Дай-сан
Шрифт:
– Дружище, – повторял он снова и снова. – Дружище.
– Рад тебя видеть, – Боннедюк Последний тоже дал волю радости. – Наконец-то.
Хинд, вертевшийся у их ног – странный зверь-мутант, единственный в своем роде, – издал горлом урчание и завилял круглым хвостом.
Воин Заката нагнулся, чтобы погладить его поросшую жесткой шерстью голову, и Хинд закашлялся и ощерился, обнажив страшные зубы, а потом ткнулся носом в ногу Воина Заката.
Осадив лошадь, Моэру свесилась с седла и поцеловала маленького человечка.
Краем глаза Воин Заката заметил, что
– Кое-что изменилось с тех пор, как ты отправился в странствие, – заметил Боннедюк Последний. – Теперь ты уже ей не поможешь.
– Раньше я тоже не мог ей помочь. – Воин Заката отвернулся. – Проводи нас до конюшни, дружище, а потом мы спокойно поговорим. Нам надо о многом поговорить.
– Я сделаю кое-что получше, – сказал тот и повел их по узким улочкам Камадо.
Они добрались до конюшен и оставили лошадей на попечение конюхов. Но перед тем как уйти, Боннедюк Последний отвел Воина Заката в дальний конец помещения. Здесь стоял темно-красный лума Ронина.
Животное фыркнуло, когда Воин Заката погладил его по шее.
– Благодарю тебя, дружище.
Боннедюк отвернулся и захромал по проходу между стойлами – к выходу из конюшен, где ждала Моэру.
Несколько часов кряду, весь остаток дня и уже в сумерках, в то время, как за стенами крепости непрерывно возникали какие-то стычки, в Камадо шел военный совет: риккагины совещались с Воином Заката, Боннедюком Последним, тайпанами Шаангсея, куншином и его дайме.
– С каждым разом, – говорил риккагин Эрант, – противник атакует все большими силами. А мы только теряем людей.
– Как вы уже знаете, – слово взял Туолин, – мертвоголовых воинов можно убить мечом, но их число, похоже, не убывает. Теперь их возглавляют какие-то черные существа с глазами насекомых. Пока что нам не удалось ни убить, ни ранить ни одного из них. Наши люди полностью деморализованы.
– А риккагины? – спросил Воин Заката, обводя взглядом задымленную комнату. – Воины тонко чувствуют настроение своих командиров и подражают им. Смотрю я на вас и дивлюсь. Обреченные люди. Если вы подавлены и потеряли надежду, от своих солдат вы и не можете ожидать ничего иного.
Его сжатый кулак тяжело опустился на стол.
– Теперь мы вместе. Последние силы человечества. Пришли буджуны – лучшие в мире воины. Мы сильны, как никогда. Я лично не собираюсь сидеть в этих стенах и дожидаться, пока наши силы совсем иссякнут. Это не подобает воину.
Краем глаза он видел, что Азуки-иро наблюдает за ним с безмятежным видом и улыбается.
– Завтра на рассвете мы выйдем на равнину, переправимся через реку и атакуем противника. Мы все. А к концу дня мы уже будем знать, выживет человек или погибнет в грядущие времена.
Он подал знак риккагину Эранту, и тот развернул подробную карту района боевых действий. Разноцветными чернилами на ней было обозначено расположение войск Дольмена.
На какое-то
время воцарилось молчание, а потом куншин склонился над картой и постучал по ней указательным пальцем.– Здесь, – сказал он. – И здесь.
И они принялись обсуждать планы завтрашнего сражения.
– Хорошо, что ты вернулся, – заметил риккагин Эрант.
Воин Заката рассмеялся.
– Значит, я не слишком изменился?
– Нет. – Риккагин Эрант на мгновение отвел глаза но потом его ясный взгляд снова остановился на странном лице стоявшего перед ним человека. – Вовсе нет. Теперь ты не похож на обычного человека, но даже при этом…
Он сжал длинную руку того, кто когда-то был Ронином.
– …но даже при этом я не мог тебя не узнать.
Он умолк, подождав, пока по узкому темному коридору не прошли двое воинов. Они стояли в полумраке, между двух дымящих свечей.
– Что произошло? – спросил Эрант. – Или это вопрос неуместный?
– Карма, – просто ответил Воин Заката. – Я отправился навстречу судьбе и нашел ее на Ама-но-мори.
– Значит, сказочный остров все-таки существует? Выходит, буджуны и впрямь оттуда, а не из какой-нибудь дальней страны на континенте человека. Ходили слухи…
– Существует, – сказал Воин Заката. – Теперь там мой дом.
– А эта женщина-воительница, которая пришла с тобой?
– Моэру? А что?
– Кто она тебе?
– Разве это так важно?
– Для Туолина, пожалуй. Он любит Кири, а она…
– Все еще любит меня? Нет, Эрант, она любила Ронина, но даже тогда он ничего не мог ей дать.
– Может быть, тогда…
– Да. Хорошо. Я не сделаю больно Туолину…
– Они останутся в живых…
– Как, возможно, и все мы, Эрант.
Усталый ветер развевал потрепанные знамена на стенах Камадо.
Он стоял на пронизывающем холоде и разглядывал обгоревший сосновый лес, вспоминая о первой пугающей схватке с самим собой. Теперь он знал, что где-то там, в густой чаще, таится Дольмен, который все-таки выбрался в мир людей.
На рассвете они сойдутся лицом к лицу. Это будет кульминационный момент всей его жизни – последняя пылающая страница истории уходящей эпохи, в которой все они жили, радовались и страдали.
Но увидит ли кто-то из них зарю новой эпохи?
Он не мог этого знать, но он чувствовал: если не увидят они, то ее не увидит уже никто.
И пока он раздумывал о Дольмене и о предстоящем поединке, которым решится исход Кай-фена, из бурлящих глубин его мыслей неожиданно всплыл ослепительный осколок памяти Ронина.
Саламандра.
Где-то в недрах этого мира, в подземном Фригольде, живет сенсей Ронина, человек, который выставил против Ронина его родную сестру, К'рин, и Ронин в конце концов был вынужден ее убить. Мастер воинского искусства, выбравший Ронина для обучения искусству боя, положивший начало долгой и многотрудной битве Ронина за то, чтобы в конечном итоге сделаться тем, кем он стал, – Воином Заката…
Но сначала – Дольмен…
– Как ты изменился, – раздался тихий голос у него за спиной.