Дебрифинг президента. Допрос Саддама Хусейна

Аналитики ЦРУ должны углублять свои знания. В настоящее время в ЦРУ наблюдается тенденция к развитию аналитического ремесла. Это часто означает разработку предположений и проведение заседаний у доски, на которых все высказывают свои идеи и критические замечания. Использование таких мозговых штурмов для проверки аналитических точек зрения может быть полезным, если делать это правильно. Но в настоящее время это ложная строгость. Подобные упражнения - это в основном попытка прикрыть задницу, которую штаб-квартира может продемонстрировать своим критикам, чтобы сказать, что она сделала все возможное для получения правильного ответа. Правильный ответ приходит, когда у вас есть глубокие аналитики, а не когда у вас большой штат аналитиков. Главной заботой Агентства должно быть обеспечение того, чтобы его аналитики обладали достаточным опытом и знаниями, чтобы предложить факты, достойные обсуждения на доске. В противном случае ЦРУ будет продолжать становиться жертвой компьютерной ловушки: "мусор внутри, мусор снаружи".

Культура ЦРУ, основанная на прикрытии своей задницы, является грозным препятствием. Экспертиза не ценится, ей не доверяют, потому что эксперты могут ошибаться. Посмотрите на Иран в 1978 и начале 1979 года, когда демонстрации и беспорядки вынудили шаха бежать из страны. ЦРУ проявило шокирующее непонимание оппозиции шаху. Однако чаще всего более глубокие знания и опыт помогают политикам выбрать разумный курс действий, поскольку позволяют им лучше понять суть происходящих событий. В течение последних двух с половиной лет правления Саддама ЦРУ не имело хорошего представления о его режиме. Это происходило не потому, что не было информации. Напротив, репортажи расходились по миллионам направлений. Серьезно не хватало настоящего понимания Саддама и опытных аналитиков, которые могли бы разобраться в поступающих сообщениях.

Если нам снова предстоит вступить в войну, а рано или поздно это, несомненно, произойдет, Соединенные Штаты должны быть уверены, что воюют по правильным причинам. Условия, выдвинутые Колином Пауэллом перед войной в Персидском заливе, должны были послужить критерием, прежде чем мы приняли решение о военных действиях в 2003 году. Доктрина Пауэлла ставит ряд вопросов, на которые необходимо дать утвердительный ответ, в том числе: Поставлены ли на карту жизненно важные интересы национальной безопасности? Были ли полностью оценены риски и затраты? Исчерпаны ли возможности невоенной политики? Есть ли у нас стратегия выхода? Поддерживаются ли военные действия внутри страны и за рубежом? В администрации Джорджа Буша-младшего Пауэлл был оттеснен на второй план помощниками Белого дома, которые были полны решимости покончить с Саддамом. Его голоса остро не хватало.

Решение избавиться от Саддама в конечном итоге принял президент, и это будет одним из его непреходящих наследий. По всей видимости, оно было продиктовано сугубо личными мотивами, и, похоже, Соединенные Штаты почти не задумывались о том, что будут делать после вторжения - как будто все само собой рассосется. Персонализированное формирование политики идет от сердца, а не от головы, и поэтому часто приводит к нежелательным последствиям. Ирак должен послужить предостережением для будущих президентов. Он также должен оказать отрезвляющее воздействие на ЦРУ охотно сотрудничало с ним. Агентство рабски стремилось выполнять поручения президента - как оно обычно и делает, - пытаясь занять место в центре власти и оправдать свой бюджет. Таков был институциональный императив. Но отдельные сотрудники Агентства устраивали безумные утечки информации, когда не соглашались с решениями президента, касающимися войны. За все время моей работы в Агентстве я никогда не видел такого количества утечек критически важной и секретной информации в ущерб администрации, Агентству и вооруженным силам.

Вместо того чтобы демонизировать иностранных лидеров, как это было с Саддамом, Соединенные Штаты должны подходить к ним прагматично и зрело. Демократические страны не любят сильных лидеров, но иногда авторитарные лидеры помогают Соединенным Штатам справиться с более опасными игроками, такими как ИГИЛ, "Аль-Каида" и Иран. Как только Соединенные Штаты по каким-либо причинам начинают демонизировать своих иностранных противников, наши возможности начинают сужаться. В 1990 году Джордж Буш сравнил Саддама Хусейна с Гитлером. Может быть, в этом сравнении и был смысл, но на самом деле Буш тем самым усложнил себе и своим преемникам задачу по выработке творческой политики в отношении Ирака. В конце концов, кто может вести переговоры с Гитлером? Большинство наших политических лидеров с трудом понимают эту концепцию. Я знаю, что люди спросят: "Как мы можем поддерживать отношения с людьми, которые убивают своих?". Но подумайте о Сирии. В результате усилий по устранению Башара Асада погибли сотни тысяч человек, половина населения Сирии была вынуждена покинуть свои дома, что привело к кризису беженцев с серьезными последствиями для Ближнего Востока и Европы. Было бы замечательно, если бы сирийский Томас Джефферсон ждал своего часа, чтобы сменить Асада после его падения, но пока никто не выступил с претензией на эту мантию. То же самое мы должны были сказать администрациям Клинтона и Буша, когда нас спрашивали о демократических альтернативах Саддаму.

