Дайвинг для крокодила

– Она наша клиентка?

– Она моя троюродная тетка.

– Не знала, что у тебя есть тетя.

– А между тем она есть, – ответила Кира.

За целый рабочий день подруги так и не дозвонились до Перекопченных. Не дозвонились они до них и вечером.

– Все равно, – сказала Леся, – надо поехать.

– А адрес?

– Я узнала по базе данных. Ничего сложного. И, кстати говоря, не так уж и далеко от нас. Поедем?

В принципе, Кира не возражала. Даже если они не дождутся самих хозяев, то смогут поговорить с соседями. И узнать, надолго ли те уехали. И собираются ли вернуться. А если собираются, то когда.

Дом, где теперь обитали Перекопченные, никак нельзя было назвать респектабельным. Тоже центр города, но запущенный и грязный. Бывают в центре такие позабытые богом и властями уголки, где ремонт не делался с прошлого века, дворы не благоустраивались никогда, а дороги внутри квартала представляют собой одну сплошную рытвину.

Крохотный переулок заканчивался тупиком – посеревшей от грязи и времени кирпичной стеной, за которой виднелись трубы давно заброшенного завода. Одним словом, местечко еще то. И контингент тут обитал соответствующий. Грязные пьянчужки, щеголяющие по случаю жаркой погоды в домашних шлепанцах, в дыры на которых выглядывали давно не мытые пальцы с черными ногтями.

Двигались эти аборигены по давно известному им маршруту: квартира – винный магазинчик, торгующий дешевой бормотухой, – квартира – наркологическая клиника – квартира – магазинчик – вытрезвитель… Тут же возились в пыли дети этих самых пьянчужек. И из-за сто лет не мытых, потрескавшихся окон выглядывали изможденные бледные лица женщин.

Вход в дом подруг тоже ничем не порадовал. Он был грязный, убогий, и на лестнице отчаянно воняло мочой и кошками.

– Господи, как тут люди живут?! – простонала Леся, тщетно зажимая себе нос ладошкой.

Стены в подъезде были сверху донизу исписаны подрастающим поколением с ошибками даже в тех нескольких матерных словах, которые помогали им общаться с миром и даже высказываться по философским вопросам.

Что делать, не мыслит русский человек себя без мата. У Киры однажды случился такой ухажер. Работал он в автосервисе и был парнем, в принципе, в душе неплохим, не жадным и не злым, но очень уж простым и малообразованным.

К тому же он был косноязычен. А попросту говоря, язык у него во рту находился исключительно для участия в процессе пережевывания пищи. Ни для чего другого этот толстый, неподвижный отросток не годился. Даже самые простые слова парень изрекал мучительно и долго. А вот матерные ругательства, частушки и прибаутки слетали у него с языка неожиданно легко. Наверное, поэтому Серега и предпочитал изъясняться исключительно этим способом, дающимся ему без напряга.

Сначала Кира пыталась исправить жениха. Но если он не матерился, то молчал как рыба. Поговорить Кира любила. Но время от времени ведь хочется узнать реакцию собеседника. Зачем? Да хотя бы для того, чтобы тут же не согласиться и затеять спор.

Но реакция Сергея всегда была одинакова. Либо он отпускал остроумное замечание, но с таким пятиэтажным матом, что Киру передергивало. Либо молчал и мычал нечто невразумительное. И Кира порвала с этим кавалером. Хотя он был настроен серьезно, звал ее замуж. И даже сделал официальное предложение с кольцом, букетом и праздничным костюмом-тройкой.

Форма предложения руки и сердца окончательно доконала Киру. Сначала Сергей долго мялся и старался говорить прилично. Это у него не получилось. Но русский человек находчив. Не получается так, зайдем с другого боку. И парень выразился по-простому, как и привык:

– Ё!.. Кирка! А не пожениться ли нам, на х…?

После такого шикарного предложения Кира отправила преподнесенные ей букет и кольцо по назначению. То есть в морду дарителя. Фыркнула, встала с парковой скамеечки, где происходило объяснение, и ушла.

Конечно, тогда она была очень молода. Сейчас, возможно, она бы уже не была столь придирчива. Ну, подумаешь, не умеет человек нормально изъясняться. Да кому это нужно? Поймав себя на такой мысли, Кира вздрогнула. Нет! Нельзя спускать планку! Во всяком случае, не настолько. Ее дела еще не так плохи, чтобы откровенно жалеть об упущенном Сереге.

– Ты о чем задумалась?

Кира вздрогнула и очнулась. Леся стояла на ступеньках лестницы и внимательно смотрела на подругу.

– Пришли, – сообщила она.

Девушки позвонили в дверь Перекопченных. Раз, другой, третий. Но им никто не открыл. Этого и следовало ожидать. Тогда они позвонили в соседскую дверь.

– Хто тама? – раздался надтреснутый голос.

– Мы к вашим соседям. Их дома нету. Не подскажете, когда вернутся?

Против ожидания подруг дверь соседней квартиры тут же распахнулась. И на пороге девушки увидели бледную женщину в замызганном халате и с замотанной в драное полотенце головой.

– Чаво вам?

Простонародный говор ясней ясного утверждал, эта особа прибыла из деревни или из села. И причем совсем недавно – еще не успела научиться осторожности.

– Чаво вам? – повторила женщина уже с нотками нетерпения в голосе.

– Мы к соседям вашим пришли.

– И чаво?

– Где они?

– А почем я знаю?

– Но они хоть там живут?

– Я за ими не слежу! Толкались тут вроде бы третьего дня какие-то. А соседи они мои али нет, не знаю. Сама только на прошлой неделе эту халупу сняла. Вы у других спросите.

И, дав этот ценный совет, тетка захлопнула дверь. Но последовать ему подруги при всем желании не могли. Других дверей на лестничной площадке не было.

– Тетка в коммуналке живет, – сказала Леся. – Не иначе угол снимает. Наверное, там и другие есть.

И подруги снова принялись звонить в дверь. Теперь им открыл дверь узбек. Этот по-русски вообще не говорил. И только таращился на подруг узкими черными глазами, улыбался и делал приглашающие знаки. В гости к узбеку подругам что-то не хотелось. И они были вынуждены отступить.

Выйдя на улицу, они ненадолго остановились. Кира огляделась по сторонам и внезапно вздрогнула. Ей показалось, что за угол соседнего дома завернул знакомый силуэт.

– Что там? – спросила у нее Леся, заметив, как исказилось лицо подруги. – Что?

– Так! Ерунда!

– А все-таки?

– Говорю же, померещилось!

– Что померещилось?

– Какая ты, право слово, любопытная! – рассердилась на подругу Кира. – Говорю же тебе, ерунда!

– Ну, скажи! – заныла Леся. – Скажи!

– О господи! Мне показалось, что увидела Сидорчука.

– Гогу?

– Его самого.

– Не может быть, – удивилась Леся. – Откуда бы ему тут взяться?