Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Трофим промолчал. Но Клим всё равно продолжил:

– Вредный был шут. Злобный. Пьяница! Осип Гвоздев его звали. Стал над царём потешаться. Царь говорит: «Оська, молчи, не доводи до греха!» А Оське что? Нажрался водки, как свинья, и опять: «Государь, государь!..» Ну, тот и не сдержался. И посохом по голове его! И прямо в жилку, вот здесь, у виска. Наповал, как говорится. А тут теперь вдруг царевич! Тоже вроде посохом. Оттого народишко и засмущался. И вот Зюзин и послал нас всех этот срам унимать.

– Так мы куда сейчас? – спросил Трофим.

– Как куда! На бабью половину. На царицыну.

Трофим остановился и сказал:

– Не пойду я туда. Ну их!

– А сто рублей? – спросил Клим.

– Голова дороже. Да и почему надо на бабью? Карла ведь не баба же.

– Ну, карла! – сказал Клим. – У него там место. Я это место знаю. Или ты что, заробел? А не заробел, так айда!

И они опять пошли по переходу. Шли в полной темноте. Никто им не встречался. Все двери на их пути были закрыты, нигде никаких ни сторожей, ни рундуков видно не было. И это беда, что не видно, с опаской думал Трофим, а вот сейчас как выскочат из-за угла да спросят: ты чего сюда припёрся, пёс, чего тебе от царских баб нужно? И сразу на кол! А то ещё сперва…

Тьфу! Даже думать не хотелось. Но всё равно ведь думалось: зачем одному столько? Семь жён, двадцать боярынь, говорят, триста боярышень… Ну, это брехня, конечно, где их столько взять, не боярышни это, а девки продажные с Балчуга, за полденьги они на всё готовые, а тут вдруг сам ца…

Опять тьфу! Вот прилипнет же! Трофим перекрестился и постарался больше о таком не думать.

Клим вдруг остановился и едва слышно сказал «пришли!» и стукнул в деревяшку. За деревяшкой была пустота. Никто на стук не отозвался. Клим стукнул ещё раз и тихо окликнул Карпушу. За деревяшкой засветили огонь, это было видно через щель. Потом деревяшку отодвинули. Открылся лаз, и в нём было светло. Клим первым туда полез. Следом за ним полез Трофим.

Там, где они оказались, было тесно, со всех сторон стояли доски, сверху горел свет. А прямо перед ними стоял тот Карпуша – здоровый детина, лицом злобный, в чёрной шапке.

– Ну! – строго сказал Карпуша.

– Шесть алтын! – тут же ответил Клим.

Карпуша подумал и сказал:

– Чёрт с вами. Шесть.

И отступил в сторону. Клим с Трофимом пошли дальше. Сперва Клим молчал и только за поворотом вдруг сказал:

– С тебя три алтына. Карпуше.

– Так ты же ему ничего не давал! – удивился Трофим.

– Он мне ещё больше должен, – сказал Клим. – Мы с ним сочтёмся. А с тебя мне три алтына.

Трофим ничего не ответил. Клим насмешливо спросил:

– Чего вздыхаешь? Жалко стало трёх алтын? Так это у Карпуши три, по-божески. А если бы пошли через Овсея, так там по полтине берут. А у Терентия Михайлыча и по рублю! А в святки и по пять могут загнуть!

– По пять рублей? – спросил Трофим, ушам своим не веря. – За что?!

– Дай пять рублей и отведу, – со смешком ответил Клим. – И не пожалеешь. Всю жизнь после будешь вспоминать.

– А если это… застукают. Тогда что?

– Ну, тогда да, – согласно кивнул Клим. – Царь-государь у нас грозный! И тебя вместе с боярыней…

– Боярыней? – переспросил Трофим.

– А ты как думал! – сказал Клим. – Ну да не трясись ты так! На три алтына идём, никто нас там ловить не станет. Сам ещё оттуда побежишь.

Трофим молчал. Они прошли ещё, после поднялись по лестнице. Наверху, возле той лестницы, стоял рундук, но при нём никого не было, горела только плошка.

