Декамерон

— А ну вставай. Живо.

— Чего? — огрызнулся Флэй, на мгновение почувствовав угрозу.

— Я говорю, встань! — настаивал витязь. Чувствовалось, как он закипает от злости.

Он хотел было уже волоком поднять парнишку на ноги. Но тот не позволил ему. Быстро отлип от дохлого нелюдя и вытянулся в полный рост. Выставил перед собой керамбит. Злобно посмотрел на латника. Выглядел он, как ощерившийся волчонок.

По крайней мере, в глазах матёрого миротворца. Этот — стреляный воробей.

Богатырь испытующе оглядел нежданного коллегу с ног до головы. К счастью, не заметил ничего, что заставило бы его насторожиться.

Красная кровь нигде не подтекала. Лимфоузлы не воспалились. Наверняка знать нельзя. Но это добрый знак. Впрочем, не повод останавливать процесс досмотра.

— Ты точно не ранен? — с подозрением полюбопытствовал служака.

— Отцепись, мужик! — шипел персекутор. — Я в норме.

Сути допроса Флэй не понимал. Разговор его злил.

Ему в пору было выдохнуть. Оценить обстановку трезвым взглядом. Отдохнуть уже наконец. Перекусить. А не выслушивать столь душные вопросы.

Здоровяк обратил внимание, что с пальцев новобранца стекает чёрная жижа. Его это напрягло. Он вздохнул и потребовал:

— Руки.

— Зачем ещё? — с вызовом отозвался Альдред.

Было бы в пору напомнить миротворцу о субординации. Как ни крути, Флэй несколькими рангами выше, чем он. Иерархия — не пустой звук. Так что бугаю следовало бы соблюсти этикет общения.

Но персекутору, как и всей «Гидре» было невдомёк, что происходит. А между тем Равновесный Мир, каким его знал новобранец, изменился до неузнаваемости.

Обезьянье столкновение характеров порядком надоели витязю. Он грубо схватил персекутора за запястье и осмотрел.

— Э! — запротестовал Альдред. — Ты что творишь?

Флэй не вырывался. Бить латника керамбитом тоже не стал. Всё-таки миротворец его спас. Он просто ждал и смотрел на него со значением. Пытался понять, чего этому амбалу от него надо. Думал, обернётся ли союзник врагом. И если да, то почему.

Витязь оказался либо смел, либо безрассуден. Его нисколько не смутил нож. Беспечность его говорила о том, что инквизитор не утаивает никакого злого умысла.

Свободной рукой здоровяк полез в подсумок и вытянул оттуда белую тряпку в пятнах крови.

— Только не дёргайся.

— Может, ты хотя бы объяснишь, что тут происходит? — ворчал Альдред.

Богатырь посмотрел на него снисходительно. Как на сынка. Флэй почувствовал это и вспыхнул. Служака ответил:

— Позже.

— Да кем ты себя возомнил?..

Латник тщательно обтёр парнишке сначала одну ладонь. Затем вторую. Наконец, добрался до керамбита. Лишь затем сказал:

— Чисто. Теперь уж точно. Тебе повезло.

— Да что ты! — усмехнулся Альдред и процедил: — Наверное, я должен сказать тебе «спасибо», да?

Миротворец покачал головой и угрюмо проронил:

— Это не обязательно.

Результат его устроил. Здоровяк убрал кусок ткани. Направился к людоеду, в котором застряли меч и щит.

Флэй стиснул зубы раздражённо и провожал его взглядом. Его обуревали недовольство и смятение. Он проворчал:

— Кто эти твари? Что здесь вообще происходит?..

— Зудишь и зудишь. Мальчишка… Ты что, вчера родился? — отозвался тот грубо.

Тот крутанул на пальце керамбит и скрестил руки на груди, усмехнувшись. Лицо его при этом скривилось.

Громила наступил на грудь мертвеца и вытянул из него плотно засевший клинок.

— Я персекутор. Из отряда «Гидра». Мы только вернулись из плавания, — пояснил Альдред, слегка охладив пыл. Сейчас бравировать ни к чему.

Тот не отвечал.

Новобранец погонял воздух во рту.

«Дуболомы неотёсанные!..»

В среде инквизиторов бытовали шутки, что в отдел миротворцев набирают исключительно умственно отсталых, но сильных и покладистых сорвиголов. Альдред начинал верить, глядя на витязя. Тот как будто пребывал большую часть времени в своём собственном мирке.

— Ты меня слышал или как? — вспыхнул Флэй.

— Погоди ты, — проворчал миротворец, вытаскивая щит. Слишком устал. А тот намертво застрял в черепушке. Попозже стоит повторить.

Бросив пытаться, он выдохнул и подошёл к персекутору при полном вооружении. Посмотрел на седовласого сверху-вниз и осведомился:

— Говоришь, вы только вернулись со спецоперации?.. Хм. Кажется, я слышал о вас. Везёт же вам. Пропустили всё веселье. Зато выжили.

— Конкретно везёт. Но не всем. Со мной ещё четыре человека. Остальные на островах остались. Тридцать пять бойцов.

Миротворец откашлялся в сторону. Надрывно.

— Паршиво. Но это ладно, не суть. Хоть какое-то пополнение. Тогда понятно, почему ты ни в зуб ногой и так себя скверно ведёшь.

— Кому понравится, когда его трогают без спросу? — с вызовом огрызнулся юноша.

— И то верно, — проронил витязь. — Я сам не до конца разобрался, что это за дьявольщина. Просто знай вот, что…

Он собрал мысли в кучу и разъяснил прописную истину, зачитывая, будто мантру:

— Когда угроза устранена, проследи, чтоб на теле не осталось царапин, порезов, укусов. Чтоб ни слюна, ни кровь твари не попала в глаза, уши, рот…

— Да о чём ты вообще?

— Это какая-то зараза, понимаешь? Примерно так и передаётся. В ряде случаев.

Он мотнул головой на мёртвых персекуторов.

— Их она сцапала. Очень быстро. Получилось, что получилось. Если не хочешь повторить их судьбу, следуй этим простым правилам. Вот, что я понял, из того, что видел.

— Без проблем, — только и ответил Альдред.

Служака стряхнул кровь с меча и вернул в ножны. Уцепился за щит обеими руками, выдернул, отряхнул и закрепил на портупее. Затем обтёр перчатку. Подошёл к Флэю и протянул руку:

— Оставим недоразумения позади. Меня зовут Марио Валентино. Саргузский Корпус Священной Инквизиции. Сержант. Второй отряд миротворческого отдела, «Гамма». Вернее, то, что от него осталось… — Он поглядел на трупы сослуживцев.

Флэй осклабился. Не по уставу руки жать друг другу. Такую дерзость могли себе позволить разве что персекуторы. Остальных за это гоняют. Приятно было видеть, что и миротворцам ничто человеческое не чуждо. Новобранец ответил взаимностью:

— Альдред Флэй.

Ладони расцепились. Сержант вздохнул и пробубнил: