De Secreto / О Секрете
Шрифт:
И далее: «Всех, в ком рассудок ещё не угас; всех, кто хочет излечиться от либерал-кретинизма, как и от национал-психоза; всех, кого всерьёз интересует тема взаимоотношений КГБ и КПСС, роль КГБ в сокрушении КПСС и гипотеза об А.И. Солженицыне как успешном проекте Комитета государственной безопасности Советского Союза — всех любознательных и небезнадёжных отсылаю к замечательно честной фундаментальной книге А.В. Островского “Солженицын. Прощание с мифом”. Там есть что почитать, о чём подумать. Было бы чем…» [1048] .
1048
Захаров В. Г. Сокровище Нибелунгов // Нева. 2007. № 8. С. 54.
Глава 5 КГБ, диссиденты и перестройка
КГБ и диссиденты
Поскольку факт сотрудничества А.И. Солженицына с советскими спецслужбами можно считать доказанным, получается, что советские спецслужбы не только контролировали,
Как же совместить эти, казалось бы, взаимоисключающие факты?
До сих пор взаимоотношения между КГБ и диссидентами рассматриваются только с точки зрения противоборства этих двух сил и не учитывается то, что «КГБ имел широкую сеть осведомителей, в том числе свою агентуру в движении диссидентов» [1049] .
Агенты КГБ в буквальном смысле слова пронизывала некоторые диссидентские и эмигрантские группы, даже целые организации. «В эмиграции, к примеру, — писал В.Е. Максимов, — они проникли всюду — в газеты, журналы, на радио, в университетские и политические круги Запада, разлагая окружающую среду ложью и клеветой и различными рода инспирациями» [1050] .
1049
Чехонин Б.И. Журналистика и разведка. С. 156.
1050
Максимов В.Е. Открытое письмо председателю КГБ при Совете министров СССР В.В. Бакатину. 25 августа 1991 г. //Синтаксис. 1991. № 31. С. 156.
Примером такого проникновения может служить Народно-трудовой союз (НТС). Характеризуя эту организацию, бывший работник 5-го Управления КГБ СССР подполковник Александр Николаевич Кичихин утверждал: «Многие наши сотрудники в кулуарах управления говорили довольно откровенно: если бы КГБ не подкреплял НТС своей агентурой, союз давно бы развалился. А ведь прежде чем внедрить агента, его надо соответствующим образом подготовить, сделать ему диссидентское имя, позволить совершить какую-то акцию, чтобы за границей у него был авторитет. Кроме того, каждый из них должен был вывезти с собой какую-то стоящую информацию, высказать интересные идеи — плод нашего творчества. Вот и получалось, что мы подпитывали НТС и кадрами, и, так сказать, интеллектуально» [1051] .
1051
Млечин Л.М. Председатели КГБ: рассекреченные судьбы. М., 1999. С. 503.
Может быть, это самореклама? Нет, оказывается, подобного мнения придерживаются и некоторые активные деятели диссидентского движения. Так, В.К. Буковский характеризует НТС как «организацию — двойного агента», искусственно поддерживаемую ««КГБ, и ЦРУ» [1052] .
Подобные настроения проникли даже внутрь НТС, результатом чего стало дело Юрия Чикарлеева. Он, видный и давний деятель союза, в конце 70-х годов поставил перед руководством организации тот же самый вопрос и назвал в качестве подозреваемых им лиц сначала М.В. Назарова, затем Е.Р. Романова. Руководство Союза попыталось замять возникшее дело, а когда это не удалось, исключило Ю. Чикарлеева из своих рядов. Была сделана также попытка привлечь его к суду за клевету как в ФРГ, так и во Франции, но первый суд ограничился лишь предостережением обвиняемому, второй закончился ничем [1053] .
1052
Буковский В. Московский процесс. Париж-Москва, 1996. С. 169.
1053
Чикарлеев Ю. Трагедия НТС. Эпизод тайной войны. Нью-Йорк, 1987.
Прошло несколько лет, и один из инфильтрированных в НТС работников КГБ сам назвал себя. Им оказался полковник КГБ Ярослав Васильевич Карпович, который, по его словам, в 70-е годы был резидентом Народно-трудового союза в Москве и в таком качестве ездил за границу для встреч с руководителями Союза, в частности с Е.Р. Романовым [1054] . Тот факт, что ни журнал «Грани», ни журнал «Посев», ни информационный бюллетень НТС «Встречи» никак не отреагировали на эту публикацию [1055] ', даёт основания думать, что сообщённые Я.М. Карповичем факты соответствуют действительности и полковник КГБ на самом деле был резидентом НТС в столице [1056] '.
1054
Щекочихин Ю. «Наш человек» в НТС // Литературная газета. 1990. 5 декабря.
