Декабристы и Франция

Более четко влияние французской либеральной публицистики на Тургенева прослеживается в небольшой книге А.Н. Шебунина «Николай Иванович Тургенев», представляющей собой сжатый очерк жизни и деятельности декабриста.

Небольшой объем и популярная форма изложения не дали возможности подробно остановиться на влиянии, которое оказали на Тургенева Делольм, Б. Констан и Мадам де Сталь⁴⁴.

Н.М. Дружинин в монографии «Декабрист Никита Муравьев» (1933) отмечает «влияние публицистов периода Реставрации – Бенжамена Констана, Ланжюинэ и Детю де Траси» на Муравьева⁴⁵. Однако исследователь ограничивается лишь указанием на то, что декабрист был знаком с их произведениями, а также общими словами о влиянии на Муравьева идей французского либерализма.

В 1939 г. на страницах 34/35-го тома «Литературного наследства» впервые была опубликована работа Ю.Н. Тынянова «Французские отношения Кюхельбекера». Ю.Н. Тынянов ввел в научный оборот хранящееся в его рукописной коллекции «Путешествие» Кюхельбекера по Европе, где много говорится о пребывании декабриста во Франции. На основании целого ряда дополнительных источников, как русских, так и французских, исследователь воссоздал детальную картину того окружения, в котором Кюхельбекер находился во Франции. Среди его парижских знакомых были такие видные деятели французской литературы и либерализма, как Бенжамен Констан, В.-Ж.-Э. Жуй и М.-А. Жюльен. Особое внимание было уделено характеристике научно-литературного общества «At'en'ee Royal», где французские либералы выступали с лекциями. Там же весной 1821 г. Кюхельбекер читал лекции по русской литературе и русскому языку⁴⁶. Одна из этих лекций сохранилась в бумагах А.И. Тургенева и была опубликована П.С. Бейсовым в 59-м томе «Литературного наследства» со вступительной статьей Б.В. Томашевского⁴⁷.

В появившейся в 1955 г. двухтомной монографии М.В. Нечкиной «Движение декабристов» интересующий нас вопрос практически так и не был сдвинут с той точки, которую поставил еще В.И. Семевский. М.В. Нечкина лишь осудила две крайние, по ее мнению, тенденции в декабристской историографии. «Было бы неправильно, – пишет исследовательница, имея в виду западноевропейскую общественно-политическую мысль, – преувеличивать значение этих идейных воздействий, чем в невероятной степени отличалась дворянско-буржуазная литература о декабристах, вообще подменявшая “западными влияниями” всю проблему генезиса декабризма и в силу своих идеалистических в методологическом отношении и космополитических по политическому существу установок не видевшая более никаких “истоков” движения декабристов. Однако наметившееся в последнее время в литературе стремление принизить, затушевать, а то и вовсе замолчать эту сторону дела надо признать глубоко неправильной тенденцией»⁴⁸.

Это положение, в общем не вызывающее сомнения, к сожалению, осталось лишь на уровне декларации, не подкрепленной конкретными наблюдениями. Действительно, сложный вопрос соотношения своего и чужого в идеологии декабризма не только не получил никакого решения, но даже не был поставлен в более или менее корректной форме.

Несколько больше внимания влиянию идей французских либералов на декабристов уделено в книге С.С. Волка «Исторические взгляды декабристов». Однако и здесь это влияние не выделяется из общего потока европейских идей, участвовавших в формировании декабристской идеологии. Автор фактически продолжает начатую В.И. Семевским «коллекцию» цитат из декабристских текстов⁴⁹.

Близка к интересующей нас проблеме, хотя и не касается ее непосредственно, книга Б.В. Томашевского «Пушкин и Франция», вышедшая уже после смерти автора и вобравшая в себя работы, написанные на протяжении 1930 – 1950-х годов. Характеризуя круг чтения молодого Пушкина, Томашевский писал: «Одним из первых впечатлений Пушкина в петербургский период 1817–1819 гг. было ознакомление с произведениями передовых французских либералов. В это время только что появилась книга де Сталь “Взгляд на Французскую революцию” (“Consideration sur la R'evolution Francaise”⁵⁰). Эта книга произвела огромное впечатление на русских либералов, в частности на Тургеневых, которые играли большую роль в деле формирования политических убеждений Пушкина»⁵¹. Идейная эволюция Пушкина в 1817–1820 гг. не только шла в русле декабристских идей, но и во многом стимулировала развитие этих идей⁵². Поэтому, касаясь общемировоззренческих вопросов пушкинского творчества, Томашевский большое внимание уделяет той культурно-политической среде, в которой идеи декабристов пересекались с идеями французских либералов.

Относительная либерализация советского общества на рубеже пятидесятых – шестидесятых годов способствовала тому, что нечкинская концепция декабристов как последовательных революционеров оставалась хоть и господствующей, но перестала быть единственно возможной. Снова появился интерес к либеральной стороне движения. Дворянский либерализм начала XIX в. и декабризм как его составная часть стали предметом исследований таких ученых, как С.С. Ланда, Ю.М. Лотман, В.В. Пугачев и др. Естественно, что исследователи не могли пройти мимо аспекта соотношения французского либерализма и декабристской идеологии и, даже не ставя эту проблему в центр своих исследований, вынуждены были так или иначе ее затрагивать. Все они исходили из верного по сути представления об отражении в политических спорах декабристов либеральных доктрин эпохи Реставрации.

