Де’Бинэ Сача

— Все это лирика! — фыркнул с бульдожьим упрямством следователь и, вдруг резко успокоившись, пододвинул к себе обратно ведро с куриными бедрышками. — Молодой ты еще, наивный, Сача. Не слушаешь добрых советов пожившего месье Жиле, — продолжил пухляш совершенно спокойным голосом, умиротворенно чавкая курятиной. — Уж помяни мое слово, если ОЧЕНЬ станет надо, в квартире убитого обязательно отыщутся следы борьбы, а на камерах — силуэты убегающих убийц…

Вот гад! Он же в открытую подлогом угрожает! — заверещал в параллель со следователем под черепушкой Каспер.

— … Важно, что у тебя единственного был весомый мотив желать Франсуа Бинэ смерти, — продолжал меж тем стращать меня пухляш. — Ведь, помимо измены твоей девушки с ним, дядя так же непосредственно был причастен и к взволновавшим тебя до крайности заморочкам со студийным контрактом. А еще, как гражданский муж Кати, наверняка, ты рассчитывал поживиться за счет доставшейся приемному сыну многомиллионного наследства.

— А вот это у вас в суде точно не прокатит! Кати несколько часов назад бросила меня! Потому как ее расставание со мной оказалось главным условием получения завещания Франца!

— Ну что сказать, я искренне сочувствую тебе, парень, — осклабился жующий куру пухляш. — Выходит, хитрец дядька сумел нагнуть тебя даже с того света. Но ведь, подсылая к нему наемных злодеев, ты еще был не в курсе об этом чрезвычайно неприятном условии в дядином завещании?

— Да бин! Это просто какой-то сюр! — в отчаянье достучаться до непробиваемого обжоры, я уподобился истеричке-Касперу. — Говорю же: я никого к нему не подсылал!

— Вот что, парень. Ты, давай, сейчас возвращайся обратно в камеру. Успокойся там, и поразмысли хорошенько на досуге о нашем разговоре. А завтра я снова вызову тебя сюда, и тогда уж сообщишь мне свое окончательное решение.

Глава 44

Пока Ален с Лео развлекались, на пару тролля новичка Кристиана (поступившего в КПЗ после обеда, за полчаса примерно до моего возвращения из допросной), а ни бельмеса не понимающие по-французски иммигранты-усачи мирно посапывали на трех дальних койках, утомившись-таки от своей бесконечной долбежки в домино, я, с ногами забравшись на свою шконку, едва слышным шепотом вел диалог с пригорюнившимся Каспером.

— Да не ссы ты, прорвемся. Ведь, по сути, у жирдяя ничего на нас нет. Одни лишь пустые домыслы, основанные на бездоказательных предположениях, — попытался взбодрить я соседа.

— Ты же слышал: он недвусмысленно дал понять, что может сфальсифицировать нужные доказательства. Главное для него мотив. А с этим у нас полная жопа, — проворчал в ответ Каспер.

— Если б все было так просто, он бы не пугал своими возможностями, а просто сделал, — возразил я. — Бро, он тупо берет на понт. Стращает, чтоб вынудить подписать признательные показания.

— И скидку по сроку тогда, кстати, гарантирует немалую.

— Каспер, ты че совсем ку-ку?! Всерьез раздумываешь: не повесить ли на себя организацию дядькиного убийства?!

— Ну, чисто теоретически, причастность наша к его смерти, определенно, имеется, — огорошил неожиданным доводом сосед. — Ведь сам говорил, что сработавшая кровавя печать вернула средневековое проклятье обратно Францу.

— Зашибись, млять! Это ты мне вместо спасибо что ли? За то, что я жизнь тебе, придурку, спас?

— Ну нет, что ты! Я благодарен тебе, конечно, очень за сохраненную жизнь. Просто…

— Просто сдох бы ты, вместо дядьки своего ушлого! — перебил я зло. — Предыдущей ночью! Прямо здесь, на этой кровати, от множественных колюще-режущих ран! Ни бзднуть, ни пернуть бы не успел — хоп, и уже окровавленный труп!..

