Даже я могу расправить крылья...

– Нет, – пожала плечами она. – Мне все равно.

Девушка быстрым шагом направилась к выходу из самого большого и самого известного парка Токио, и через десять минут после того, как она скрылась из виду, Изая разразился хохотом.

– Да! А-ха-ха! Она попалась! Теперь я смогу ее спасти! Она молодец! Она… – он вдруг перестал смеяться. – Почему ее мысли, такие же, как у меня? Почему она говорит мои слова? Почему ее взгляд такой… Хватит, Изая! – парень резко вскочил на ноги. – Это лишь работа. Ты помогаешь людям! У тебя даже свой сайт есть для подбора партнера к групповому самоубийству, и ты расстроил все – слышишь, все! – запланированные там суициды! Так чего ты свою работу, за которую, кстати, ты не получаешь ни йены, начинаешь воспринимать как... как… Да что это такое? Меня это бесит! Я не знаю, почему не могу смотреть ей в глаза, но и отвернуться не могу!

Он яростно пнул небольшой камушек и сделал в воздухе сальто.

– Вот, так лучше. Мозги проветрились, – фыркнул парень. – Им тоже встряска периодически нужна. А то мало ли – пролежни образуются еще…

Он двинулся к выходу из парка, периодически пиная камешки и веточки, и не мог понять, почему одновременно и злится, и расстроен и… доволен. Но доволен не тем, что девушка согласилась на суицид, а чем-то совсем иным. А вот чем – он понять не мог. И это дико раздражало.

Изая стоял на краю высотного здания, засунув руки в карманы, и вглядывался в ночное небо. Ему предстояло поговорить с Юмэ. Точнее, «вправить ей мозги». А если еще точнее – заставить девушку возненавидеть его самого. Сделать так, чтобы в ней проснулось сильное, очень сильное чувство, которое перебило бы и страх, и боль, и неуверенность в себе… но он не хотел этого. Впервые в жизни Изая Орихара не хотел выполнять свою «работу». Но и отступить он уже не мог. Если он просто уйдет, она прыгнет одна, он был в этом уверен. А так… нет. Пусть она его ненавидит. Пусть все его ненавидят! Тогда они захотят жить! Тогда они не прыгнут с небоскреба! Он всегда помогал людям. Он любил людей, а значит, и люди должны были любить его, верно? Изая не противоречил себе – сказать: «Они должны любить меня», – не значит сказать: «Любите меня». Он считал, что любить его – это конечно, правильно – ведь он-то любит их, но вот любовь не то чувство, которое заставляет жить. Только негативные эмоции могут быть настолько сильны. Нет, негативные эмоции – самые сильные! Ненависть, страх, боль – разве может с этим справиться какая-то там любовь? Конечно, нет! Все это ее раздавит, уничтожит… Любовь умрет, а негатив расцветет на ее могиле буйным цветом. Буйным траурным цветом. Люди должны любить его, но пусть лучше ненавидят. Тогда они смогут раскрыть свои крылья. Если он влюбит в себя этих глупых девочек-самоубийц, что совсем не сложно с его внешностью и актерским талантом, они какое-то время не будут думать о смерти, но когда они расстанутся, а это неизбежно, они вновь полезут на небоскреб, причем с еще большей уверенностью в своей правоте. И смысл во всем этом? Нет никакого смысла…

За спиной Изаи раздались тихие шаги, и он резко обернулся – Юмэ была все в том же сером костюме, ничего в ней не изменилось. Парень расплылся в гаденькой ехидной ухмылке и побежал по краю небоскреба, раскинув руки в стороны.

– Ну, привет, а я уж заждался. Думал, ты передумала! Ты опоздала аж на пять минут!

– Я не собираюсь оправдываться.

– Дааа? Ну тогда, может, прыгнешь, доставишь мне удовольствие? А я посмотрю, как твое симпатичное личико превратиться в отбивную, на которую даже судмедэкспертам страшно взглянуть будет! А-ха-ха!

Он часто говорил эти слова, но впервые его смех не просто был наигранным – он причинил ему боль. «Да что со мной?!» – мысленно воскликнул он.

– Издеваешься, да? – ухмыльнулась девушка.

– А ты только что поняла? Не думал, что ты такая идиотка! Давай рассуждать логически – какая разница какому-то незнакомцу, что ты там думаешь о суициде? Какой придурок даст тебе телефон своего знакомого, а сам пойдет на верное ранение как минимум, смерть как максимум? Какой идиот решит прыгнуть с крыши за три минуты глупого разговора? Ха-ха-ха!

– Я с логикой дружу, – спокойно ответила Юмэ.

– Дааа? Правда, что ли? – удивился Изая и пробежал по краю крыши в обратную сторону. – Тогда почему ты здесь? Решила рассказать мне, какая ты умная?

– Нет. Решила спрыгнуть в одиночку. Ты помог мне принять это решение, так что спасибо, Изая. Впрочем, это, наверное, не твое имя.

– Имечко-то мое, вот только ты уверена, что хочешь прыгнуть?

В долю секунды парень оказался рядом с Юмэ, схватил ее за руку и подволок к краю крыши, а затем толкнул. Девушка не сопротивлялась, но Орихара схватил ее за руку, и она повисла над землей, без единой возможности спастись, если он разожмет руку.