1055
С
этой целью мною были просмотрены три названные издания за 1990–1991 гг.1056
По свидетельству одного из ленинградских энтээсовцев Р.Б. Евдокимова, ему было известно, что Я.В. Карпович приезжал за границу для переговоров от имени московской группы НТС (Запись беседы с Р.Б. Евдокимовым. С.-Петербург // Архив автора).
Это значит, что энтеэсовские «молекулы» в Москве были по меньшей мере под контролем КГБ, а если принять во внимание, что Я.В. Кичихин являлся резидентом НТС, то через него КГБ имел возможность и направлять деятельность НТС в столице.
«Точно так же, — пишет Л.М. Млечин, — обстояло дело с Организацией украинских националистов. Если посмотреть списки руководителей ОУН, то окажется, что чуть ли не каждый второй был нашим агентом» [1057] .
1057
Млечин Л.М. Председатели КГБ: рассекреченные судьбы. М., 1999. С. 503.
Отмечая проникновение КГБ в заграничные организации, В. Максимов писал: «Думаю, куда разрушительнее их деятельность сказывается на родине» [1058] .
Глубокое проникновение КГБ в диссидентское движение признавал бывший член Политбюро ЦК КПСС, один из ближайших сподвижников М.С. Горбачёва А.Н. Яковлев. 29 июля 2001 г., характеризуя в эфире радио «Свобода» деятельность Ю.В. Андропова, Александр Николаевич заявил: «Он постепенно диссидентское движение насыщал своими работниками… Я читал эти бумаги, я всё знал, что происходит в диссидентском движении по их запискам — кто за что, кто к кому приставлен, кого надо выслать за границу, кого вместе с ним послать, чтобы он за ним глядел… И так далее» [1059] .
1058
Максимов В.Е. Открытое письмо председателю КГБ при Совете министров СССР В.В. Бакатину. 25 августа 1991 г. //Синтаксис. 1991. № 31. С. 156.
1059
Наши гости: Лицом к лицу. Александр Яковлев. 29 июля 2001 г. // Радио «Свобода»
http://archive.svoboda.org/programs/FTF/2001/FTF.072901.asp
Наличие влиятельной агентуры КГБ в диссидентском движении отмечал другой достаточно осведомлённый на этот счёт человек — бывший сотрудник, а затем заместитель заведующего Международного отдела ЦК КПСС, позднее помощник М.С. Горбачёва как генерального секретаря ЦК КПСС, Анатолий Сергеевич Черняев [1060] '.
Доказывать сейчас причастность КГБ к диссидентскому движению уже не нужно [1061] . Проблема заключается в выяснении того, зачем это ведомство насыщало его своими людьми?
1060
Черняев А.С. «Хочу сказать правду» // Еврейское слово. 2005. № 18 (241) (электронная версия:
1061
Щаранский Н. Не убоюсь зла. М., 1991. С. 74–75, 97-105, 128–129, 173–174; Граждане, все мы жертвы // Литературные новости. 1992. № 7. С. 12–13.
Диссидентство, т. е. инакомыслие, как умонастроение существовало на протяжении всего советского периода, в том числе при Сталине. Диссидентство как движение зарождается и получает развитие после его смерти. По всей видимости, не будет ошибки, если сказать, что у его истоков стоят малоизученные волнения студентов Московского университета, произошедшие осенью 1953 г. [1062]
Следующей важной вехой стал 1956 г. Это был не только XX съезд КПСС, но и то, что последовало за ним: чтение закрытого письма ЦК КПСС с изложением доклада Н.С. Хрущева, мартовские события в Грузии, Постановление ЦК КПСС о культе личности Сталина, события в Польше и Венгрии, публикация и обсуждение романа Дудинцева «Не хлебом единым», появление за границей романа Б. Пастернака «Доктор Живаго».
1062
Таранов Е. «Раскачаем Ленинские горы»: Из истории «вольнодумства» в Московском университете (1955–1956 гг.) // Свободная мысль, 1993. № 3.
Именно с этого времени берут свое начало два явление: самиздат и тамиздат. Причём, как это было признано и КГБ, и историками диссидентства, именно распространение самиздатовской и тамиздатовской литературы привело к складыванию неформальной организационной структуры диссидентства.
Важной, можно даже сказать, поворотной вехой в его истории стал 1965 г., когда были арестованы, а затем преданы суду два писателя — Андрей Синявский и Юлий Даниэль [1063] . Эти два события сыграли важную роль в возникновении так называемого правозащитного движения, а имя А.Д. Синявского приобрело знаковый характер.
1063
Цена метафоры, или Преступление и наказание Синявского и Даниэля. М., 1990.