Даже не мечтай!
Шрифт:
Лорд перекинул парнишке вожжи и легко взбежал на холм к храму. В дверях поджидала матушка Мельдина:
— Идем, сынок, пусть Светлая благословит вас на добрый путь! — сказала она, цепко хватая мужчину за руку.
Лилия стояла у алтарного камня, что-то беззвучно шепча. Иссиэль неслышно подошел, встал чть сзади, стараясь не нарушать уединения девушки. Жрица спокойно прошла вперед, положила сухие старческие руки на белый камень, дождалась пока сияние охватит из, превращая в полные нежного света руки молодой девушки, затем подняла ладони:
— Светлая благословляет вас, дети!
Поклонившись алтарю, Лилия и Иссиэль вышли из храма,
Едва лорд Иссиэль взял в руки вожжи, как черный единорог сразу перебрался назад, натянул на голову одеяло и уснул. Девушка же в восторге крутила головой рассматривая все вокруг и задавая множество вопросов. Сперва Иссиэль отвечал неохотно, а потом сообразил, что она еще не видела долину и, принялся объяснять:
— Здесь у нас Зеленый ручей. Он очень полноводный, так что весной это целая река. Летом тут ловят рыбу, и косят траву на заливных лугах. Здесь Яблоневый сад, так называется поместье. Оно принадлежит большой семье. Уже несколько веков здесь варят джем, делают яблочный сидр и очень крепкую яблочную водку. Кроме того яблоки сушат, мочат, маринуют и варят в карамели. Все яблочные сладости долины из этого поместья.
Лилия с восторгом смотрела на ровные ряды сохнущих сетей, на купы деревьев, на мелькающие кое-где крохотные завязи.
— Тут у нас озерцо, сюда водят животных на водопой, с другой стороны сделаны купальни, портомойни и прочие хозяйственные постройки. Озеро проточное, а вожак распорядился построить все так, что грязь уносится вниз по течению прямо в болотце. Здесь же на острове выращивают виноград…
Экскурсия была интересной, но утомительной. Вскоре Лилия устала и начала тереть глаза. Иссиэль усмехнулся, вынул еще одно одеяло и отправил девчонку досыпать. Не смотря на «солидный» по меркам крестьян возраст, для него Лилия оставалась девчонкой. Трудно изменить мнение, если видел человека несколько раз, да и то короткое время.
Под стук копыт запряженных в повозку лошадей, единорог задумался — что же он будет делать, когда служительница Саты увидит родных и пожелает остаться с ними? Вручит полуготовый набор инструментов? Уйдет молча, подкинув подарок в ее узелок? Или попытается уговорить вернуться в долину, подвергнуть свою жизнь опасности грядущей войны только потому, что единорогам нужен лекарь-хирург? Ответов у него не было.
Ворота проехали быстро, привратник этих ворот Иссиэля почти не знал, а заметив спящую молодежь, не стал шуметь и задавать вопросы. Приказ вожака есть, значит все в порядке.
Дорога по землям людей сначала была узкой и неровной, но когда телега спустилась к тракту, тряска смягчилась, а навстречу стали попадаться другие телеги и даже целые караваны. Лилия проснулась, поправила платок и спряталась за спину лорда Иссиэля. Не то чтобы люди пугали ее, но количество незнакомцев настораживало, заставляло прятаться от любопытных взглядов.
Единорог успокаивал девчонку как мог:
— Не бойся, просто мужчины на тракте редко видят симпатичные женские личики, вот и пялятся. Никто не посмеет к тебе подойти, ведь с тобой мужчины.
Блекрайн к этому времени тоже встал и сидел нахохлившись, как галчонок, зябко поводия худыми плечами. В конце концов Иссиэль решил, что они заслужили остановку и горячий завтрак и направил лошадей к ближайшему трактиру, от которого пахло
чуть приятнее, чем от остальных. К этому моменту Лилию так растрясло, что земля качалась перед глазами. Лорду пришлось держать ее за руки, и тихим голосом уговаривать держаться за телегу, пока он достанет сумку с мылом и гребнем.В трактире уже собрался народ, но по летнему времени большая часть путешественников ела и пила под просторным навесом. Пара разбитных девок сновала между столами, виляя бедрами и постреливая глазками. Оценив нахальство девиц и разогретость гуляющих с вечера возчиков, Иссиэль завел Лилию и Блекрайна в большой зал. Завидев рослого мужчину, трактирщик не обманулся простой одеждой — глаз у него был наметанный, а воинскую стать и тяжелый меч в карман не спрячешь.
— Что угодно, милорд? — склонился в поклоне хитроглазый толстячок.
— Горячего супа, морса и сладких пирогов! — распорядился единорог.
Отдельную комнату он решил не брать, чтобы не упускать из виду телегу. Конечно, легонькое охранное заклинание он наложил, но сильными чарами не пользовался, чтобы не привлекать особенного внимания.
Трактирщик споро послал на кухню паренька, лениво обмахивающего столы, и через четверть часа на столе стояла полуведерная миска супа, хлеб, сыр, кувшин морса и пироги. С точки зрения гурмана еда была грубой — ячменный суп заправленный пожелтевшим зимним салом, вчерашний, а то и позавчерашний хлеб, чуть подкрашенная ягодным соком вода и тяжеловесные лепешки с экономной распределенной начинкой из тех же ягод.
Но для голодавшего видимо не первый год Блекрайна это было царской трапезой. Иссиэль с нарастающим беспокойством смотрел, как мальчишка уминает суп за обе щеки, не забывая грызть хлеб и поглядывать на пироги. Лилия поела совсем немного, а сам лорд ограничился куском хлеба с сыром.
— Блек, — наконец окликнул он подопечного, — остановись, плохо будет!
Парень поднял на него совершенно осоловелые глаза и упал лицом в столешницу. Всполошившаяся Лилия кинулась щупать пульс, заглядывать в зрачки, но кроме шишки на лбу все было в порядке.
— Что с ним? — Растерянности девушки не было предела.
— Объелся, — констатировал лорд, — и похоже впервые за год. Сегодня никуда не едем.
Как ни хотелось Лилии поспешить к родному дому, однако везти парня никуда было нельзя. Прикусив губу, она лишь посоветовала напоить его отваром полыни, да держать наготове ведро — еда могла запроситься обратно.
Иссиэль оплатил комнату и на руках отнес туда спящего Блекрайна. До вечера делать было нечего. Девушка листала свою книгу, а единорог делал вид, что проверяет список покупок, врученный ему перед отъездом леди Фьянтой.
Между тем лучше Блекрайну не становилось — начались колики. Послушав жалобные стоны, увидев раздувшийся живот, Иссиэль выругался сквозь стиснутые зубы, а потом закинул стонущего парня на плечо и понес вниз. Лиле было велено взять пару ломтей хлеба с солью и корзинку для грибов или ягод. Под подозрительными взглядами похмельных возчиков мужчина и девушка вышли за ворота и направились к ближайшему лесу.
Никто не сказал ни слова. Хотя любопытные взгляды так и буравили их спины. Ну парочке романтики захотелось — не новость, а зачем они с собой висящего как мешок мальца прихватили? Впрочем, дорожный народ не стал любопытничать — вот ежели без парня вернутся, тогда и вопросы зададут, и поискать не поленятся, а пока, мало ли, может обряд какой, религиозный?