Даже Смерть знает мое имя
Шрифт:
— И что мне с вами делать, с уродами? Виктора-то я точно должен убить, уж слишком много он наговорил обо мне гадостей. А я человек ранимый. Меня даже слово жопа оскорбляет так сильно, что могу в обморок упасть.
— Прошу вас… не надо, — дрожащим голосом выдал Кучерявый.
Он то бледнел от страха, то краснел от стыда, что обоссался.
— Не надо? А как вы, уроды, убедите меня не делать этого? Деньги мне не нужны, а запугать меня нельзя. Что же вы мне предложите за свои жизни?
— Я… я… готов пообещать вам свою службу, если вы больше не будете иметь к нам троим никаких претензий, — нехотя сказал Смуглый, проявив смекалку. —
— Жорка? — сдвинул я брови над переносицей, пытаясь понять, кто это такой. — А-а-а, сообразил. Это, видать, ботаник, которого вы втроём напрягали? И, видимо, подобное альфа-поведение — тоже часть вашей борьбы за звание главного наследника?
— В том числе, — пожал плечами Смуглый.
— Ладно, как там тебя… — пощёлкал я пальцами, глядя на Смуглого.
— Григорий Александрович Чернов.
— Уговорил, Чернов. Кажется, ты единственный орёл среди петухов. Будешь месяц верой и правдой служить мне. Тогда я, наверное, сумею договориться со своей мстительностью, чтобы она простила вас. И вот этот простолюдин, который до сих пор не убрал ствол, твой слуга?
— Мой, — кивнул выпятивший грудь Григорий, не обращая внимания на признательные взгляды своих друзей.
— Он тоже будет служить в моём отряде, — решил я, почувствовав запах смерти, идущий от слуги Чернова, средних лет мужичка с военной выправкой и бесстрашными глазами бывалого вояки.
— Хорошо, — согласился Смуглый.
— Тогда за час до полуночи жду вас обоих около университета. И машину возьми. Фургон какой-нибудь. А лучше броневичок.
— Сделаю, — пообещал мой новый юнит.
— И горсть грецких орехов возьми. Я буду ими кидаться в тебя каждый раз, как вспомню твои мерзкие слова обо мне. Гарантирую, к утру ты возненавидишь орехи, — мстительно пообещал я, посмотрел на вздрогнувшего Кучерявого и улыбнулся ему. — На память.
Мой левый кулак с хрустом встретился с его носом, отправляя парня в нокаут. Его затылок ударился об стену, глаза закатились, а сам он безвольной куклой упал на обоссанную землю, орошая её кровью из сломанного носа.
— Аривидерчи, — насмешливо бросил я и вышел из переулка, услышав за спиной мощный вздох облегчения, покинувший лёгкие Петра.
Довольно улыбнувшись, я сунул руки в карманы плаща и, весело насвистывая, двинулся по опустевшим к ночи улицам. Прохожие и автомобили пропали, а окна домов расцвели жёлтым электрическим светом. И мне думалось, что в лучи света вот-вот попадёт знакомый крылатый силуэт, но Аким всё не показывался и не показывался. И только когда я добрался до гостиницы, мои уши уловили частое хлопанье крыльев, а глаза поймали очертания фамильяра, мелькнувшего в свете горящей вывески.
— Следил за этой жалкой троицей? — спросил я, практически уверенный в том, что Аким именно по этой уважительной причине не сопровождал меня во время пути к гостинице.
— Угу, гар-р-р. Они больше не подкараулят тебя. Высокий перепугался так, что портки побежал стирать. Кучерявого же слуга потащил к лекарю. Думаю, он впредь при виде тебя будет прятаться в ближайшей подворотне. Был ещё один любопытный диалог между студентами. Высокий сказал Смуглому, перед тем как покинул переулок: «Эх, не позавидуешь теперь тебе, Гриша. Спасибо, конечно, за то, что выручил, но как бы не пропал ты, служа этому монстру». А Чернов ответил,
раздвинув губы в усмешке: «Скорее ты пропадёшь, чем я. Твой отец не больно-то тебя ценит, как, впрочем, и мой меня. Но у меня теперь есть шанс кое-чему научиться у этого Ратникова. Он ведь был никем, а сейчас у него и сила магическая имеется, и знания, и характер такой, будто ему сам чёрт не брат. Может, что-то любопытное я от него и узнаю».— Хм, а Смуглый и вправду может стать полезным членом отряда. Уважаю хитрых. Не зря я не стал убивать эту троицу, хотя и была такая мысль.
— Ну, не знаю… не знаю. Может, лучше бы и убил? Всё-таки сразу три души, принадлежащие магам, гар-р-р.
— Поживём — увидим, — философски сказал я и открыл входную дверь.
Аким сразу же взлетел с моего плеча, а я в одиночестве вошёл в гостиницу и пересёк шумный, заполненный табачным дымом зал, в котором люди с азартом играли в карты. Поднялся на этаж и постучал в дверь с номером четырнадцать.
— Добрый вечер, сударь, — заискивающе протараторил открывший дверь Рябой и посторонился, пропуская меня в комнату, тускло освещённую единственной лампочкой, сиротливо свисающей с потолка. — Проходите, проходите. Мы все сделали. Лицензии получили. Правда, доложу я вам, заплатить за них пришлось ой сколько! У меня рука сама собой всё норовила обратно в карман купюры сунуть. Еле справился с ней.
— Молодец. Хвалю. А вот и добытый мной документ. Впишите в него свои имена, данные и номера лицензий, — положил я на стол наполовину заполненный листок и посмотрел на хмурого Бульдога, сидящего на одной из двух кроватей. — Ты чего пригорюнился? Вспомнил, что жизнь не бесконечна, а ты опять проснулся не миллионером?
— Да это он всё по своей бывшей убивается, — махнул на него рукой Рябой, уселся за стол и принялся на документе неумело выводить буквы.
— Тяжело, сударь, — признался Бульдог, подняв на меня печальные глаза, сверкающие на помятой с похмелья физиономии. — Не такой уж и плохой она была. А ежели и была, то жизнь её сделала такой. У неё же отец ушёл, когда ей было всего шесть. Сказал, что по делам, да так и не вернулся.
— Видимо, очень важные дела, раз до сих пор его нет, — весело усмехнулся Рябой, медленно водя пальцем по тем строчками, что накарябал. — Вроде без ошибок. Садись, Пётр, теперь твоя очередь. Писать-то не разучился?
— Нет, — буркнул Бульдог, с тяжёлым вздохом поднял задницу с кровати и уселся за стол.
— Чего ты всё кряхтишь? Забудь уже её! — сердито выдал Рябой и доверительно прошептал мне: — Нет, не забудет он её, и есть из-за чего. Как-то раз видел я, как они обжимаются. Так она так целовалась, словно все зубы из Петьки высосать хотела. Представляете, сударь, что она с другим мужским местом творить умела-то?
В глазах Рябого промелькнул неподдельный восторг. А я поморщился и решил не комментировать его слова. Вместо этого строго бросил охотникам:
— Через час выходим. Разбудите меня. И документ не потеряйте. Да в порядок себя приведите оба, а то с нами сегодня ещё один местный дворянин пойдёт и слуга его. А вы как из дремучего леса выползли, прям из-под коряги болотной.
Выдав приказ, я покинул их комнату и вошёл в свою. Открыл Акиму окно и в самом деле грохнулся на кровать, решив немного поспать, а то прошлая ночь выдалась бурной, да и грядущая не сулила покоя.
Казалось, что я только закрыл глаза, однако уже через мгновение в дверь кто-то робко постучал.