Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Да, сэр, – мягко ответила она, пристально глядя на меня.

Мы стояли и, молча, смотрели друг на друга. Я чувствовал, что должен сказать ей еще что-то, но понятия не имел что именно. Вот так, не зная, что сказать и что сделать, я просто стоял и смотрел на нее.

Наконец, спустя пару мгновений, она отвела взгляд в пол. Пройдя мимо меня, она ни разу не обернувшись, быстро поднялась вверх по лестнице.

Я посмотрел на часы и вздохнул. Они показывали 5:30 вечера. Я взял свою сумку с книгами, которая до сих пор стояла возле входной двери, и поднялся к себе в спальню.

Достав из сумки Европейскую Историю, я сел на кушетку и начал пролистывать страницы. Остановился я на параграфе, в котором говорилось о семье Медичи, которая жила во времена Ренессанса в Италии. Вспомнив об эссе, которое мне нужно было написать по этой теме и сдать уже через несколько дней, я начал читать параграф. Но все мои усилия оказались тщетными – я никак не мог сосредоточиться. Прочитав параграф с дюжину раз, но, так и не поняв смысл, я решил оставить это занятие. Бросив книгу на пол, я откинулся на кушетку и закрыл глаза.

Когда я открыл их снова, в комнате стало заметно темнее. Я быстро сел и посмотрел на часы. Я понял, что заснул. Часы показывали почти 7 вечера.

Я встал, потянулся, вышел из комнаты и пошел к лестнице. Спускаясь, я услышал, что в гостиной работает телевизор.

Джаспер сидел на кушетке и смотрел «Jeopardy». Эммет сидел на стуле и говорил по мобильному телефону. Вздохнув, я сел на край кушетки и стал смотреть телевизор.

Джаспер называл ответы на каждый вопрос. Большинство из них были неправильными, но его это не волновало. Он любил эту гребаную передачу. От безделья я стал наблюдать за ним, то и дело хихикая, когда он называл неверный ответ и расстраивался по этому поводу.

Мои глаза расширились, когда на экране появилось изображение стебля брюссельской капусты.

– Растение, изображенное здесь, приводит… – начал говорить бессменный ведущий Алекс Требек.

– Горох, – пробормотал Джаспер, поняв вверх бровь.

– Это чертова брюссельская капуста, – сказал я.

Когда парень по телевизору подтвердил, что это действительно брюссельская капуста, Джаспер повернулся в мою сторону и пристально посмотрел на меня.

Входная дверь приоткрылась, отвлекая наше внимание. Эммет кинулся к двери и помог открыть ее. Папа зашел в дом, неся в руках несколько сумок. Эммет взял их у него, и они вместе зашли в гостиную.

Он быстро оглядел все вокруг, прежде чем посмотрел на нас с Джаспером, сидящих на кушетке.

– Кто из вас пойдет наверх и спросит Изабеллу, хочет ли она есть?

Декларация независимости ИЛИ Чувства без названия. Глава 9.

Глава 9. Обучение росту в рядах

«Сорняк – это единственное растение,

способное обучиться любым навыкам выживания,

кроме, как научиться расти в рядах»

Дуг Ларсон

Изабелла Свон

Я лежала поперек кровати и смотрела в потолок. Все было настолько ново и настолько непривычно для меня. Сегодня днем я поняла, что имел в виду доктор Каллен, когда рассказывал мне о жизни в их доме и о том, что я буду чувствовать себя здесь относительно свободно и что здесь совсем иные нормы жизни.

Меня оставили одну дома. Всю работу по дому я могла делать в любое удобное для меня время и в любом удобном темпе.

Это было так странно. После всех шестнадцати лет, когда для меня на каждый день составлялось расписание, когда я не могла и слова сказать без разрешения…

Они вообще относились ко мне иначе. В их присутствии я не чувствовала себя рабом. Они вели себя со мной так, будто я была у них в доме желанным гостем.

Я до сих пор не могла понять, нравится ли мне такое их отношение ко мне. Все это было слишком ново и даже… идеально.

Вдобавок ко всему был… Эдвард. У него был сложный характер, он часто непристойно выражался. Да и не раз все это звучало в мой адрес. Но, в то же время, он вел себя так со всеми. Получается, он воспринимал меня практически как равную себе.

Поездка из магазина домой была весьма забавной. Я откинула голову назад и закрыла глаза. Легкий ветерок дул мне в лицо. На губах остался привкус шоколада.

Мой нос улавливал легкий опьяняющий аромат одеколона Эдварда. По радио играла классическая музыка. Я не знала, кто исполнял данную композицию, но она была очень красивой. Ко всему прочему, Эдвард напевал ее себе под нос. Звуки, которые он издавал, были мягкими и сладкими. Все это насквозь пронзало меня. Я была настолько счастлива в тот момент, слушая и вдыхая все такое новое и незнакомое.

Все это рухнуло, когда мы подъехали к дому, и я открыла глаза. Действительность вступила в свои права, указав мне мое истинное место в этой жизни. Я запаниковала и посмотрела на Эдварда. На меня нахлынула тоска и желание вернуть то чувство, которое я только что упустила.

Это пугало меня. Я всегда хотела узнать мир, которого была лишена, но теперь, испытав мгновенья счастья, я бы хотела, чтобы этого не случалось никогда. Впервые за все время, я почувствовала надежду, почувствовала счастье. Я не должна была себе этого позволять. Потому что понимала, что рано или поздно все это закончится, а я останусь с разбитым сердцем или, что еще хуже, все это может погубить меня. Я должна быть сильной и справится со своими чувствами.

Во всем я винила Эдварда. Я не знаю, как ему это удалось, но он легко заставил меня забыть о том, что я раб, заставил почувствовать себя… свободной. И мне это не нравилось. Этим самым он был очень опасен для меня. Возможно даже, что он был самым опасным человеком, которого я когда-либо встречала.

Другие могли наказать, оскорбить, избить меня и все… А он, не притрагиваясь, лишь одной улыбкой проникал ко мне в душу и разрушал меня изнутри.

Я должна всеми способами избегать этого, я не должна позволить ему сбить меня с пути. Я должна помнить о своем месте здесь, иначе погибну.

Я была благодарна ему за то, что он позволил мне в одиночестве разбирать продукты на кухне. Это дало мне время все обдумать. Закончив разбирать продукты, я еще раз оглядела кухню. Убедившись, что все лежит на своих местах, я решила отправиться к себе в спальню.

Но уйти незамеченной мне не удалось.

У лестницы стоял Эдвард. Он снова возбудил во мне множество мыслей. Я знала о нем лишь то, что он был сложным человеком с трудным характером. Но один его вид заставлял меня забыть обо всем этом и относиться к нему, как к старому знакомому.