— Да хорош! Понял я уже все! Понял!

— И, кстати, точно так же, как предок-маркиз зажмурился бы — стараниями злобного родственника приговоренный.

— Это еще че за чушь?!

— Че, в сценарии об этом не было упомянуто? — хмыкнул я. — Так знай же потомок: убийство юного маркиза де’Бинэ Сача, наверняка, организовал некий граф Шарль де’Казье — как и в твоем случае, родной дядя маркиза, между прочим. А причиной убийства стала совращенная Сача юная дочка графа.

— Да откуда ты это все взял?!

— Не важно, — фыркнул я и мысленно добавил: «Эх, говорил же я маркизу, что добром его дурацкая провокация не закончится!»

— Эй! Набожный ты наш, — вдруг пихнул меня в плечо неожиданно оказавшийся рядом очкарик Ален. — Хорош молитвы-то бормотать, совсем уже из-за них нюх потерял. Зовем тебя с Лео наперебой, зовем, а ты — ноль внимания.

— Да. Что-то я, походу, задумался, — растерянно улыбнулся в ответ.

— Короче, бро, тут такая тема улетная нарисовалась, — продолжил Ален, без спросу усаживаясь на мою кровать, так что я едва успел вытянуть ноги их-под его задницы. — Крис божится, что узнал тебя, потому как ты состримил недавно зачетный видос, который сейчас бьет рекорды в инете по количеству просмотров.

— Чего?..

Охренеть!.. — выдали мы с Каспером в параллель.

— Да хорош ломаться, Сача Бинэ, — фыркнул Ален. — Имя у тебя, как у стримера в видосе. Лицо твое, в зеркалах засвеченное, Крис опознал. А мы с Лео еще вчера обратили внимание на твои сбитые в кровь кулаки. Так что «вина» твоя, бро, считай, доказана. И ты теперь не отвертишься.

— От чего?.. — продолжил тупить я.

— Да че ты заладил: «чего», «от чего»? Расслабься, бро, ты не на допросе. Мы с парнями, чисто по-дружески, респект тебе выразить решили. Крис, понимаешь, очень красочно описал, какой ты там, в стриме своем, улетный движ обозначил — о том, как всем нормальным парням нужно биться за себя, за свою женщину и за свои гражданские права. Отчаянно. Яростно. Без сомнения перед численным превосходством обидчиков, просто бросаться в драку… Знаешь, мы с Лео, прям, пожалели, что здесь, из-за отсутствия телефонов, нереально стрим твой заценить. А, ведь, чисто внешне на героя ты, бро, уж прости за прямоту, не тянешь совсем — просто парнишка смазливый, почти еще пацан.

— Да прекрати, Ален. Скажешь тоже. Какой из меня, нафиг, герой? — отмахнулся я. — Сижу, вон, за свои выкрутасы, вместе с вами, в КПЗ.

— Сегодня сидишь — завтра на свободе гуляешь, — подмигнул мне Ален. — Чего тебе там они предъявить-то могут? Хулиганку? Да это хрень полная! Считай, недельку от силы тут промурыжат, и вышвырнут на все четыре стороны. А, учитывая, что ты теперь звезда инета, наверняка, гораздо раньше отпустят. Потому как, если по Парижу слушок пойдет, что Коршуна копы до сих пор в клетке держат, такая буза возле участка поднимется, что мало никому не покажется.

— Погоди. Какой еще коршун? И какое ко мне имеет отношение эта птица?

— Ах да, ты ж не знаешь еще, — ухмыльнулся очкарик. — Такое прозвище тебе зрители придумали в комментариях под видосом. Типа, за манеру поведения. Мол, коршуном бросаешься на обидчиков и рубишься, как эта относительно небольшая, но очень отважная птица, до самого конца.

— Охренеть!..

Охренеть!.. — вновь откликнулись мы в параллель с Каспером, угадав на сей раз не только эмоцию, но словесное ее выражение.