Дебютантка, или Брачный сезон

– Мисс Кэрри, не слушайте вы его! – воскликнула Молли, с тревогой уставившись в мое лицо. – Вот же дрянной мальчишка! – заявила она Сэмми.

Потому что, кажется, я пошатнулась.

В глазах потемнело, в ушах зашумело, словно вся кровь разом прихлынула к голове. Затем отхлынула, и я едва не сделала то же самое.

С ней за компанию.

– Вот, присядьте! Поди вон! – шикнула Молли на Сэмми.

Тот угодливо подскочил со стула, но я покачала головой.

– Со мной все хорошо, – ровным голосом сказала я Молли. – Я не собираюсь падать в обморок, поэтому стул мне ни к чему. Рассказывай дальше, Сэмми!

– А больше мне и нечего рассказывать, – вздохнул Сэмми. – Я решил, что вы монстр, мисс Кэрри! Ваш портрет был в дядиных бумагах, а я ему верил. Один я, потому что в Особом Отделе от него лишь отмахнулись!

– Сэмми, ты случайно не знаешь, показывал ли им твой дядя… бумаги с моим портретом?

Сэмми пожал плечами, сказав, что понятия не имеет.

– Потом ты случайно увидел меня возле дома на Гровербрук, – добавила я.

– Мне жаль, мисс Кэрри! – расстроенным голосом произнес Сэмми. – Получается, мой дядя ошибся?

– Получается, что твой дядя ошибся, – глухо отозвалась я.

– Никакой вы не монстр, мисс Кэрри! – с жаром выдохнула Молли, внимательно следившая за моим лицом. – Все совсем не так!

– Ты права, Молли, все совсем не так, – эхом отозвалась я. Но мне очень хотелось знать, как именно. – Сэмми, сейчас мы поедем домой, поэтому тебе нужно взять с собой книги, нельзя их здесь оставлять. Заодно захвати то, что тебе понадобится на первое время.

– Только книги, – твердо сказал он. – А больше у меня ничего и нет, мисс Кэрри! Все остальное сгорело.

Я вздохнула. Мальчик мне нравился, несмотря на его попытки шантажа и ужасающие признания.

– Хорошо, – сказала ему. – Раз так, то возьмем только книги. Как только приедем, тебя сразу же покормят. К тому же тебе не помешает вымыться. Затем мы с дедом решим, что нам делать дальше. Но я уверена, что ты останешься в доме.

– Спасибо, мисс Кэрри! – с чувством отозвался он.

– Также мне нужны бумаги твоего дяди – все то, что уцелело после пожара. И вот еще, ты ни в коем случае не должен никому и ничего рассказывать!

– Потому что за мной придут чудовища, и они убьют меня так же, как и моего дядю? – деловито поинтересовался Сэмми.

Я вздохнула.

– Вовсе нет, Сэмми! – сказала ему. – Но тебе все-таки стоит обо всем молчать. Ты же не хочешь, чтобы тебя сочли сумасшедшим?

Сэмми не хотел, а мне не нужны были лишние разговоры, косые взгляды и перешептывания за моей спиной.

К тому же, дойди подобные слухи до Ричмондов – о том, что я монстр и чудовище, – они бы нашли, как воспользоваться ситуацией в свою пользу.

– Сейчас, мисс Кэрри, я принесу вам дядины бумаги! – с энтузиазмом воскликнул мальчишка.

Отправился в подсобку, служившую ему кухней, заявив, что он прячет их именно там, а Молли, посмотрев на меня долгим взглядом, пошла за ним.

Я же устало опустилась на освободившийся стул, дожидаясь записей незнакомого мне жандарма из Лисборна, который считал, что я – монстр, и у него были даже доказательства.

Вскоре вернулся Сэмми. Пряча от меня глаза, сунул мне в руки два обгорелых листа, затем отправился складывать книги в мешок. Молли стояла у него над душой, иногда поглядывая в мою сторону.

Я же уставилась на собственный портрет на первом листе. Мое лицо нарисовала вполне умелая рука. Правда, выглядела я совсем уж девочкой, так что, скорее всего, портрет был сделан несколько лет назад.

Вряд ли в Лисборне.

Наверное, в Истерброке, потому что на вид мне было лет тринадцать-четырнадцать.

Это тоже не добавило мне оптимизма. Получалось, некий Морган Ноллен, дядя Сэмми, следил за мной даже в Южной провинции.

Второй лист был исписан мелким почерком, но в нем повсюду зияли прорехи, оставленные огнем. Вчитываться я не стала, лишь мельком заметила слово «Архитектор», написанное с большой буквы.

Тут голова закружилась еще сильнее, и я решила оставить откровения дяди Сэмми на другой раз. К тому же Молли сообщила, что мальчик собран, и я, кивнув, сложила бумаги его дяди в несколько раз, после чего сунула их в сумочку.

Вскоре мы вышли наружу, уселись в дожидавшийся нас кэб и уже через полчаса были возле дома на Гровербрук, 12.

По дороге Сэмми болтал без умолку, Молли что-то ему отвечала строгим голосом, тогда как я преимущественно отмалчивалась.

Мне было не по себе.

И еще – я чувствовала себя монстром. Жутким порождением аномалии под Олсоном.

– Никакое вы не чудовище, мисс Кэрри! – с болью в голосе заявила мне Молли, когда мы поднимались на крыльцо особняка Кэмпбеллов. – Я же вижу, как сильно вы расстроились! На вас и лица нет!

– Ты права, Молли, – кивнула я. – Признаться, мне было больно такое услышать.

– Все совсем не так, мисс Кэрри! – с жаром заявила она.

– А как, Молли? Скажи мне, как?!

– Говорю же, не верьте этому мальчишке! Я вам докажу! Я… Я… Мы… Это все неправда!

– Тогда в чем правда, Молли? Скажи мне, что именно ты от меня скрываешь?

Спросила на удачу, не ожидая ответа, но затем не поверила своим ушам.

– Куратор согласна с вами поговорить, – немного помолчав, произнесла Молли. – Думаю, она объяснит вам все лучше моего. Растолкует что и как. Но не сегодня, мисс Кэрри! Она подаст мне знак, когда будет готова.

Кивнув, я отправилась устраивать мальчика.

…Оказалось, беда не приходит в одиночку. Неприятности как начались с утра, так и продолжали на меня сыпаться, словно где-то прорвался рог «изобилия».

Или же «неизобилия».

Пока я отсутствовала, в дом принесли послание от Мэтью Шеннона. От него доставили конверт и сверток.

Вскрыв конверт, я тотчас же пробежала письмо глазами. Глава Особого Отдела приглашал меня завтра после обеда – в любое удобное для меня время – прибыть по указанному адресу для личной беседы.

Мне не стоит ни о чем беспокоиться – вот что написал мне Мэтью Шеннон. Он звал меня в Особый Отдел для того, чтобы прояснить кое-какие моменты вчерашнего происшествия, которые мы не успели обсудить.