Дедушка П

– Они поплатятся, – зло произнёс Драко. – Отец обещал сделать всё, чтобы разделаться с этими рыжими.

– Хорошо. Я буду следить за развитием событий, но если у вас ничего не выйдет, то придётся нести возмездие собственными силами. Надеюсь, мы обо всём договорились?

– Да, – сжав зубы, скрывая кипящую в душе злость, ответил Малфой.

В этот момент за ширму зашла мадам Помфри, как только она преодолела пределы поля, создаваемого чарами, заклинание развеялось.

– Мистер Адамс, прошу вас покинуть палату, – сказала медиковедьма. – Мистеру Малфою необходим покой.

– Хорошо, мадам Помфри. – Я повернулся к Малфою. – Прощай, Драко. Я действительно не хотел устраивать с тобой потасовок и жалею о том, что всё так обернулось. Поскорее поправляйся.

– Век бы тебя не видеть, – тихо пробурчал Малфой, сверля меня взглядом, наполненным страхом.

Я усмехнулся и покинул палату.

***

К вечеру все отошли от пьянки, а некоторые даже продолжили праздновать.

В этот же день у чемпионов школ брали интервью, их фотографировали и осматривали волшебные палочки.

Студенты Шармбатона и Дурмстранга отбыли в свои школы, остались лишь чемпионы и директора этих учебных заведений.

Во вторник оказалось, что все факультеты лишились кучи баллов за массовые прогулы студентов старших курсов, особенно сильно досталось Пуффендую. Все старшекурсники имели вид свежеподнятых инферналов, некоторые были посвежей, это те, что в понедельник не пили, а некоторые засыпали на ходу и еле перебирали ногами. Если бы они при этом говорили: «Мозги», то были бы похожи на типичных зомби мирового кинематографа.

Начался обычный учебный процесс, я постарался отрешиться от случившихся неприятностей и снова усиленно занимался окклюменцией, анимагией и тренировал русские заклинания, не забывая учить обычные уроки и искать информацию о магических защитах жилищ волшебников.

Малфоя выпустили из Больничного крыла лишь через десять дней после того, как он в него угодил, что породило по школе волну слухов, будто карлик Адамс отделал его слишком сильно, при этом шёпотом добавляли, что ещё и незаметно наложил заковыристое проклятье. Естественно – это сказалось на популярности и влиянии Драко в худшую сторону. Старшекурсники Слизерина припомнили ему предыдущий залёт на прошлом курсе, но бить не стали. Малфой стал бы изгоем, если бы его род не был столь могущественным, но его круг общения сократился до Кребба, Гойла и Панси Паркинсон, которая осталось единственной из девушек, кто продолжил общаться с блондином.

Видимо, Драко решил принять к сведению наш разговор, и стал держаться от меня как можно дальше, избегая, словно прокажённого. При встрече он опускал глаза и прикрывался своими шестёрками, стараясь стать незаметным.

Обо мне же в школе пошли слухи, будто я не простой карлик, а новый великий волшебник, который лишь по какой-то случайности попал на Пуффендуй. Куча народа видела, как я беспалочковыми заклинаниями за мгновения обезвредил пару парней. Никто же не видел перстня-концентратора, оттого со стороны это действительно смотрелось круто. Взмах руки и пара парней валятся парализованными. Многие даже не услышали заклинаний, лишь единицы заметили шевеление губ.

В библиотеке постоянно можно было встретить Виктора Крама, читающего разные книги. Видимо на корабле делать нечего, из-за чемпионата он оказался вне учебного процесса, и развлекает себя как может. Из-за книжных полок за Крамом вечно подглядывали хихикающие девчонки, на которых болгарин старался не обращать внимания.

