Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

– А где воевода? – спросил Маркел.

– Скоро узнаем, – ответил Кирюхин.

И так оно и получилось. Но вначале буса причалила к пристани, Кирюхин сошёл на берег и, обращаясь к Губину, спросил, как у них идут дела. Губин сказал, что идут помаленьку. После чего сразу спросил, как поживают в городе Москве и всё так ли жив и здоров царь и великий князь Фёдор Иванович. На что Кирюхин ответил, что царь великий князь жив и здоров, чего и вам желает, – и тут же прибавил:

– А где благодетель ваш Пётр Михайлович? – Это он так спросил про тамошнего воеводу, князя Петра Шаховского.

– Благодетель наш Пётр Михайлович, – с достоинством ответил Губин, – десять дней как ушёл на Сунжу, к Сунжинскому городку, и взял с собой людей поболее, дабы сунжинских оборонить.

– То-то я вижу, что вас здесь немного, – продолжил Кирюхин и ещё спросил: – А он сказывал, когда вернётся?

– Нет, не сказывал, – кратко ответил Губин.

– Ладно, – сказал Кирюхин. – Тогда будем справляться сами. Да и дел у нас не так и много. – И обернувшись, велел: – Выносите!

Стрельцы стали выносить с бусы мешки с зерном и складывать их на помосте на пристани. Маркел невольно считал мешки. Их получилось пятьдесят. Но потом вдруг вынесли ещё пять. А потом, Маркел ещё сильнее удивился, вынесли ещё три мешка как будто с солью, и один из них был штопаный. Маркел посмотрел на Кирюхина. Кирюхин утвердительно кивнул. Но люди на этот мешок не смотрели, а они уже смотрели на другой мешок, пусть небольшой, но крепкий, кожаный, так называемый денежный. Его нёс Гришка. И отдал его прямо Кирюхину в руки. Кирюхин сразу взял этот мешок, но говорить о нём пока не стал, а начал так:

– Все вот эти пятьдесят мешков несите в государеву крепость, это государевы хлебные запасы для его верных стрельцов. А эти пять оставшихся хлебных мешков – это нашим славным вольным казакам царь жалует за просто так, берите!

Но никто пока не брал своих мешков – ни государевы люди, ни вольные. Тогда Кирюхин, негромко откашлявшись, продолжил:

– А эти три оставшихся мешка – это порох, и царь-государь повелел разделить его вот как: вот этих первых два мешка – это его верным стрельцам, а этот, третий – вольным казакам, – и тут он указал на тот мешок, который Маркел в Казани ножом резал.

А теперь он смотрел на него и помалкивал.

А все остальные смотрели на последний, денежный мешок. Кирюхин подбросил его у груди и прихлопнул. Мешок сладко чавкнул. Кирюхин усмехнулся, повернулся к Губину и спросил, сколько государев воевода выдал денег тем вольным казакам, которые пошли с ним на Сунжу. Губин сказал, что по рублю.

– А сколько он сулил им выдать по приходу? – спросил Кирюхин.

– Ещё раз по рублю, – ответил Губин.

– Вот! – сказал Кирюхин. – Это воевода. Из своей казны. А государь царь и великий князь Фёдор Иванович, из вот этого мешка велел мне раздать всем вашим вольным казакам по полтине! Просто так раздать! От царской щедрости! – Тут Кирюхин замолчал и осмотрелся. Все молчали. Тогда Кирюхин засмеялся и прибавил: – А тем, кто из вольных казаков захочет переписаться в государевы, тем выдать ещё сейчас же по полтора рубля!

С казачьей стороны толпы молчали. Потом один казак воскликнул:

– И получается по два рубля всего! А у стрельцов каждый год по четыре, по пять! Почему?!

– А ты запишись в стрельцы! – сказал Кирюхин. – Хочешь, езжай в Астрахань, записывайся, а хочешь, я тебя прямо здесь запишу! Мне царь-государь дал на это печатку! – И он показал её, потом прибавил: – И сразу выдам четыре рубля! Вот, я сую руку в мешок! Подходите!

В толпе началось движение, но вперёд пока никто не выходил. Кирюхин засмеялся и сказал:

– Смелее! Не робейте! Я же не пёс, не кусаюсь!