Соединенные Штаты должны развивать лучшие разведывательные возможности, особенно человеческую разведку. Фиаско в Ираке со всей очевидностью подтвердило, что для сбора информации нужны люди. Технические средства - электронные перехваты и фотографии с камер наблюдения - важны, но они являются бескровными инструментами и должны быть дополнены людьми, которые чувствуют, как обстоят дела на местах.

Во внешней политике Соединенные Штаты постоянно изобретают колесо, быстро забывая уроки, извлеченные из последней войны. Как люди забывают о боли, так и Соединенные Штаты страдают амнезией в отношении крови и сокровищ, потраченных в ходе военного конфликта. Мы празднуем победы, но не привлекаем правительство к полной ответственности, когда применение силы не достигает поставленных целей или оставляет после себя хаос.

За годы, прошедшие после моего ухода из ЦРУ, я часто думал о Саддаме. Не проходит и дня, чтобы он не промелькнул в моих мыслях. Каким-то образом он попал мне под кожу и остался там. Возможно, это связано с неизгладимым чувством вины за то, что я был причастен ко многому, что пошло не так в Ираке. Когда я только вернулся в Соединенные Штаты, меня спросили, насколько хорошо мы знали Саддама. Я ответил, что понял его почти правильно. Но спустя годы я понял, что мои коллеги и я не знали его совсем. Наше представление о нем было основано на событиях 1990-91 годов, когда он уничтожил сотни тысяч своих людей во время беспорядков, последовавших за войной в Персидском заливе.

Я видел Саддама вблизи каждый день в течение нескольких месяцев, спорил с ним о его жестоких методах, обсуждал с ним историю и лидерство, испытывал его харизму и пределы его интеллекта, уважал его в один день и ненавидел в другой, а в конце концов получил лишь общее представление об этом человеке. Я буду заполнять пробелы до конца своей жизни.

Эпилог.

Повешенный посреди ночи

– ---------

Был декабрь 2006 года, и меня назначили дежурным по казни Саддама в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли. Я дежурил по выходным и докладывал на седьмой этаж, если происходили какие-то события. Поскольку я много времени проводил с Саддамом, видимо, мой босс думал, что я буду заинтересован в его повешении. Но это было не так. Я не испытывал к Саддаму никакой симпатии, но спешка с казнью была неприличной. Я всегда думал, что суд над ним и его наказание будут в высшей степени хореографическим действом, с мрачным началом, серединой и концом. Я не был готов к тому, что произошло, и это потрясло всех нас, кто следил за его карьерой.

Шиитское правительство Нури аль-Малики, наконец-то пришедшее к власти, не смогло избавиться от Саддама достаточно быстро. Американское правительство умоляло иракцев отложить казнь из-за Ид аль-Адха, исламского праздника; США считали, что повесить Саддама так близко к празднику будет оскорблением чувств мусульман в Ираке и регионе. Так случилось, посол США в Ираке Залмай Халилзад и его заместитель Дэвид Саттерфилд, находящиеся на , уехали из страны на рождественские праздники. В посольстве были оставлены инструкции для исполняющей обязанности посла Маргарет Скобей, чтобы она не подписывала ничего, что дало бы зеленый свет на казнь. По всей видимости, и Госдепартамент, и Министерство обороны должны были одобрить передачу Саддама из-под стражи США.

Саддам часто говорил, что не боится смерти, и, похоже, смирился со своим концом. Смерть, вероятно, принесет ему облегчение. Его раздражало заключение в тюрьму и унижения, которым он подвергался во время суда. (Абд аль-Азиз аль-Хаким, глава Высшего совета исламской революции, ведущей шиитской политической партии, сделал режущее движение по горлу, когда Саддам впервые вошел в суд). Мой друг в посольстве позже сказал мне: "Все, что нужно было сделать Скобей, - это ничего не делать. Чтобы казнь состоялась, требовалась ее подпись, а посол и его заместитель дали ей четкий приказ ничего не подписывать, пока они не вернутся с рождественских каникул в Штаты. А Скоби умела ничего не делать. Но в данном случае она уступила под давлением военных, которые хотели свалить Саддама на иракцев и избавиться от него раз и навсегда". Именно так происходят некоторые судьбоносные события в истории: не с большим расчетом и предвидением, а по воле случая и обстоятельств.

Я думал, что казнь Саддама будет транслироваться по телевидению, потому что это покажет всему миру, особенно иракцам, что он умер в соответствии с законом. Вместо этого казнь произошла в темное время суток, после полуночи, когда американский вертолет доставил Саддама из тюрьмы в комплекс, где его передал правительству Малики. Затем Саддам был доставлен своими похитителями в подвал здания иракского министерства. Бог знает, что произошло между Саддамом и его похитителями. То, что мир увидел на следующий день, было, на мой взгляд, шокирующим. На видео, снятом на мобильный телефон, было видно, как Саддам поднимается на импровизированный эшафот и предстает перед своими преследователями. Мы увидели разъяренную толпу шиитов, кричащих о мести своему бывшему суннитскому повелителю. Это было не то, за что должны были сражаться Соединенные Штаты. Не за это умирали наши молодые мужчины и женщины. Не таким был новый Ирак, как обещал президент Буш.