Дед Мороз для одинокой Снегурочки

– Я буду сегодня временно исполняющей обязанности мамы… ну и жены, частично. Так что не спорьте, – «не слезала с трона» Ксения. – А потом мы приедем к вам домой, это будет…

– Уже десять часов, – участливо подсказал Остромичев.

– Да. Накроем на стол, ну и… сядем провожать этот год, а потом и встречать новый.

– Согласен.

– По машинам?

– Зачем? – вздернул брови Остромичев. – Оставьте свою здесь, зачем нам гнать две машины?

Он был прав, «жигуленок» трогать лишний раз вообще не рекомендовалось, поэтому Ксения села к ним в машину. Остромичев тут же дал по газам.

– О-ой! Ксения Андреевна-а! – сразу же обвила ручонками ее шею Стася. – Вы с нами будете, да? А то мы с папой наряжали елку, наряжали, а потом позвонила Зоя Алексеевна, и мы за вами поехали. Вместе будем, да?

Ксения сейчас походила на страуса. Шея ее от удивления вытянулась неимоверно, глаза выкатились, осталось только выпрыгнуть на ходу из машины и нестись куда глаза глядят.

– Так вот, значит, что за ситуация у вас случилась… – пыхтела она паровозом. – Вам звонила Зойка! Могу себе представить, что она там наплела, если вы в течение получаса прилетели за мной!

– Да ничего страшного, – спокойно следил за дорогой Остромичев. – Она просто сказала, что вы из-за меня не уехали к родителям, а теперь вот сидите, и податься вам некуда. И вы очень горюете в одиночестве. И будет очень неплохо, если мы вас к себе пригласим… вместе погоревать…

– Вот мерзавка, а? – не знала, куда деться от стыда, Ксения. – Я вовсе и не очень горевала! Я собиралась весело встретить Новый год… с артистами! Их в телевизоре тьма-тьмущая! Я уже приготовила себе роскошный стол! Так эта негодяйка решила, что я уехала, и притащила в мой дом всю свою родню! Праздновать! Дабы в их доме не устраивать погрома! А я, по ее милости, сейчас должна… А я еще думаю, чего ж это как-то слишком кстати у вас ситуация непредвиденная произошла! Ну надо же…

– Да перестаньте вы, – отмахнулся Александр Глебович. – Если и так, чего вам сидеть в какой-то чужой семье, где вы совсем никого не знаете, когда можно запросто отметить в нашей.

– Нет, но это же… Я молчала, когда она представила меня своей домработницей, молчала, когда…

– А она представила вас домработницей? – вдруг весело рассмеялся Остромичев.

– Да! И еще каким-то образом заставила меня им чай подавать! А все мои салаты они уже так… без меня на стол выставили.

Остромичев закинул голову и весело расхохотался.

– Зоя Алексевна выросла в моих глазах! – не мог он успокоиться. – Да эдак она вас в технички скоро разжалует.

– Не разжалует. Она в декрет уходит. А потом… потом, когда вернется, к ней уже можно будет применять силу. Бить ее буду.

– Ха-ха, по толстой попе, да, Ксения Андреевна? – тут же обрадовалась Стася.

– Кхм… – спохватилась Ксения. – Стасенька, а вон, смотри-ка, как детки на лошадке катаются!

– Это не лошадка, – мгновенно прилипла носом к стеклу девочка. – Это поня.

И такое печальное личико было у ребенка, что Ксения даже не стала ее поправлять.

Надо же, Стаська даже не просила, чтобы отец остановился, чтобы ее тоже прокатили на пони. А ей хотелось. Очень. Это было видно, но она не попросила. А Остромичев только взглянул на дочь в зеркало и даже не притормозил. Все же до чего эти мужики черствые… И как же Стася будет расти без матери?

Конечно, в кулинарию, куда так хотела попасть Ксения, они тоже не стали сворачивать. Остромичев упрямо твердил, что у них все есть. Ксения его еле уговорила завернуть в огромный новый магазин.

– Ну туда-то еще зачем? – устало повернулся к ней Остромичев.

– Да нужно мне, понимаете вы или нет! – напирала Ксения. – Я хочу… хочу купить вина! А такое вино только здесь продается!

– Поди-ка «Молоко любимой коровы», – поддел Остромичев. – Так это в любом молочном есть.

– Сами вы… Любимая корова!

Александр Глебович хоть и спорил, но возле магазина остановил. Вышел сам и открыл дверцу Ксении.

– Стась, в магазин пойдешь? – спросил он дочь.

– Пойду! – блеснула глазами девочка.

– Да, Стасенька, держись за папину руку крепко, – посоветовала Ксения и обернулась к мужчине. – Я буду здесь через… через сорок минут.

И устремилась к большим стеклянным дверям.

Остромичев в недоумении проводил ее взглядом. Вообще-то он думал, что эта воспитательница прогуляется по магазину вместе со Стасей… Ну, на худой конец, он и сам бы прошелся, может быть, и в самом деле чего докупить придется. А тут на тебе – через сорок минут!

– Ну чего, Стаська, пойдем в кафе. Возьмем пирожное и сок… ты сегодня ела-то только утром.

– Пойдем, – серьезно согласилась девочка и, как советовала воспитательница, крепко схватила отца за руку.

Ксения неслась по отделам, и внутри ее нарастала паника. Люди бросили все, пригласили ее отмечать с ними Новый год, а у нее даже подарка для них нет, какой ужас! И, главное, совсем не знаешь, что подарить! Хорошо бы Стасе ту куклу, как у Даны, которую она у отца просила. Тот ведь сто процентов не купил. Да только где же сейчас эту куклу найдешь… А что тогда? Другую?

Ксения как раз пробегала мимо спортивного отдела, и на глаза ей попались маленькие, какие-то игрушечный фигурные коньки.

– Вот! Вот их и куплю! Не просто подарок, а с намеком, чтобы отец почаще уделял девочке внимание. Не будет же Стаська бегать на каток одна!

Ксения купила коньки на всякий случай побольше, чтобы с носком, еще и попросила упаковать в подарочную бумагу. И на душе стало светлее.

– Если он с ней ходить не будет, сама буду ходить со Стаськой, – улыбалась она во весь рот. – А вот что купить этому… Остромичеву?

Времени на раздумывания совсем не оставалось.

– Да куплю ему домашние тапки, всегда пригодятся, – наконец решила она. – Только вот какой размер?

Она пробежалась до обувного отдела.

Мужской обуви было много, и домашних тапок тоже. Особенно Ксении понравились такие шлепанцы светло-коричневые, с красивой отделкой, выглядели они очень достойно. Тут и с размером угадать легче.

– Самое то, – решила Ксения и подошла к девочке-консультанту.

– Скажите, а какой самый ходовой мужской размер? Я вот хочу мужчине тапки подарить, а размер…