– Посмотри-ка вниз! – с ухмылкой воскликнул он. – Видишь то пятно? Прямо под тобой? Знаешь, что это? Это здание – излюбленное место таких же психов, как ты! Они говорят, что жизнь – это сплошная мука и боль, но забывают, что и в этом есть свои преимущества! Пока тебе больно, ты знаешь, что живешь! Смерть – это конец. Это точка. Они надеются, что потом будет «что-то» – не важно, что – Рай, жизнь в образе привидения или просто пустота, которую они все равно будут ощущать. Ничего этого не будет, слышишь? Это не сон – это конец! Это прерывание твоего существования. Не будет ни тебя, ни твоих чувств. Ты исчезнешь! И никогда не вернешься. Нет, не так – ты никогда не испытаешь ничего! Тебя просто не будет! Ты говорила, что любишь сильных людей… А я вот люблю всех людей, но только сильных – уважаю. Я всегда искал того, кто будет самым сильным, кто найдет себя, потому что тот человек не отступит ни перед чем. Он идет до конца. Всегда! Так почему ты сама не хочешь быть сильной? Почему?

«С какого перепуга я все это говорю?! Я же должен ее унизить, а получается, что я ее уговариваю! А ну, быстро прекратил, Изая!» – подумал парень и сделал вид, что отпускает ее руку, но вновь схватил ее.

– Ты глупая девчонка, ты ничего не понимаешь в жизни, ты труслива, ты не можешь даже сопротивляться обстоятельствам. Ты повелась на такую тупую байку, и даже, как ты говоришь, зная, что это подстава, все равно пришла сюда. Разве не потому, что тебе страшно? Страшно умирать в одиночестве! Хотела уйти эффектно, да? Драматично рассказать мне о том, как ты несчастна, и как жизнь тебя достала, а потом сигануть вниз? Ты ничтожество! И если твое лицо все-таки превратиться в бифштекс – лично я не расстроюсь. Да и никто не расстроится – потому что слабаки никому не нужны!

Изая вытащил девушку обратно на крышу и отошел в сторону.

– А теперь давай, прыгай. Ну, чего ты ждешь?

– Спасибо, Изая.

Парень опешил. Впервые его не возненавидели. «Неужели я ошибся?! Неужели она попала в тот процент, который все же уходит?! Нет! Так не должно быть! Только не она! Стоп. Почему не она-то? Она обычная, такая же, как все… Да не время сейчас об этом думать, надо сказать что-то мерзкое… но это не поможет. Уже не поможет…» – подумал он, растеряно глядя на девушку. Она сидела на крыше и смотрела на бескрайнее ночное небо, усыпанное россыпью бриллиантов-звезд. Полная луна освещала ее прекрасное лицо, и Изая увидел, что она улыбается. Он осторожно подошел немного ближе и заглянул ей в глаза. Они были живыми. Они лучились и искрились сотней различных эмоций, и парень мысленно выдохнул. «Нет, она не умрет… Но она... она не та. Она не смогла стать собой до конца. Она не справилась. Она потеряет эти крылья. Они так прекрасны... Но мне надо уходить. Иначе я увижу, как они исчезнут».

– Ну, я пойду, а ты посиди, подумай и спрыгни – интересно будет глянуть на работу полицейских, – хмыкнул он и направился к выходу, но Юмэ подбежала и схватила его за руку.

– Подожди.

Парень фыркнул.

– Что еще?

– Спасибо. Ты показал мне, что жизнь стоит всех этих мучений. Ты дал мне силы жить. Я вижу, что делаешь это не для того, чтобы посмеяться над теми, кому помогаешь, а для того, чтобы они никогда этого больше не совер…

– Вот еще! – перебил ее Изая, вырывая руку. – Я никогда ничего не делаю просто так – я не благотворительная организация по спасению заблудших душ!

– Я вижу. Ты на добрячка не похож. Но знаешь… ты прав. Сильный человек должен идти до конца во всем. Если ты принял решение, ты должен довести дело до конца. И так во всем. Не отступать… Не сдаваться. Не оборачиваться!

В глазах девушки разгорался странный огонь, и Изая с безумной, отчаянной надеждой подумал: «неужели она?..» В следующий миг девушка сказала:

– Я хочу жить. Но я приняла решение, и я от него не отступлю. И это решение… умереть вместе с тобой!

В следующий миг Юмэ кинулась к парню и с безумным смехом толкнула его к краю крыши. Он не сопротивлялся. Он был счастлив. «Она смогла… Ее крылья не исчезнут. Никогда!» С болью в глазах и улыбкой на губах девушка обхватила Изаю руками, а ногами оттолкнулась от крыши. Все это произошло в один миг, и мало кто успел бы среагировать, но мафиози, привыкший к перестрелкам, мастер паркура, человек, всю свою жизнь ходивший по лезвию бритвы, сумел бы. Но не стал. Он обнял ее и прижал к себе. Падение было недолгим, но оно показалось ему вечностью. Никаких картин из прошлого парень не увидел. Он смотрел прямо в прекрасные черные глаза и видел муку, боль, решимость и надежду. Стремление бороться до конца. Даже если за гранью ничего нет – она будет верить и надеяться. Она будет бороться.

– Давай лететь вместе! – крикнул парень, и в следующий миг они достигли земли. Но не разбились. Они не могли разбиться, потому что всегда, во всех своих экспериментах с крышей, Изая просил помощи у Селти. Точнее, у доктора Шинры, который уговаривал Даллахан помочь, говоря, что иначе «жертва Изаи точно разобьется – он ведь никогда не отступает». Это было правдой. Орихара никогда не сворачивал с выбранного пути и не оглядывался. Однако он нашел бы иной способ спасти того, кто прыгнет. Он всегда находил выход из любой ситуации. Но Селти, несмотря на то, что была вестником смерти, была добра и не могла позволить кому-то умереть по глупой прихоти этого сумасшедшего, застрявшего в детстве.