В отличие от предшествующих историков, писавших о европейских влияниях на декабристов, за исключением Шебунина, Ланда, Лотман и Пугачев не только выделяют французскую линию как наиболее сильно влиявшую на русских либералов, но и в самой этой линии противопоставляют просветительские и либеральные идеи, подчеркивая при этом, что декабристам ближе были последние. Однако если Лотман шел от идей Просвещения, в первую очередь идей Руссо, то Ланда и Пугачев основное внимание уделяли влиянию на декабристов французских либералов. Выводы исследователей при этом совпадали. «На фоне практических рекомендаций Бенжамена Констана, – писал Ю.М. Лотман, имея в виду декабристов, – пафос Руссо воспринимался как высокопарные мечтания, годные для юношей, но не для политиков»⁵³.

В.В. Пугачев вслед за Ю.Г. Оксманом выделял в декабризме два этапа: ранний, либеральный, и поздний, революционный. На раннем этапе декабристская идеология еще довольно нечетко проявляется на фоне дворянско-буржуазного либерализма, сформировавшегося в России после наполеоновских войн. Еще отсутствует принципиальное различие во взглядах декабристов, братьев Тургеневых, П.А. Вяземского, Д.В. Давыдова и др. Для всех них характерно влияние французского либерализма, в первую очередь идей Бенжамена Констана и Мадам де Сталь. «В то же время, – пишет В.В. Пугачев, – все представители буржуазно-дворянского либерализма были противниками и неограниченного суверенитета нации. В отличие от Руссо они считали, что закон превыше всего, даже выше воли нации. Наиболее четко эта мысль выражена в оде Пушкина “Вольность”»⁵⁴.

С.С. Ланда, анализируя петербургскую дискуссию декабристов 1820 г. о формах правления, писал: «Мы легко различаем ее либеральные контуры в определении политической системы власти»⁵⁵. Перед тем как сделать такой вывод, исследователь подробно остановился на отношении французских либералов к различным формам правления и на отличии их политической доктрины от радикально-демократических взглядов Руссо⁵⁶.

Л.И. Вольперт в статье «А.С. Пушкин и госпожа де Сталь» касается вопроса о влиянии на декабристов книги де Сталь «Рассуждения о главных событиях Французской революции». В этом отношении она продолжает исследования Б.В. Томашевского, в которых проблема была лишь намечена. Как показала Вольперт, интерес Пушкина к этой книге де Сталь во многом был обусловлен тем, что по выходе из лицея молодой поэт находился под идейным влиянием Н.И. Тургенева, который «в страстной книге де Сталь видел источник вдохновения и энергии»⁵⁷.

Русско-французским революционным связям начала XIX в. посвящены работы О.В. Орлик⁵⁸. Значительное место в них уделено декабристам. Исследовательница подробно останавливается на пребывании декабристов во Франции, на их знакомстве с произведениями французских политических мыслителей XVIII – начала XIX в. Следуя в целом нечкинской концепции революционности движения декабристов, Орлик, как представляется, неточно расставляет акценты в стремлении доказать преобладающее влияние на декабристов радикально-демократических идей Франции. При этом общая эволюция политических идей как во Франции, так и в России представляется заметно упрощенной. О.В. Орлик по сути оперирует всего лишь двумя понятиями: «конституционная монархия» и «республика», полагая, что в процессе эволюции одно сменяет другое. «Изучение декабристами политических теорий и политического строя современного им Запада, – пишет исследовательница, – также способствовало эволюции их взглядов от конституционно-монархических в сторону республиканских»⁵⁹. Не говоря уже о том, что это в принципе неверно (взгляды Н.М. Муравьева, например, эволюционировали в обратном направлении, и это не было исключением), сами понятия «республика» и «монархия» были настолько сложны и запутанны во французской политической мысли тех лет, что необходимо в каждом конкретном случае пояснять, о чем идет речь. Вывод, к которому приходит О.В. Орлик, мало чем отличается от приведенной выше цитаты из М.В. Нечкиной: «Передовые идеи Франции, привлекавшие в тот период особое внимание русской общественности, нашли отражение в идеологии декабристов и их единомышленников, они способствовали формированию оригинальной, взращенной на русской почве декабристской идеологии»⁶⁰.

Двухсотлетие Французской революции, отмечавшееся в 1989 г., актуализировало тему «Декабристы и Франция»⁶¹. Достаточно много внимания ей уделено в книге Н.Я. Эйдельмана «Мгновенье славы настает…». Однако Эйдельман берет в основном историко-биографический срез, показывая, как Французская революция отражалась в судьбах нескольких поколений русских людей, в том числе и декабристов. Декабризм Эйдельман выводит из общего либерального духа, распространенного по Европе Великой французской революцией, а декабристов трактует как русских революционеров с учетом того, что «язык 1789-1794-го очень вольно, совершенно по-особому переводится в русскую речь 1812–1825 годов»⁶². При этом проблема французского либерализма в узком смысле исследователем даже не затрагивается.