В толпе засмеялись. А тут ещё кто-то сказал нехорошее слово, да в рифму. Засмеялись громче. Потом кто-то из казаков вышел на середину и начал с жаром говорить про то, что, когда они в прошлый раз на шамхала ходили, им ничего не выдали, а дали только писульки, и по писулькам тоже ничего не получили!

– Какие писульки? – удивился Кирюхин. – Царь про писульки ничего не слыхивал! И если это правда, то царь за это посрубает кому надо головы!

В толпе ещё сильнее зашумели. Это надолго, подумал Маркел, Кирюхин ловок обещать, и сошёл с бусы на пристань.

– Маркел Петрович! – послышалось сбоку.

Маркел повернулся и увидел стоявшего рядом с ним Губина. Губин радостно заулыбался и спросил, как ехалось.

– Слава Богу, – ответил Маркел.

– Вот! – подхватил Губин. – Это славно! А у нас такая замятня! Они тут каждый день орут! А скоро будут орать ещё больше!

– Отчего это? – спросил Маркел.

– В двух словах всего не рассказать, – важным голосом ответил Губин. И сразу спросил: – А ты к нам по какому делу?

– А я не к вам, – сказал Маркел, – я в Персию.

– За слоном, что ли? Опять? – удивлённо спросил Губин.

Маркел утвердительно кивнул.

– Эх! – сказал Губин. – Ну да ладно.

И тут в толпе закричали – вперебивку, сразу в нескольких местах, а Кирюхин молчал, улыбался.

– Уже в ушах звенит, – сердито сказал Губин. – Айда ко мне!

И они пошли. Маркел, как обычно в таких случаях, помалкивал. Также и Губин ничего не говорил, а только время от времени поглядывал на Маркела так, как будто хотел в нём что-то особое высмотреть. И так они молча вошли в государеву крепость, молча подошли к приказной избе, караульные расступились, и Губин и Маркел вошли туда и дальше сразу в палату. Там Губин сел к столу и пригласил Маркела сесть. Маркел подал подорожную и тоже сел. Губин прочёл подорожную, потом ещё раз, и только уже после усмехнулся исказал:

– Вот тут правильно написано: через Астрахань и далее, куда будет указано. И вот там и надо было через Мышлак указывать, а ты через нас указал. Зачем?

– Если бы я через Мышлак указывал, – сердито ответил Маркел, – вы все остались бы без хлеба. И что бы ты сегодня людям говорил?

Губин быстро глянул на Маркела, тяжело вздохнул и нехотя сказал:

– Ну, может быть. Зато теперь ты будешь без слона.

– Бог не допустит.

– Ещё как допустит! Потому что нет теперь дороги от нас в Персию! – уже совсем в сердцах воскликнул Губин.

– Как это – дороги нет? – спросил Маркел. – И никогда, что ли, не было?

– Раньше была, – уже спокойнее ответил Губин. – А теперь пропала. – И подождав, спросил: – Или ты что, ничего, что ли, не знаешь? Или у вас там, в Москве, ничего про здешние дела не говорят? Так я напомню! Это раньше мы с шамхалом были в великой дружбе, а теперь пришёл Великий Турка и побил шамхала, и тот перестал склоняться к нам, а стал склоняться к Великому Турке. И также с шахом он теперь в большой недружбе, и мы об этом писали в Москву, а они опять тебя сюда прислали! А чем я тебе здесь помогу? Да только тем, что скажу, что нам теперь ездить к шаху можно только вокруг моря другим берегом, через Мышлак, налево, а вы опять взяли направо, через нас!

Маркел в ответ только вздохнул. А Губин продолжил с досадой:

– Нет нам здесь ходу по этому берегу! Шамхаловы люди не пропустят. У шамхала знаешь сколько войска? Двадцать тысяч одних конных! И ещё на лодках, может, тысяч десять.

– А как тогда Ряпунин с ними сговорился? Он же тоже здесь ходил! – сказал Маркел.

– Ходил! – насмешливо повторил Губин. – В прошлом году, когда здесь была такая замятня, что не до Ряпунина шамхалу было! Ряпунин дал двести монет, и никто ему препону не чинил. А теперь такого не получится! Теперь шамхал стал другим. Вот где теперь наш воевода? В Сунже, от шамхаловых людей отбивается. Да и что я тебе рассказываю! Ты сейчас лучше сам послушай одного человека, который ещё только вчера оттуда выбежал. – И он повернулся к двери, постучал кулаком по столу и велел: – Приведите вчерашнего бритого!