Дедагеймер 2

Алекс открепил стальной щиток у себя с плеча и кинул его мне. Я ловко словил брошенное одной рукой, но не спешил рассматривать, не сводя взгляд с паукоголового.

— Конкланд, подключи камеру номер три из исследовательского блока CompArt Studio к экрану на моем элементе брони номер семь, — произнес новый глава всего Мирантира, так же не отводя всех своих глаз от меня.

— Как пожалеете, — ответила его личная версия Конодава из серого облачка у него за спиной.

Металлический щиток у меня в руках замерцал. Теперь я уже обратил на него внимание. Небольшая поверхность отображала картинку. Маленькая комнатка с множеством различных компьютерных панелей и проводов, подключенных к большой колбе посреди помещения. Внутри сосуд был заполнен слегка сероватой мутной жидкостью, в которой находился человеческий мозг и небольшая часть позвоночника, прикрепленная к нему.

— Конкланд, передай команду главврачу исследовательского блока: дать небольшой разряд в колбу.

— Как пожелаете.

Я все еще продолжал смотреть на щиток с отображаемой картинкой. Вода в колбе стала ярко-голубого цвета и я почувствовал резкую головную боль. В виски как будто вкрутили по сверлу. От боли я закрыл глаза. Если б я был сейчас в реале, то от таких ощущений точно бы упал в обморок.

А затем боль резко прекратилась.

— Николай Васильевич, этот мозг — это все, что от вас осталось.

— Ах ты ж! Ах ты ж…

— Не ах я ж, а ах Гавриил же ж. Это он с тобой это сделал!

Требовалась бурная реакция, иначе он заметит подвох.

Я резко встал на ноги, стул подо мной отъехал назад и упал на пол. Я сжал кулаки. Щиток в руке затрещал, а в следущий миг и вовсе раскололся надвое. Не дожидаясь реакции Алекса, я развернулся и быстрым шагом пошел к выходу. Паукоголовый что-то говорил мне вслед, но я игнорировал его. Пусть думает, что мне крышу сорвало от этой информации.

Выйдя за переделы зала для собраний, я побежал к Чернышу. Резвый взлет, кольцо на пальце, круглый портал, и вот я уже подлетаю к своему любимому острову с яблоней.

На нем происходило что-то не совсем обычное. Рорик неподвижно стоял под яблоней, а рядом с ним на траве сидел Андрий, немного покачиваясь взад-вперед, а над ним нависло серое облако с головой Конькодава.

— Андрюха, срочно… — начал было я, подойдя к ним.

— Как? Я не понимаю! Этого не должно было случиться. Он просто оцепенел. И не двигается. Я проверил все варианты, проверил код, проверил особые команды. Все в порядке. Он просто не двигается. Как будто его заблокировал кто-то.

— Андрюха!

— Как? Как? Что делать?.. — синюшный продолжал бубнить, полностью игнорируя мои выкрики.

— Ах ты ж, синяк проклятый!

Я подошел к нему, рывком за плечи поставил на ноги и со всего размаху влепил отцовскую такую затрещину. В глазах появилось некое подобие присутствия сознания.

— Андрюха! Все случилось раньше, чем мы думали, и по самому плохому сценарию! Гавриила сместили. Рорика заблокировал Дромед. Алекс теперь главный, он сказал, чо им нужен Рорик, у них проблемы с искусственным интеллектом, а Рорик — единственный исправно работающий прототип.

— Но как? Я еще не закончил с ним. Там остались последние, но самые важные моменты.

— Андрюха! Чоб тебя кроли отодрали! Рориком займемся потом! Сними с него защиту и пусть они его забирают.

— Как?

— Сракой об косяк! Андрей! Послушай меня и забудь ты про Рорика пока чо!

Я взял синявого за грудки и притянул максимально близко к себе.

— Быстро в реал! Если ты был прав, то у нас есть всего пара часов!

Реал. Часть 7

Как же хочется спать! Это просто невыносимо! Моргать и оставаться в сознании с каждой секундой становится все труднее и труднее. Еще и боль в виске. Такое ощущение, что мне тесаком откромсали пол черепа и теперь там зияла открытая рана, но я оставался все еще жив. Нельзя так катетер вырывать, а потом еще пихать назад без специального оборудования… Но что уж теперь.

Я сверился с картой, почти прилетел. Гавриил никогда не называл мне своего настоящего адреса, но допуск к школьной картотеке всех учеников с легкостью позволил узнать мне его.

Пролетев с десяток небоскребов, я снова посмотрел на карту. Так, вот этот, с зеркальной облицовкой. Семнадцатый этаж. Я когда-то читал про эти элитные многоэтажки. Здесь каждый этаж — это отдельная квартира. И у каждого этажа есть даже свой посадочный участок для флаинмобов. А если по-старинке, на колесном транспорте — есть лифт.

Я нажал пальцем на лобовое стекло, и небольшая металлическая площадка для посадки выделилась красным, и сразу же поступил входящий вызов.

— Назовитесь, какова цель визита? — прозвучал из динамиков роботизированный голос.

— Андреев Валентин Петрович. Школьный психолог. Прилетел поговорить насчет Дениса с его родителями.

Пару секунд тишины, мой флаинмоб застыл в небе, держась на одном уровне.

— Посадка разрешена, добро пожаловать.

Управление транспортом снова было мне подконтрольно, и я направился на посадочную площадку семнадцатого этажа. Там уже стояло два белоснежных флаинмоба последней модели. Плавное приземление на свободное место и совсем не плавный выход из летного транспорта.

Ох, как же хреново мне. Такого еще не бывало. Глубокий вдох, спокойный выдох. Еще немного, и я, наконец, смогу поспать.

Я сделал шаг, слабость дала о себе знать, и меня повело в сторону. Я врезался в высокий стеклянный борт на самом краю площадки. Как же хреново!

Но, по крайней мере, хоть один плюс из всей этой ситуации вырисовывался — в подставных усах и всем остальном маскараде уже не было никакого смысла, и это радовало. Еще и можно, наконец, уволиться из школы.

— Вы что тут делаете? — послышался знакомый детский голос. — Что с вами? — взволнованность сменилась беспокойством.

— Все нормально. У твоего деда есть план. Помоги мне. Достань из багажника продолговатый футляр и рюкзак.

Мне вполне понятна реакция мальчишки. Я уже начал отходить от слоновьей дозы лекарства, смешанной с крепким алкоголем, и видок у меня был явно не праздничный. А еще висок разбух и посинел.

Дениска не стал расспрашивать, а послушно полез в багажник флаинмоба.

— Здравств… — начал было дружелюбно женский голос где-то впереди. — Вы кто? Что вы здесь делаете?

Точно, она ж в последний раз видела меня с челкой и усами. А сейчас я лысый, гладковыбритый, с посиневшим виском, бледно-зеленой кожей, да еще и сплошь полопавшиеся капилляры в глазах. В гроб и то краше кладут.