Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:
– Как прошел бал? Хорошо провел время? – с интересом спросил он.
Я застонал, отрицательно качая головой, раздраженный, что он ведет себя как гребаный заботливый отец.
– Просто первосортно, б…ь, отец. На высшей ноте. А теперь я могу, б…ь, закончить? – сорвался я.
Он приподнял бровь, не сильно довольный моей вспышкой, но позволил мне продолжить. – Спасибо, черт возьми. Дело в том, что прошлой ночью мы столкнулись с Джейкобом Блэком на гребаных танцах и он сказал кое-какое дерьмо Изабелле…
– Что он сказал? – снова оборвал меня отец серьезным голосом.
Я застонал.
– Он сказал, что знает, кем, черт возьми, она является, это и сказал, –
Он сидел тихо, просто разглядывая меня. Каждая секунда молчания действовала мне на нервы. Почему он, черт возьми, ничего не говорит? Он должен быть чертовски зол или хотя бы заинтересован, но почему он просто, б…ь, сидит на месте?
– Что именно он сказал? – переспросил отец через минуту.
– Он сказал, что хочет быть ее гребаным другом, потому что в курсе ее ситуации, и он знает, что она не наемный работник тут, и он уверен, что ты уже знаешь, что он знает, – сказал я, приподнимая брови и ожидая гребаного взрыва.
Он никак не проигнорирует эту хренотень, Джейкоб так легко не отделается. Я сидел и смотрел на отца, пока он просто не сводил с меня глаз, на его лице сохранялась безразличная маска. Наконец я нахмурился и все понял.
– Быть не может, – выплюнул я. – Это, б…ь, правда?!
Он кивнул.
– Да. Я в курсе, что Джейкоб знает, – сказал он ровным голосом.
Я резко подался вперед и впился в него взглядом, меня накрывала злость.
– Он знает, что моя гребаная девушка – твоя рабыня, и ты даже не подумал мне сказать? Ты думаешь, что я даже не заслужил быть осведомленным о знаниях моих врагов? – зарычал я.
Он вздохнул, покачивая головой.
– Джейкоб тебе не враг, Эдвард, – спокойно сказал он.
– Он мой враг. Он, на хер, оговаривает меня, ему нельзя верить, – выплюнул я. – Я не понимаю. Если он знает, почему, б…ь, он до сих пор разгуливает повсюду? Почему он до сих пор жив? Он должен умереть.
Глаза моего отца расширились от шока.
– Ты не это имел в виду, – сказал он.
Я сухо засмеялся.
– Именно это, – с нажимом сказал я.
Он покачал головой.
– Нет, – отрезал он. – Ты можешь быть расстроен после происшествия с Джейкобом, но он не враг. Мы всегда говорим не то, что думаем, когда расстроены. Ты должен знать это лучше других, Эдвард. Я не утверждаю, что он твой друг, но заявляю, что все, что ты хочешь с ним сделать – ненужно и неправильно.
Я прищурился, мой гнев только усилился.
– Как, б…ь, ты можешь так говорить? – закричал я.
Он резко ударил руками по столу. Очевидно, мой тон ему не понравился – маска сползла с лица, в глазах закипела злость.
– Закрой свой гребаный рот! – жестко сказал он; его голос был тихим, но резким.
Как только он начал ругаться, я уже понял, что разозлил его.
– Я могу говорить так, потому что это правда. Я знаю, что такое враги, Эдвард. Я знаю, как они поступают, и Джейкоб не враг. Он невинный ребенок, который сделал не больше зла, чем ты. И я не убью его только потому, что он знает больше, чем ему положено.
Я издал стон.
– Это опасно, что он знает. Люди могут узнать, – раздраженно сказал я.
Он тысячи раз повторял, что никто не должен знать о нашем образе жизни.
