Дебилизация России и всего мира. Новое варварство

В личной беседе Левшунов признается, что информацию ему сообщают некие «рептилоиды». На семинаре Георгий рассказывает слушателям, что, если ходить босиком, земля сообщит «просветленным» о своем намерении учинить гденибудь стихийное бедствие и уведет «своих» в безопасное место.

– Сейчас наступает эпоха Велеса, надо выходить в поля и пробовать десятки разных трав. Не бойтесь отравиться, для чистого организма сыроеда все ядовитые травы съедобны…

Через месяц на форуме supersyroed.mybb.ru, на котором собрались «всеядные сыроеды эпохи палеолита», то есть идеологические противники веганосыроедов, пожирающие сырое мясо, появится сообщение о кончине 46летнего Игоря Романенко, отравившегося на сыроедческом съезде в Крыму ягодой белладонны. На том же сайте есть информация о 28летней веганосыроедке Елене Никитиной, умершей в августе от инсульта. Инсульт в столь раннем возрасте мог быть вызван недостатком витамина B12, который содержится только в продуктах животного происхождения.

При этом на сайтах веганосыроедов информация о летальных исходах старательно «зачищается». Зато полно стандартных жалоб: выпадают волосы, разрушаются зубы, опускаются почки, ктото подхватил кишечную инфекцию, потому что ел немытые фрукты. «Вы просто еще не очистились, надо ждать!» – утешают собратья.

И всетаки сообщества сыроедов не включены в официальный список сект, сыроедение считается всего лишь диетой.

Под покровом ночи Светлана с дочерью и Альберт отправляются в поселение анастасийцев – «искать землю». Они хотят сдать свои квартиры и уйти от цивилизации. Я увязываюсь за ними.

– Мне холодно, мама! – Пока мы идем к автовокзалу Анапы, Олеся жмется ручкамиспичками к Свете. Мама не реагирует. Она часто таскает Олесю в походы, в которых кормит дочь замоченными семечками подсолнуха. В автобусе Альберт принимается обращать меня в свою веру:

– Скоро у всех людей не будет денег, поселения – это наше будущее.

– Когда люди жили на природе и ели сырую еду, они едва дотягивали до сорока, – парирую я.

– Ты забываешь, что тогда планеты были подругому расположены. А сейчас Солнце меняет свое положение. В 2012 году космическая энергия будет башню рвать. Чтобы выжить, надо уходить в поселения, об этом сама Земля нам говорит. Вот что ты ешь? Это же мертвая еда! – смотрит он на мой пирожок. – Посмотри, какая у тебя жирная кожа. Это потому, что ты такое ешь. У меня раньше тоже такая проблема была, а от сыроедения кожа как у младенца.

Я смотрю на его прыщавое лицо и понимаю, каких масштабов иногда достигает самовнушение.

Мы прибываем в дачный поселок под Краснодаром, где собрались сектанты – обсудить концепцию будущего сыроедческого поселения. На слет приезжает знаменитая целительница Марва Оганян. Народу человек тридцать, почти все с детьми. Женщины с распущенными волосами, без косметики, в длинных юбках. Инициатор собрания Дмитрий В. приобрел с единомышленниками в горах семьдесят гектаров земли со старым яблочным садом. Он уверен, что яблочный сад прокормит всех сыроедов.

– Сначала мы построим общинный дом, – живописует Дмитрий. – Там будет общая техника. Каждый будет обязан обрабатывать кусок общинной земли…

Изможденная блондинка, жена энтузиаста, который уже добрался до изложения моральных требований к соседям, кормит грудью уже довольно большого ребенка. У мальчика квадратная голова, вздутый живот и тонкие ручки и ножки.

Малышу другой женщины на вид месяцев шесть.

– Сколько ему? – ласково спрашивает маму целительница Марва.

– Годик. Дома родили, – улыбается та. – И прививок никаких не делали. Кормить собираемся до пяти лет.

– Молодцы какие! – хвалит Марва. Женщина опускает малыша на подстилку, он принимается ползать – в год он даже не пытается привстать. Мама дает ему жевать грязные палки прямо с земли. У него кривые ножки, вздутый живот и большая голова – явные признаки рахита. Но целительница Марва, у которой, к слову, медицинское образование, говорит:

– Посмотрите, какие здоровые здесь собрались дети! Не надо допускать детские болезни. И потому их нельзя лечить лекарствами, иначе потом пойдут лейкозы. А как сейчас кормят в детских садах? Там еда абсолютно болезнетворная!

Я оглядываю женщин вокруг. Их руки и ступни от ходьбы босиком и жизни на природе в кошмарном состоянии, ногти и губы поражены грибком. Они спят на полу, некоторые живут в лесу.

От обилия сладких фруктов – это единственное, что я ем уже второй день, – у меня ломят зубы. Я не выдерживаю и варю на хозяйской кухне овощной суп из всего, что там есть.

Ко мне подбегает худая восьмилетняя Дашка:

– Зачем ты варишь еду, ведь есть же фрукты?!

– Слушай, от вареной пищи еще никто не умирал, а фруктами невозможно наесться.

– А я уже месяц ем только фрукты…

В кухню входит ее истощенная мать. Даша начинает клянчить у нее молоко, которое привез ктото из несыроедных гостей.

– Нет, молоко выпьет Алеся. Правда, Алеся? – в голосе Дашкиной мамы звучат стальные нотки.

Но я молоко пить отказываюсь – в надежде, что Дашка ночью его найдет.

Одно из крупнейших поселений анастасийцев, – «Родное» находится под Владимиром, вблизи деревни Ильино. Деревни здесь вымирающие, по дороге изредка встречаются смахивающие на алкашей местные. У анастасийцев здесь пятьсот гектаров полей с названиями «Мирное», «Ладное», «Заветное», «Солнечное» и т. д. Дом бабы Любы тонет в тумане на опушке леса и кажется покосившейся от старости избушкой на курьих ножках. Бабе Любе за шестьдесят, но выглядит она на пятьдесят: подтянутая, шустрая, с конским хвостом медных волос.