Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
Выстрел!
Мышцы до боли сжимаются. Меня тянет вниз, отчего начинают трястись колени. Внутри раздается подобно взрыву:
– НА КОЛЕНИ, МРАЗЬ! НА КОЛЕНИ!
Правую руку с силой сжимаю, чтобы не выронить меч, а левой хватаюсь за голову. Голос вызывает настолько сильные вибрации и боль, что, кажется, сейчас ее разнесет.
– Я СКАЗАЛ – НА КОЛЕНИ!!! – раздается снова.
От столь стремительной и столь сильной атаки на секунду упускаю важное. Упускаю возможность сразу взять способность. Пока есть время скорее исправлюсь и мысленно обращаюсь к Тьме:
– «Дай мне Голос!
Не дожидаясь, пока Голос заставит меня рухнуть, князь Верховский решительно направляется ко мне.
– «Лед!»
Чтобы лед не охватил его всего, выставляю руку. Тем как бы помогаю себе сконцентрироваться на ногах князя.
Мне нужна голова Верховского. Чтобы она смогла хоть немного соображать. А еще рот. Он должен будет просить пощады. Остальное можно смело покрывать льдом.
Князь не сразу замечает вокруг себя еле заметное свечение. И этим он теряет первые самые важные пару секунд. Дальше появляющийся лед начинает стремительно обволакивать ему ноги. Верховский в изумлении таращится на него, словно не веря глазам. Примерно такая же реакция происходит у зрителей.
На меня больше ничего не давит. Не знаю, это из-за шока князь забыл о своем Голосе или Тьма успела одарить меня способностью, и потому я получил иммунитет. Голова наконец-таки избавилась от мучений. Я снова могу нормально соображать. А посему не останавливаюсь на достигнутом. Заставляю свой лед от ног ползти выше. Он толстым слоем взбирается по телу, до самой шеи. Руки застывают, выставленными на меня.
От происходящего у зрителей началась истерика. Высшие орут со всех сторон. Но я не обращаю ни на кого внимания. Пока не обращаю. Подхожу и с силой бью князя ногой в грудь, чем заставляю незавершенную ледяную скульптуру с живой головой свалиться на спину.
Сколько же безумного страха в глазах Верховского. Он не готов умирать.
Князь БОИТСЯ!
Наверное, думал о долгой благополучной жизни в сытости, богатстве и разврате, а тут на тебе, несчастье приключилось. Еще миг и все может закончиться.
Ставлю ногу на грудь Верховского, заношу меч и с силой бью по брусчатке рядом с его головой. Мелкие осколки разлетаются. Часть попадает на лицо. Князь так сильно зажмурился, что вряд ли их замечает.
– Следующий удар будет в лицо! – ору на него и тем заставляю открыть его большие лупоглазые глаза. – Я порублю его так, что тебя будут хоронить в закрытом гробу! Никто из родных не посмотрит на тебя! Потому что у матери с отцом скорее разорвется сердце, прежде чем они на тебя взглянут! Но мне это нах*й не надо! Признаешь поражение, произнесешь слова извинений – оставлю тебя живым!
– Признаю! Прошу извинений! – тут же с надеждой кричит он в ответ.
Между тем начавшаяся у Высших истерия достигла апогея. При виде, как еще немного и пострадает второй, они уже плевать хотели на всякие условности и правила. Они готовы были на меня напасть.
– Чего вы стоите?! Бейте эту шваль! Бейте! – раздался чей-то призыв.
Похоже, все только и ждали отмашки. С разных сторон на меня двинула толпа.
– «Ветер!» – выпрямляясь и готовясь к атаке с несколькими противниками, мысленно даю команду способности к материализации.
Серебряное
свечение в виде зарождения и следом появляется ветер. Он подул от меня сразу во все стороны и стал быстро набирать силу. Толпа в дюжину Высших лишь только ступила в дульный круг и остановилась. В моей голове снова раздался Голос. Теперь он был множественным и совсем утратившим былую силу. Мне теперь как будто несколько человек в повышенном тоне приказывало стать на колени.Ветер лишь остановил Высших. Или пока остановил. Этого было недостаточно. Требовалось большее.
– «Вихрь!»
Ветер начал усиливаться, стал собираться в столб.
– «Еще один!.. Еще!.. Еще!»
Вокруг меня появилось четыре торнадо и принялись кружиться по часовой стрелке. Лишь появился первый и Высшие поспешили покинуть дуэльный круг. Если бы не магия, не дававшая ничему выплеснуться наружу, зрители разбежались бы от меня сломя голову. Теперь же все в молчании смотрели на происходящее.
Ох и прав же был Кирилл. Прав на все 100 %. Кроме Голоса у Высших ничего нет. Без него они пустышки!
Сначала убрал Ветер, после убрал с Верховского Лед. Схватив его за грудки, рывком поднял на ноги.
А он уже обрадовался. Думал, на этом мы закончили.
– Повтори для всех, что ты только что мне сказал.
– Зачем? Я же все сказал!
Не, ну не сука, а?
Удар по ногам заставляет его упасть на колени. А чтобы быстрее соображал, схватил за гриву сзади и с силой потянул.
– Иначе я тебе разобью еб*льник!
– Аых… А-а-а…
– Ну же! Громко! Четко! Чтобы все услышали!
– Признаю свое поражение! – наконец выдавливает из себя Верховский. Правда, выдавливает громко и четко.
– Дальше! – приходится снова дернуть его за волосы.
– А-ай! – кривится он и продолжает: – Прошу… Прощения.
Сократил все-таки, падаль.
Сачкует.
– Ну и последнее, – усмехнулся я только что родившейся идее, – это для таких хитрожопых как ты. Крикни громко и четко какое ты ничтожество. И на этом закончим. Обещаю.
– Я ничтожество! – поспешил выкрикнуть князь, пока я не потребовал большего.
Отпускаю гриву князя.
– Свободен!
Делаю шаг от него. Пока Верховский поднимается с колен и покидает дуэльный круг, я пробегаю взглядом по толпе и останавливаюсь на радостных лицах первокурсниках. Они единственные, кто рад моей победе.
– Господа, я готов выступить за них во всех дуэлях или выслушать от вас извинения, – показываю на первокурсников. – Если кто-то еще хочет бросить мне вызов – пожалуйста.
– Это против установленных правил! – вмешивается проректор. – Выступить за кого-то можно в случае…
– Плевать мне на правила. Плевать, потому что вы сами на них плюете. Дуэль – это поединок равных. А вы устроили бойню. Ни у кого из них нет ни единого шанса, – снова указываю на первокурсников. – И вы выступаете соучастником этой бойни. Прикрываетесь частью и прочим. Нет тут чести. Хотите по правилам проводить дуэли? Хорошо. Назовите тех, с кем ребятам нужно драться. Я готов лично оскорбить и вызывать на дуэль каждого из них, а потом поставить их тут на колени и заставить просить пощады.