Декамерон
Шрифт:
Районы делят полуразвалившиеся стены и акведуки. Некоторые из них действуют и до сих пор.
Как бы ни разрастался Город, а новые кирпичные и бетонные постройки с фахверками никак не могут потеснить античные мрамор и сланец.
Многоуровневый каменный дворец герцога — очередной город в городе. Сплошной порт с сухими доками, облепивший всё побережье. Хмурые церкви Равновесного Мира. Песчаниковые стены, обносящие Саргузы с двух сторон. Цепь оборонных башен. Вот, что служит самым ярким показателем смены эпох.
Из Античности в Эру Королей, когда Город стал переходить из рук в руки.
А Ларданское Герцогство — земля обетованная для многих.
Золотой берег для торговцев и ростовщиков. Кузница промышленников. Житница всего Юга. Пристанище ученых, преданных остракизму на родине. Раздолье для пилигримов. Дойная корова бандитам. Голубая мечта многих безумцев на манер того же Учёного. Дом непримиримых народов. Оплот греха.
Откровенная же нищета не допускалась даже до Саргуз. Они ютились в хибарах за городскими стенами, обслуживая «Город Гроз и Солнца». Их судьба мало кого волновала. И даже народец из Долины по ту сторону гор смеялся над ними.
Шестое чувство подсказывало Альдреду: вовсе не ливень смёл людей с улиц. Для Города таких размахов не существует плохой погоды. Население будто бы исчезло само собой. И это странно.
— Что здесь произошло?.. — озадачился персекутор.
Ни с того, ни с сего одна из инсул в Пятом Углу взлетела на воздух, утопая в кислотно-лиловых потоках высвободившейся магической энергии. Эфир толкал в небо ошмётки камня. Грохот аж до Янтарной Башни добрался. Альдред отпрянул в ужасе от парапета. Подобной силы за магами он никогда не замечал.
Вслед за этим в том районе началось настоящее побоище. Силуэты людей из тьмы вырывала гроза. Но не только. Туда-сюда летали снопы пламени. Ветвились рукотворные молнии. Руины инсулы, застывая в воздухе, прицельно падали наземь, сотрясая улицы. По кварталам разносились крики, искажённые шумом дождя.
Флэй не знал наверняка, но подозревал:
— Корпус уцелел! Нужно выйти на них.
Он сомневался, что маги бездумно истребляют горожан. Откуда иначе брать паству для Пантеона? Мирян пока трогать не станут. А для начала следует показать свою силу всем и каждому, кто смеет сомневаться.
Новобранец промок больше, чем до нитки. Ткань облепила тело, сковывая движения и раздражая кожу. Волосы улеглись на череп, вобрав в себя слишком много воды. Хуже всего то, что тёплый ливень сменился промозглым дождём.
Поздний вечер, стало быть.
Альдред направился к выходу. Янтарная Башня более не представляла для него интереса. Быть может, за исключением Арсенала.
Он осторожно прокрался вниз. Несколько уровней — и добрался до того самого этажа, где кого-то слышал. Флэй вздохнул, вглядываясь во тьму западного крыла, в котором сидели еще этим утром Верховные инквизиторы.
Внутренний голос поначалу напоминал шёпот. Он следовал за ним в потёмках обезлюдевшего Круга. Теперь же — перерос в пронзительный вопль, умоляя инквизитора:
«Не ходи туда!»
Голос не принадлежал Альдреду. Он был… женский. Тот самый, что иной раз персекутор слышал во снах. От этого стало вдвойне жутко. Погоняв немного воздух
во рту, новичок провернул на указательном пальце керамбит.У него нет иного выхода. Пресловутая, всеми давно проклятая планировка Янтарной Башни. Архитекторам самое место в Серости, чтоб и в следующей жизни дров не наломали.
Не успел инквизитор и шагу сделать, как за окном промелькнула молния.
Миг — и всё стихло. Во вспышке его тень вытянулась неестественно. Запетляла по багровым пятнам на полу и стенах.
За спиной персекутора загорелся на долю секунды витраж, на котором был изображен символ веры в Противоположности.
Серебристые весы на синем фоне, выстроенном из лепестков стекла. Обрамлены золотым лавровым венком, который, говоря откровенно, подрезали у язычников.
Раз — и небо издало поистине звериный рокот.
Ему следовало бы испугаться. Но он слишком плотно погружён оказался в думы.
«Я минотавра убил. Что мне эти проклятые тени?..» — подбадривал себя Альдред. Выходило не очень.
И всё же, Флэй пошёл по направлению к лестнице, держа ухо востро. Где-то впереди раздалось бряцание бутылки по полу. Её пнули. Точно. И снова кто-то заходил ходуном, тяжело дыша. В коридоре. Совсем близко.
Самоуверенность как ветром сдуло. Персекутор призадумался: что, если это инквизиторы? Вернее, то, что от них осталось. Менталисты часто использовали печати на ещё живых людях, подчиняя своей воле. Что-то около зомби, но не совсем. Едва ли опасные. Просто наблюдатели, переходить дорогу которым сейчас не следовало.
Альдред молчал — и правильно делал.
Глаза привыкли к темноте. Крадучись, инквизитор направился на звук. Он украдкой заглянул за угол. Успел выцепить взглядом неясный бледный силуэт. Некто скрывался за поворотом. Раз — и исчез, ковыляя дальше.
«Кто ты, мать твою?..»
Его не заметили. А может, не хотели замечать. В любом случае, Флэй увидел в этом преимущество для себя.
Зомби это, марионетка или призрак, вёл себя он сообразно. Не как обычный человек. Плёлся беспечно. Будто спросонья. Сопел время от времени.
Инквизиторскую наружность выдавал лязг миротворческих доспехов, но…
«Что это за запах?.. Похоже на кварц или морской бриз, только с примесью гари…»
Шестое чувство подсказывало: нужно спускаться вниз. Прямо сейчас. Керамбитом этого миротворца так просто не уложить. Любопытство многих сгубило с начала времён. И Альдред рисковал пополнить их ряды. Но не мог противиться соблазну, что посеяло в его душе неведение.
Ему нужны ответы.
Поэтому инквизитор тихо стал красться следом.
Силуэт скрылся в кабинете Верховного Канцеляра. Дверь за собой не затворил.
Преследователь припал к стене. Пытался прислушаться к тишине средь шкафов с делами нерадивых апельсинов. Ничего. Ни единого слова не говорили.
Только шорох. Нескончаемый шорох.
Страх — это звук.
Флэй собрал волю в кулак и занырнул внутрь. В кабинете никого не оказалось. А возня доносилась из помещения уже за ним. В личном архиве дел, которые вёл отец Жермен. Альдред осторожно переступал через перевёрнутую мебель. Старался не наступать на разбросанные по полу бумаги. Зашёл внутрь.