Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Я не знаю, – ответила я. – Джаспер и Эммет возможно и приняли меня, а вот Эдвард – нет.

Она вздохнула.

– Эдвард всегда ведет себя так с людьми. Он бывает горяч, бывает холоден. Но ты ему правда нравишься. Иначе он вел бы себя так, будто бы тебя не существовало вовсе. Характер Эдварда очень сложный, иногда эгоистичный. Но, если бы ты не имела для него никакого значения, он бы не посмотрел на тебя. А тот факт, что он помахал тебе, лишний раз подтверждает, что я права.

Я кивнула, но не сказала ни слова. Ведь Элис знала Эдварда лучше, чем я. Да и во мне было что-то, что подсказывало мне, что Эдвард не чувствует ко мне никакого раздражения или негатива.

Джаспер вернулся с нашей колой, и мы досмотрели вторую часть игры, болтая и смеясь. Мне все больше нравилась компания Элис.

Игра закончилась победой нашей команды. Все кричали и приветствовали своих победителей. Элис снова взяла меня за руку, и мы пошли за Джаспером к машине.

Джаспер сказал, что не прочь бы перекусить. Поэтому мы поехали в маленькую пиццерию. Зайдя внутрь, мы сели и заказали пиццу с сыром.

Мы ели пиццу и болтали. Телефон Джаспера зазвонил, когда мы уже практически все съели. Ответив, он отсоединился.

– Эммет хочет, чтобы мы зашли на вечеринку, – сказал он.

И они оба вопросительно посмотрели на меня.

– Хорошо, – сказала я.

Я была не совсем уверенна, чего они от меня хотели. Я была полностью предоставлена им, и, если они сказали, что мы поедем на вечеринку, значит, поедем. Я понятия не имела, что это за вечеринка, но я знала, что ничего плохого там быть не должно.

Элис завизжала от радости. Я не могла не рассмеяться от ее реакции.

Расплатившись, мы вышли на улицу, и пошли к автомобилю.

Мы приехали практически на другую часть города. Я ахнула от количества машин, припаркованных возле дома. Из самого дома играла громкая музыка, большое количество людей находились снаружи, на лужайке.

Элис улыбнулась и снова взяла меня за руку. Мы пошли к дому.

Я очень волновалась. Несмотря на то, что Элис все время держала меня за руку, мне было не по себе от всех этих людей и их взглядов. Элис подвела меня к какой-то компании и стала представлять всех поочередно. От нахлынувших на меня волнения и паники, я не смогла запомнить и половины имен.

Мы проходили через толпу, как вдруг краем глаза я увидела волосы цвета бронзы. Повернув голову, я увидела Эдварда, сидящего за столом с компанией подростков.

Странные и пугающие эмоции нахлынули на меня, когда я увидела сидящую на его коленях девушку. Она была похожа на модель, со светло-жемчужными волосами. Они смотрелись великолепно. Они абсолютно подходили друг другу.

Я почувствовала, как в моей груди что-то сильно сжалось, мне стало тяжело дышать. Тут кто-то позвал Элис, она громко выкрикнула ответное приветствие.

Тут Эдвард повернулся, услышав голос Элис. Его взгляд мгновенно упал на меня. Его глаза сузились, он выглядел рассерженным. Неужели он был недоволен тем, что я здесь?

Он выглядел безумным, очень безумным. Он резко встал, практически скинув девушку на землю. Она закричала на него, пораженная таким поведением. А он проигнорировал ее…

– Эй, – произнес мужской голос.

Я вздрогнула и, повернув голову, увидела парня с короткими светлыми волосами и синими глазами. Он улыбался мне, и я из вежливости тоже улыбнулась ему в ответ. То, что он стоял так близко, начало нервировать меня. Мое тело покрылось легкими мурашками.

Я посмотрела по сторонам и увидела Эдварда, который шел прямо к нам. Он пристально смотрел на Элис. Она посмотрела на меня и печально улыбнулась.

– Я отвезу тебя домой, – сказала она мне.

Я кивнула и уже было открыла рот, чтобы поблагодарить ее, но тут резко вмешался подошедший к нам Эдвард.

– Нет, я отвезу ее домой, – сказал он.

Его голос был таким жестким, что у меня похолодела спина.

Совершенно точно, он был расстроен и несчастлив.

–

Декларация независимости ИЛИ Чувства без названия. Глава 13.

Глава 13. Отношение клыков

«Агрессивная, жестокая и неповинующаяся – такой описывают меня,

но это лишь первые впечатления.

На самом деле, я не такая.

А люди полагают, что у меня есть клыки»

Джоан Джетт

Эдвард Каллен

Изабелла Мэри Свон собиралась стать моей смертью.

Она была очень сложным человеком – теперь это было ясно. Она стояла в моей спальне и отвечала на мои вопросы. Из всего этого начала вырисовываться довольно определенная и ясная картина.

Она мыслила очень глубоко.

Она не была похожа на своих сверстников. В ее жизни происходили события, которые никогда не касались большинства людей. Да, она необразованна, потому что в ее жизни это считалось шикарной привилегией. Зато ей преподавали уроки, которые такие суки, как Джессика Стэнли и Лорен Мэлори, никогда в своей жизни не изучали и не будут изучать. Она познала искусство выживания в этом опасном мире. Познала через кровь, пот и слезы.

Тот факт, что у нее хватило мужества стоять передо мной и говорить всю эту уродливую правду о своей жизни, заставил меня лишь еще сильнее зауважать ее.

Потрясающим было и то, что у нас было очень много общего. Наши миры, безусловно, отличались, но в них была одна, и довольно весомая, схожая черта – они оба были опасными.

У нас не было возможности выбирать. Мы родились каждый в своем мире и были вынуждены приспосабливаться к нему, чтобы выжить. Она, возможно, и не видит этого, но я точно знаю, что означает платить за ошибки других людей. Я знаю, каково это, когда твоя жизнь может закончиться из-за гребаных ошибок, к которым ты не имеешь никакого отношения.

Физически, она, несомненно, 16-ти летняя девушка, но в моих глазах она полноценная СИЛЬНАЯ женщина. Она была готова стерпеть любую физическую боль, ради того, чтобы кто-то просто привел свои эмоции в нужное русло. Она вынесла бы любое количество пыток, если бы это привело к воссоединению с матерью.

Я знал, что она чувствует. Я знал, что значит душевно страдать, потому что я вижу все эти эмоции каждый день, когда подхожу к зеркалу.

Я понял ее. Сидя там, в моей спальне, смотря на маленькую хилую девочку, которую изрядно потрепала жизнь… черт возьми, я ее понял! Мы можем жить в разных мирах, но мы испытываем одну и ту же эмоциональную пытку. Я очень хотел помочь ей, быть рядом, но я не хотел этим самым напугать ее, не хотел, чтобы она морально сломалась.