Дедские игры в двух измерениях

Но Сергей встрепенулся и продолжил с энтузиазмом:

«..дожди, дожди...». Корнелюк! «Дожди»! Ну помните? «Так и надо. Все говорят...» Вполне втроем могут сбацать!

И певца, и песню знали все и не только её.

– Он еще что-то вроде про трамвай пел?

– «Билет на балет»?

– Точно!

– Давайте прикинем. Тем более, что они смогут прилично исполнить уже вчетвером... Обстоятельства изменились.

– Кстати... А Фима? Что у них будет петь Фима? Неужели «7-40»?

– Это будет слишком вызывающе,- усмехнулся я. –Давайте доверим ему что-то совершенно новое.

– Есть идея,- сказал Сергей. – У бит-квартета «Секрет» есть песня...

Я понял, что наш барабанщик хочет предложить.

– «Сара Барабу»?

– Именно! Песня с одесским колоритом!

– Да! Тем более у них быстрых ритмичных вещей маловато, так что песня будет в самый раз!

– Кстати, будет повод за «Секрет» хорошенько взяться. Есть у них хорошие песни, есть.

– Записываю?

В ответ два кивка.

Я смотрел на лист, исписанный с обеих сторон. Фронт работ для наших аватаров смотрелся внушительно. Через плечо заглянул Сергей. Он подумал о том же.

– О, сколько там ребятам работы....

Мы успели только ополовинить свои бутылки, как наша компания увеличилась. Пришел Мееров.

В этот раз он вошел к нам без охраны, уверенный в нашей безвредности.

Взмахом руки, на которой блестели часы ценой с пятикомнатную квартиру рядом с Красной Площадью, он показал, что не требует, и взял одну из бутылок и по-простецки приложился....

Одобрительно покачав головой гость и даже губами причмокнул, но тут же стал серьезным и деловым.

– Какие новости у вас? Что там происходит в 1974-м?

Мы понимали, что его волнует. Будет контакт? Не будет контакта?

– Есть. Информация по указанным вами адресам ушла. Для связи указали Главпочтамт на востребования, так что посмотрим какая будет реакция.

Он немножко помедлил.

– А со мной там связались?

– Да. Как и договаривались. Ребята предложили ему войти в группу как клавишнику. Согласия он пока не дал. Предстоит прослушивание. Надеюсь, все получится и ребята сработаются. Ну, если вы действительно в те времена хотели играть в группе.

– Лучше бы они подружились, - искренне сказал Мееров. Я пожал плечами. Так далеко я пока не заглядывал.

– Там посмотрим.

– Кстати, - сказал Никита.
– У вас в те времена была любимая песня? Такая, которую вам в молодости хотелось бы исполнить перед девочками со сцены?

Лицо миллионера едва уловимо дрогнуло. Никита увидел это и продолжил:

– Представляете? Он на сцене... С гитарой... Перед ним- микрофон... Сверху льется свет... А впереди, из темноты танцпола, сотни восторженных глаз...

– Причем большая их часть- женские! – добавил я. Никита благодарно кивнул.

– Студентки, лаборантки, аспирантки...

– Так что если такая песня была – скажите. Думаю, что она поможет навести мосты...

Наш гость улыбнулся. Он явно хотел стать Сантой и подарить самому себе прекрасное прошлое.

– Это вспоминать надо... Я подумаю. Напомните-ка, что в этом году хорошего выходило?

Володин чуть выдвинулся вперёд, мечтательно прищурился.

– Много чего было, но в первую очередь в голову приходят «Seasons in the sun» Терри Джека и «Lovehurts» Назаретов.

– Да, да, да...- пробормотал Ефим Гдальевич вспоминая. На лбу миллионера появились морщины.

– Помню такое...

Он задумался.

– Ну за «Назарет» они вряд ли сыграют, а вот «Солнечные дни»...

Он начал «намурлыкивать» мотив. Причем довольно похоже... Потом начала улыбаться. Видно вспомнил что-то приятное. Может быть танцевал под эту музыку или целовался, а может быть и... Под такую музыку всякое могло случаться.

– А что? Вполне может получиться...

Разговор вроде бы закончился, но он остался сидеть и я, из вежливости, поинтересовался:

– А как у вас дела?

– Спасибо.

Он поднялся, отставил бутылку и прошелся перед нами.

– Сейчас главная задача – легализация наших достижений!
– с долей пафоса объявил он. Тон был такой, что чувствовалось, что миллионер репетирует свое выступление перед кем-то.

– Надо нам заявить о себе. Успехи наши неоспоримы. Значит для продвижения вперед нужно сделать их очевидными как для друзей, так и для врагов. Как это можно сделать спросите вы? Я отвечу! Телевидение! Если нам нужна публичность, то нам нужно и телевидение! Вот над этим и работаем.

Он посмотрел на нас, ожидая не то поддержки, не то возражений.

– На нас тут можно не рассчитывать, – сказал Никита.
– У нас на ТВ связей нет.

Ефим Гдальевич посмотрел, с легкой укоризной.

– Нет - и не нужно. Обойдемся моими связями.

Он повернулся и снова пошел к выходу.

Никита подумал об одном, а я о другом. Совсем о другом! У меня после слов Меерова проявилась чёткая и соблазнительная мысль. Телевидение! Прямой эфир! Упускать такой случай было никак нельзя. Ем более, что мы все уже чувствовали себя частью этой странной тусовки.

– Ефим Гдальевич! – крикнул я в удаляющуюся спину. – Может быть вы нас как-то все-таки найдете способ задействовать?

Он остановился перед дверью. Спина изобразила задумчивость.

– Задействовать?

Недолго постояв в дверях он вернулся.

– Если хотите, как можно доказать, что все, что произошло с вами- правда. Как убедить скептиков и маловеров? Я имею ввиду информационное соприкосновение миров.

Честно говоря, я удивился. Это вступало в противоречие с той картиной мира, которая была в моей голове после того самого памятного вечера в ресторане. Там царило ликование по поводу успеха проекта и никого убеждать, что это не так не требовалось. О чем и поспешил сообщить Президенту.

– Как? Вы же вместе со своими товарищами...

Он остановил меня жестом.

– Доказательства нужны не мне и не моим коллегам по Ассоциации. Доказательства нужны тем, кто будут на нас смотреть и слушать.

Он вздохнул и уточнил:

– Доказательства нужны для тех, кто будет находится по другую сторону экрана и половине приглашенных на передачу. У вас есть предложения?

Мы переглянулись и немного демонстративно пожали плечами.

– А кто предполагается будет зрителями? Много и будет?