Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Из-за меня? – удивилась Изабелла.

– Да, из-за тебя. Давай, одевайся, потому что Элис будет здесь через несколько минут, а ты хорошо знаешь, что не стоит заставлять ее ждать, – сообщила Розали. – Мы втроем идем на рождественский шопинг.

– Да, но у меня нет… – начала Изабелла.

– Возьми мою кредитку, – прервал ее я, зная, что она собирается сказать, что у нее нет гребаных денег. – Она в бумажнике. И даже не начинай спорить с Розали, потому что это бесполезно. На случай, если ты не заметила, она типа суки.

– Ты все еще такая же задница. Я не понимаю, какого черта она делает с тобой, – резко ответила Розали, поворачиваясь и уходя.

Она крикнула через плечо, чтобы Изабелла поторопилась, и я ухмыльнулся, ложась и опять закрывая глаза. Все было как в старые добрые времена…

Может быть, и хорошо, что рядом опять будут все эти мудаки.

После ухода Изабеллы я провалился в глубокий сон, усталость сломила меня. Я долго спал, прежде чем начались кошмары. Из подсознания вырвалась навязчивая мелодия, дразнящая меня в темноте. Я видел лицо мамы, ее сияющие зеленые глаза и гордую улыбку, сверкающую в темноте, когда она говорила.

– Мое сокровище, – прошептала она, распространяя тепло и свет, которые, как она всегда говорила, я принес в ее жизнь.

Она засмеялась, и это звук был таким потрясающим, что почти заглушил навязчивую песню на заднем плане, но недостаточно, чтобы остановить то, что будет дальше.

Этого никогда не хватало.

1. Боль в заднице

ДН. Глава 72. Часть 4:

В моей голове начали появляться образы, взрываться звуки. Визг тормозов, выражение ужаса на лице матери, когда она увидела, что происходит. Я слышал мужские голоса, их грубые слова, ужасные крики мамы, отправляющей меня прочь. Громкий хлопок выстрела, последовавший за слепящим белым светом, который забрал мамину жизнь. Я закричал от ужаса, и, как только опять мог видеть, уставился в самые ужасные глаза, которые видел в жизни. Прошла едва лишь доля секунды, прежде чем он поднял пистолет и выстрелил в меня, и второй выстрел заставил меня проснуться, оставляя этот образ гореть в голове.

Это было лицо, которое я знал – лицо, которое я помнил – потому что это лицо я только что, б…ь, видел.

Я спрыгнул с кровати, как только проснулся настолько, что мог двигаться. Мои ноги запутались в простынях, и я почти упал на долбаный пол из-за спешки. Я выругался, восстанавливая равновесие, потный и дрожащий, с учащенным дыханием. Я выхватил тетрадь Изабеллы из-под кровати и начал яростно перелистывать страницы, остановившись там, где нашел искомый рисунок.

– Боже милостивый, – сказал я, в шоке глядя на него.

Я вылетел из комнаты и помчался на второй этаж, распахивая настежь дверь кабинета отца, даже не позаботившись постучать. Он сидел за своим столом и инстинктивно выхватил из ящика пистолет, хотя этот ублюдок знал, что по условиям освобождения под залог не должен иметь его.

– Что случилось? – спросил он с паникой в голосе, увидев меня.

– Кто это, б…ь? – выплюнул я, бросая тетрадь перед ним на стол и пытаясь успокоиться, но оставался на грани гипервентиляции.

Карлайл поднял ее, осторожно взглянув на меня, прежде чем рассмотреть рисунок.

– Где ты это взял? – спросил он, растерянно нахмурясь.

– Это Изабеллы, – сказал я, нервно проводя рукой по волосам. – Она несколько недель царапала это в своей гребаной тетради, рисуя картинки того, что видела в Чикаго. Так что это за хрен?

– Это друг, – нерешительно сказал он. – Его зовут Алистер.

– Друг? – недоверчиво поинтересовался я. – Мне он не друг, б…ь.