У меня же появилась новая головная боль под названием Грюм. Этот параноик после той драки в Большом зале стал выделять меня, он относился ко мне с некоей теплотой и гонял больше других. Мне приходилось на ЗОТИ выкладываться в два и даже в три раза сильнее прочих студентов. Я понимал, что со стороны ветерана-боевика подобное отношение можно считать проявлением симпатии, но от этого не становилось легче. Остальные дети наоборот, думали, что я чем-то не понравился Грюму, раз он меня так сильно гоняет. Но я прекрасно помнил то, что познал на опыте во время второй мировой – «тяжело в учении, легко в бою». Была бы у нас магия и такой наставник, то много хороших парней осталось бы в живых.

На одном из занятий по ЗОТИ я вымотался особо сильно, оттого плёлся на выход из класса самым последним.

– Адамс, – окликнул меня Грюм.

– Да, профессор Грюм?

Я обернулся к одноглазому мужчине и внимательно посмотрел на него.

– Ты молодец, – нехотя произнёс Аластор Грюм. – У меня многие взрослые парни выли при меньших нагрузках, а ты выполняешь все требования без вопросов и жалоб. Побольше бы таких парней нам в мракоборцах и мы бы прижали к ногтю всю шваль.

Мужчина криво усмехнулся, что на его испещрённом шрамами безносом лице смотрелось жутко, но я и не таких калек видел.

– Спасибо, профессор. Но я не понимаю, к чему вы ведёте.

– Ты задумывался над тем, чем будешь заниматься после школы? – спросил Грюм.

– Да. Я хочу стать зельеваром и артефактором, но пока размышляю, какое из этих направлений развивать в первую очередь и где продолжить обучение.

– Из тебя получится хороший мракоборец, – заметил Грюм. – Подумай над этим. Если захочешь пойти в аврорат, я замолвлю за тебя словечко.

– Профессор Грюм, карлики не особо хорошо приспособлены для служения в органах защиты правопорядка. В мире не существует академий для обучения боевых карликов, хотя надо бы. Пара лилипутов в бассейне с разноцветными шариками, судья отдаёт приказ: «Бой», и понеслось...

Грюм усмехнулся.

– Карлики плохо бегают. Как мне известно, бег – самый главный навык стража. Чтобы догнать преступника, надо быстро бегать, чтобы сбежать от толпы превосходящих сил противника или особо опасного монстра, если заблокирована возможность аппарации, тоже надо быстро бежать.

– Ты прав, Адамс, – сказал Грюм, – но мы же волшебники, есть средства улучшить реакцию и силу, к тому же не все Мракоборцы занимаются именно битвами, есть авроры, которые занимаются стиранием памяти маглам и даже административной работой.

– Простите, профессор, но для меня показателен пример нашего преподавателя чар. Он очень сильный и умелый волшебник, чемпион по дуэлям на волшебных палочках, но он не стал мракоборцем, а посвятил свою жизнь обучению юных волшебников. То есть даже став хорошим бойцом он предпочел мирную жизнь. Я тоже хочу жить мирно, но спасибо за предложение протекции, профессор Грюм. Путь становления мракоборцем – это не моё. Я с первого курса выбрал путь обучения, именно поэтому на третьем курсе выбрал для изучения руны и нумерологию, а насколько знаю, для авроров нужны ЖАБА по уходу за магическими животными. Я бы с удовольствием взял частные уроки у опытного боевого мага, естественно, не бесплатно. Если у вас есть такие волшебники на примете, и вы замолвите за меня словечко, то я был бы вам весьма благодарен.

– Такие волшебники есть, – ответил Грюм. – Могу договориться на обучение летом в течение месяца. С тебя за это ящик твоих лучших настоек, а об оплате будешь договариваться с магом, который тебя будет учить.

– Для хорошего человека виски не жалко. Я смотрю, вы уже обо всём узнали.

– Это было просто, – ухмыльнувшись, сказал Грюм. – Тебе надо лучше скрываться, особенно когда продаёшь виски ящиками. Но акромантул в кабинете Снейпа меня особо порадовал! Ха-ха-ха-ха-ха! И как только школьники смогли завалить такую тварь и незаметно подкинуть этому мерзкому Пожирателю?