– Ты прав, никто не должен знать. Но знают. Джейкоб знает не больше, чем Элис или Розали, и я не могу убить его, как не убью и девочек. Или ты предлагаешь уложить всех, кто знает, что твоя девушка – рабыня? Так ты не построишь с ней отношения, которые можно будет демонстрировать миру, сын. Ты не можешь просто
убивать всех, кто заподозрит, кто она на самом деле, потому что, скольких бы ты ни убил, это ничего не изменит. Все так, как есть, – резко заявил он. – Она всегда будет рабыней, и ты просто должен стать гребаным мужчиной и, на хер, с этим смириться. Ты не убежишь от правды и не сможешь скрыть ее.Я уставился на него, слегка сбитый с толку его речью. Я не ожидал, что разговор так повернется, и мы заговорим обо мне.
– Это не относится к делу, – наконец, сказал я. – Дело в том, что как можно доверять Джейкобу такую информацию, учитывая, что он уже предал мое доверие? Если он расскажет?
Он покачал головой.
– Он не скажет, – уверенно сказал он.
Я застонал.
– Как ты можешь так считать? – спросил я.
Он глянул на меня.
– Потому что, если бы он собирался рассказать, он бы это уже сделал. Я узнал, что он в курсе, когда ты взорвал его машину, Эдвард, и я выкупал твою задницу из неприятностей. Если бы он хотел выдать нас, он бы сделал это тогда, в суде. Но он смолчал, он держал рот на замке. Я не собираюсь убивать семнадцатилетнего ребенка, потому что тебе от этого будет лучше, потому что могу тебя заверить – не будет. Ты будешь ощущать вину за его смерть до конца своих дней, и это не то, с чем бы ты хотел жить. Поэтому тебе просто нужно смириться. Джейкоб может быть помехой, но он не враг, и прекрати так думать. С меня достаточно; не пытайся добавить мне еще дерьма.
Он замолчал и опустил глаза на стол, вздыхая.
– У меня достаточно гребаных людей, о которых нужно беспокоиться, – еле слышно пробормотал он.
– Как Он, – сказал я, глядя на отца.
Он нерешительно кивнул, снова поднимая на меня глаза.
– Да. Он, – просто сказал он.
Когда мы касались вопроса ДНК в разговоре, родственника Изабеллы всегда называли просто «Он». Это охеренно смешно, у меня было ощущение, будто я попал в мир Гарри Поттера, и мы тоже боялись произносить имя плохого парня. Я хотел закричать: «Это Волдеморт, черт побери, просто произнеси это!«, потому что страх перед именем только усиливает страх перед его обладателем, заслуживает он этого или нет. И да, я набрался этого от сучки из книги, Гермионы, или как там ее; я знал это только потому, что моя девочка читала эти книги и потом потребовала, чтобы мы глянули фильм. Я устал, но стоило мне вспомнить о ней, как на лице расплылась улыбка – она любила это дерьмо. Без разницы. Все это глупо, очень глупо.
ДН. Глава 52. Часть 4:
– Значит, ты не выяснил, как это решить… с Ним? – спросил с любопытством я.
Он покачал головой.
– Я пока покупаю время, сын, жду, когда у меня не будет другого выбора, кроме как действовать. И тогда, надеюсь, я поступлю правильно, как бы все ни пошло, – сказал он.
Я кивнул.
– Ты знаешь, могу догадаться… – начал я, но тут он прищурился и оборвал меня прежде, чем я закончил мысль.
– Не повторяй это снова, Эдвард Энтони, – остро сказал он. – Даже не думай об этом. Я не буду тебе говорить.
Я закрыл рот и кивнул, но не мог прекратить думать об этом. Я могу не произносить это вслух, но это не означает, что я не знаю. У меня был месяц на осознание этого дерьма, чтобы создать теории. Сначала многие из них был смешными и, в основном, навеянные просмотром телевизора. Я был убежден, что она относится к гребаной королевской семье, родня какого-то там президента или лидера могущественной страны. Но я чем больше я размышлял, тем больше приходил к выводу, что она действительно относится к царствующей власти. К мафии.