— Обращайся, девочка, я всегда рада помочь. — Она помрачнела, невесело улыбнулась: — Я не бог весть какая поддержка, но учитывая то, что у вас совсем никого нет, я тоже на что-нибудь сгожусь. Не обижай его, ему сильно досталось от жизни, но он смог не превратиться в чудовище, одни боги ведают, чего ему это стоило. Пусть хотя бы от тебя он видит только хорошее, постараешься?

Вера смущённо кивнула, не глядя старушке в глаза, эти разговоры, как будто они уже обручены, здорово нервировали.

— Пойдём, я провожу тебя.

Они встали, прошли через магазин, Вера опять засмотрелась на картину на стене, хозяйка заметила её взгляд и улыбнулась:

— Нравится?

— Да. Очень красиво и гармонично, немного пусто только, но в целом хорошо.

— А что бы ты туда добавила, чтобы не было пусто? — хитро спросила госпожа Ви А Ри, Вероника пожала плечами и указала на пустое небо и ветки деревьев:

— Пару птичек над водой, и бабочку какую-нибудь, вот здесь, под деревом.

— Твои бы слова да богам в уши, — с печальной улыбкой вздохнула женщина, открывая перед ней дверь. — Счастливо, Вероника, рада была повидаться. Приводи её почаще, Шен Он, — она поклонилась министру, кивнула Вере и вернулась в магазин.

Вера попыталась посмотреть на него, но не смогла поднять глаз, было ужасно стыдно, почему-то казалось, что он всё слышал. Она даже не посмела взять его под руку, так и шла рядом, теребя в руках сумку и думая о каждом своём проколе, с самого начала.