Дела прокурорские. Очерки и рассказы

(То же самое – в отношении Гурка – авт.).

Акт от 2 декабря 1937 г.:

«Приговор приведен в исполнение 2.12.37. в 15 часов.

Соловьев – комендант УНКВД по Горьковской области, ст. лейтенант ГБ

Русанов – помощник коменданта

Бобков – дежурный комендант».

А ведь живы и ходят среди нас потомки этих подонков Строганова, Саврова, Нестерова, Соловьёва, Русанова, Бобкова и, наверное, хранят их медали, показывают и говорят своим малолетним о том, какие герои были их предки.

Из изложенного видно, что шестидесятидвухлетний Михаил Иванович был убит средь бела дня без всякого суда шайкой (тройкой) НКВД в Горьком (ныне Нижний Новгород) в тюрьме (проспект Гагарина, напротив Нижегородского Государственного Университета).

Так сучья власть выстрелом в голову Михаилу Ивановичу прекратила двухсотлетнюю династию священников Мраморновых.

Из дела видно, кто оговорил его, кто фабриковал дело, кто писал и утверждал обвинительное заключение, кто принял решение о расстреле, и кто привел это решение в исполнение. (Таких дел только в Горьковской области было сфабриковано десятки тысяч – авт.). Тело убитого Михаила Ивановича вместе с телами других расстрелянных бедолаг погребено, ну как погребено – закопано, в общем захоронении в дальнем правом углу у стены так называемого Бугровского кладбища, которое располагается за до сих пор действующей тюрьмой.

Из изложенного видно, что советское общество смело можно было разделить на три категории:

1. Те, кого репрессировали;

2. Те, кто репрессировал;

3. Те, кто писал доносы.

При этом в свете происходящего ныне автор не видит никаких гарантий тому, что всё это не повторится при его жизни.

Понимая, каким упырём – людоедом был тов. Сталин, автору больно смотреть на это. Наши дни:

Во времена репрессий существовало такое людское понятие, как «Расстанная дорога». У выходов из следственных изоляторов собирались родные и близкие бедолаг. Ждали, когда их отцов, мужей, братьев выведут и погонят этапом в ГУЛАГ. Расставались…

Когда-то давно автор посвятил стихи своему предку.

На расстанной дороге —Всё те же дома.Та же осень и та же зима.Те же окна и клёны,Запущенный садИ старушечий пристальный взгляд.На расстанной дорогеНе трещат воробьи,Не купаются в серой пыли.У осины вдалиЛистья словно в крови,И крестами стоят фонари.На расстанной дорогеМы простимся с тобой,И тебя повезут на убой.Человек в чёрном фартуке, громко сопя,Сбросит в яму остатки тебя.На расстанной дорогеЯ расстанусь с тобой,И зароют тебя в шар земной.В этот глиняный ком,Где шуршит темнота.Где тебя не достанет беда.Спи спокойно, мой предок,Я утешу тебя:Тебя больше не ждут лагеря.Надзиратель не выбьеттебе палкой зубов.Не наденет холодных оков.Пусть приснится тебе,Что его больше нет.Что свободным вдруг стал божий свет.Тюрем – нет, пыток – нетИ никто и нигдеНе боится быть верным себе.На расстанной дорогевсе те же дома.Та же осень и та же зима.У осины вдалилистья – словно в крови.И крестами стоят фонари…

Изнасилование как бизнес

Около пяти утра – звонок:

– Опять, вашу мать! – подумал неохотно просыпающийся мозг. Это был уже третий такой звонок за месяц. Первые два были по поводу убийств. Что на этот раз?

– Вадим Васильевич, заявление об изнасиловании.

– Шлите машину.

В те времена дела об изнасиловании расследовались прокуратурой.

Умылся, оделся, спустился к подъезду, забрался в милицейский Уазик…

… В дежурной части сидела заплаканная женщина, довольно миловидная.

– Что случилось?

– Изнасиловал он меня-а-а-а-а-а! Ы-ы-ы-ы-ы!

Зевая, стал составлять протокол под хлюпанье носом и поскуливание потерпевшей.

Людмила… 29 лет. Работает уборщицей в школе. Одна воспитывает малолетнего сына. Вчера пошла с подругой Светланой в ресторан. Познакомились с двумя парнями. Подвыпили, подзакусили, поплясали. Затем один из парней, Михаил, предложил поехать к нему на дачу и продолжить знакомство. Дружно погрузились в «Жигули» Михаила и поехали. Иметь «Жигули» в конце восьмидесятых прошлого столетия было неслыханной роскошью.

На даче разделились на пары. Михаил с Людмилой остались на первом этаже, его приятель Николай со Светланой поднялись на второй.

Совместно поднапившись, Михаил предложил Людмиле вступить в сексуально-половые отношения. Людмила категорически отказалась. Навалился всем своим телом на всё её тело.

– Сопротивлялась?

– Да, как могла.

– Синяки, побои имеются?

– Не бил (всхлипывая). Просто схватил за горло и сказал, что задуши-и-и-и-т! Ы-ы-ы-ы-ы!

Совершив акт, Михаил уснул. Людмила выбралась и – прямиком в дежурную часть РОВД.

– Где живет, знаешь?

– Знаю.

– Давай адрес.

Городок маленький, всего сорок пять тысяч населения, все всё друг про друга знают.

– Снимай трусы!

– За-за-чем?

– Так надо. На экспертизу отправлю. И иди на медицинское освидетельствование.

Такая картина складывалась со слов потерпевшей заплаканной Людмилы…

Зарегистрировав заявление, взял двух милицейских и на том же Уазике отправился по указанному потерпевшей адресу. Было около восьми утра.

Звоним. Открывает заспанный парень в халате.

– Михаил такой-то?

– Да.

– Одевайтесь, поедем в РОВД.

– Что случилось?

– Там разберемся.

В РОВД:

Михаил… 33 года. Женат. Двое детей.

– Рассказывай, чем вчера занимался, начиная с девяти вечера.

– Так это, с Колькой в ресторан «Родник» ходили.

– И что?

– Выпили, закусили. Ну там с двумя девчонками познакомились.

– Дальше.

– Я потом предложил поехать ко мне продолжить. Они согласились.

– Так.

– Ну, на даче я остался с Людмилой на первом этаже, Колька с девчонкой, Света, вроде, поднялись на второй этаж.

– Так.

– Ну мы с Людмилой пообжимались, потрахались, потом я уснул. Проснулся – её нет. Поехал домой, лёг спать. Колька с подругой остались там.

– Тогда почему Людмила написала на тебя заявление?

– Не-не-не знаю.

– Хорошо, снимай трусы.

Такая картина складывалась со слов Михаила. Не стал его усаживать под стражу. Отпустил домой под подписку. Жена, работа, дети. Куда он денется.

Тем временем отправил изъятое у обоих бельё на экспертизу наложений, опросил Николая и Светлану.

Светлана:

– Пьяная была. Криков и звуков борьбы не слышала. Быстро уснула.

Николай:

– Всё было тихо. Никто не кричал.

Через несколько дней – звонок:

– Вадим Васильевич, это Михаил. Можно повидаться с Вами?

– Зачем?

– Дело есть. Важное.

– Ну заходи.

В уголовно – процессуальном Праве есть такая заморочка: после получения заявления о совершении преступления следователю дается десять дней на то, чтобы провести проверку обстоятельств, указанных в заявлении. По истечении этого срока следователю надлежит или возбудить уголовное дело, или отказать в возбуждении уголовного дела, или направить заявление по подследственности.