– Но он друг, – надавил он, осторожно глядя на меня. – Он в организации уже много лет, сын, что делает его нашим общим другом. Если я правильно помню, он был первым, кого инициировал Аро в качестве босса после смерти твоего деда, когда тебе было шесть лет. Сейчас он отвечает за казино в Вегасе, с тех пор, как несколько лет назад погиб Свон.

– Его инициировал Аро? – заорал я, тряхнув головой. – Он один из нас? Этот ублюдок убил мою мать! Он, б…ь, стрелял в меня!

Я неистово расхаживал по комнате. Мой отец напрягся, быстро встал на ноги и схватил меня за рубашку, чтобы остановить движение.

– Что ты только что сказал? – жестко спросил он с серьезным выражением на лице.

– Я сказал, что он, б…ь, убил мою мать! Это был он! – резко сказал я.

– Ты вспомнил? – недоверчиво спросил он, и в его голосе была ярость. – После всех лет ты вспомнил эту информацию и ничего не сказал?

– Да, – сказал я, потом растерянно покачал головой. – Нет. Я не помнил, но сделал это сейчас. Это он. Он нажал на чертов курок.

– Ты ошибаешься, сын, – сказал он, отпуская меня и качая головой.

– Я не ошибаюсь. Я, б…ь, видел его. Он снился мне каждую ночь все это время! Я, б…ь, ел, спал и дышал этими воспоминаниями, и просто не замечал его лица, но десять гребаных минут назад вспомнил, – резко ответил я. – Это был он.

– Ты сегодня первый раз вспомнил его лицо? – стоически спросил он.

Я кивнул, и он вздохнул, разочарованно потирая переносицу.

– Это было до или после того, как ты увидел рисунок в ее тетради, Эдвард?

– Почему, б…ь, это имеет значение? – рявкнул я.

– Потому что ты растерян. Ты спроецировал то, что случилось с Изабеллой, и то, что видел в ее тетради, – констатировал он, поднимая тетрадь, – на то, что случилось с тобой.

– Ты думаешь, что я придумал это, б…ь? – со злостью заорал я.

– Нет, – твердо сказал он. – Я верю, что ты веришь в это, но это не делает все реальным. Это был сон, Эдвард. Это был сон. Я говорил тебе раньше – люди, которые убили твою мать, мертвы. Я убедился в этом прежде, чем поехал в Вашингтон. Они были никем, наемниками, которых Свон нанял для грязной работы, и я убедился, что последний из них заплатил за все, что они сделали.

– Ты уверен? – спросил я. – Ты поставишь свою жизнь на это? Нет, похрен. Ты поставишь на это мою жизнь? Или Эмметта, или Джаспера, или даже Изабеллы? Ты точно уверен, что этот мужик ни имеет с этим ничего общего?

Он кивнул, осторожно глядя на меня.

– Я убежден в этом, – сказал он.

– Тогда какого хрена он делал в Чикаго? – резко поинтересовался я. – Если он наш друг, что он делал на складе?

Отец покачал головой, возвращая взгляд к рисунку.

– Его там не было, – тихо сказал он, небрежно перелистывая тетрадь и разглядывая новые страницы.

– Ты что, издеваешься? Тогда какого хрена она нарисовала это? Это чудо? – скептически поинтересовался я. – Она просто чудом детально изобразила его лицо?

Он раздраженно громко вздохнул.

– Возможно, так же, как она нарисовала вот это, – сказал он, поднимая тетрадь и показывая рисунок моей матери.

От взгляда на него мою грудь разорвало от боли, я почти потерял дыхание.

– Они рисует свои воспоминания, Эдвард. Ты сам сказал мне, что у нее фотографическая память, и вот так она может делать это. Я понимаю, что твоей мамы не было на складе, и там определенно не могло быть Алистера. Она могла просто помнить его лицо по его приездам в Финикс, точно так же, как помнит все остальное. У него необычное лицо, с родинкой и шрамом. Он должен был запомниться ей.