– Вот из-за таких мы Нарву потеряли! – сердито сказал Клим, проходя мимо пустого рундука. Потом вдруг сказал: – Тихо!

И его шагов не стало слышно. Трофим тоже пошёл крадучись. Прошли мимо одной двери, после прошли ещё немного… И вдруг Клим резко толкнул дверь и быстро вошёл туда! Трофим, так же быстро, за ним!..

Но всё равно ничего не успел разобрать. Там вначале был какой-то свет, но его очень быстро прикрыли. Стало совсем темно. И ещё там стояла вонища. И тишина – никто не дышал, не шевелился.

– А ну откройте окно, дуры! Ничего не видно! – сказал Клим.

Вначале было тихо, потом бабий голос спросил дерзко:

– А ты кого увидеть хочешь, Крысу-Василису?!

– Открой окно, Ксюха! Я кому сказал! – гневно прикрикнул Клим. – Открой, пока мозги не вышиб.

Открылось окно. Немного просветлело.

– Клим! Клим! – послышалось со всех сторон. – Мы чуть не обделались, а это Клим!

Опять засветился огонь. Трофим увидел, что со всех сторон на него смотрят простоволосые бабы и девки. Но какие! Трофим, не выдержав, сказал:

– Уродки!

И тут они все враз захохотали, загигикали, стали махать руками и подскакивать! А там со всех сторон были устроены лежанки, над лежанками полати, над полатями ещё полати – и везде на них сидели, правильней, вертелись, скакали, визжали, махали руками, дрыгали ногами уродки! Каких только уродок там не было: одноглазые, криворотые, кособокие, бородатые, лысые, носатые, губастые, горбатые, шелудивые, безрукие – теперь они все, как куры на насесте, визжали, кудахтали, ныли, выли кто во что горазд! Теснотища там была неимоверная, и духотища, и вонища, и такой галдёж, что аж закладывало уши.

Только одна уродка не кричала, не плясала и даже не поднимала рук, а внимательно смотрела то на Трофима, то на Клима. Она тоже была уродка хоть куда – пучеглазая и кривоносая, широкогубая, с копной всклокоченных синих волос. Она сидела внизу, на лежанке, в красной душегрее, жёлтых сапогах и почему-то в рукавицах. Смотрела она внимательно и не мигая. Трофим подумал: змея. А Клим тут же крикнул:

– А ну, ведьмы, тихо!

Но, конечно же, никто на эти его слова не обратил внимания. Даже, скорей, наоборот, – уродки стали кричать ещё громче. Тогда Клим шагнул вперёд, склонился к той молчаливой уродке и стал ей на ухо что-то шептать. Все уродки почти сразу замолчали. Клим отступил назад и осмотрелся. Уродки по-прежнему молчали. Потом одна из них не удержалась и спросила:

– Ксюха, что он говорил?

Ксюха, а так звали ту уродку, сердито поморщившись, ответила:

– Хрен его знает. Не расслышала.

По лежанкам, по полатям зашептались, захихикали. Из угла послышалось:

– К кому это они пришли? Может, сразу к нам ко всем?

– Ко всем! Ко всем! – радостно ответили со всех сторон. – Девки, не давай им выйти! Держи двери!

– Дуры! – злобно крикнул Клим. – Сейчас к вам стрельцы придут! Вот они вас натешут! Поотрывают вам всем головы, скотины! Из-за карлы! Из-за вашего Васятки!

И вот они все сразу присмирели. Ага, подумал Трофим, получается, Клим верно говорил, карла где-то здесь, у них! А Клим тем временем добавил:

– Вы мне, дуры, в уши не кричите. Я такого не люблю. И я к вам не забавиться пришёл, а я по делу. Меня Зюзин прислал. – Все молчали. Клим продолжил: – Мне он сказал: сходи, Клим, к уродкам, отнеси им пятьдесят рублей, и пусть они нам отдадут карлу Васятку, а не отдадут, я их всех на колья посажу, пусть с кольями поженихаются! – и засмеялся.

Уродки молчали. Ксюха с укором сказала: