Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Выйдя из нее и откинувшись на спину, тяжело дышащий Генрих выпростал руку и прижал Екатерину к себе.

– Кэтрин, как я люблю вас! – прошептал он. – Моя Кэтрин!

– А я люблю вас, мой Генрих, – отозвалась она, блаженствуя в кольце его рук.

Наконец-то она стала женой в полном смысле слова. Отзвуки боли после соития мало что значили. Ее удивило, как быстро все произошло. Однако вскоре новобрачную ждал новый сюрприз: Генрих хотел сливаться с ней снова и снова. И вдруг, на третий раз, она почувствовала, как в ней пробуждается желание, будто распускающийся цветок, а потом – о, что за чудо! – взрыв чистейшего наслаждения, какое она только могла вообразить. Следом пришел великий покой и глубокое чувство удовлетворения.

Теперь Екатерина понимала, что значит быть одной плотью. Если раньше она любила Генриха, то теперь полюбила его в тысячу раз сильнее, ведь он подарил ей такую радость.

А впереди их ждала целая жизнь, чтобы дарить друг другу наслаждение. И это было самым прекрасным…

Часть вторая Королева Англии

Глава 10 1509 год

Утром Екатерина поднялась с брачного ложа и удивилась: простыни были запачканы, но пятен крови на них не наблюдалось. Однако Генрих, который лежал и оценивающе ее рассматривал, об этом не упомянул или даже ничего не заметил, так что Екатерина решила: ей повезло. Очевидно, не у каждой женщины в первый раз бывает кровотечение.

Прикрыв наготу ночной рубашкой, она сидела рядом со своим новым мужем на кровати и надевала чепец.

– Теперь я замужем и должна накрывать волосы, – сказала Екатерина.

– Вы не обязаны это делать, – откликнулся Генрих. – Королева имеет право носить волосы распущенными, как у девственницы. Ваша девственность символична, конечно. – Он усмехнулся. – И мне приятно видеть ваши волосы. – Он снова сгреб ее в объятия. – Прекрасная это штука – брак! – шепнул он ей на ухо и потерся о нее носом.

И потом, конечно, все повторилось вновь…

– Кэтрин, вам нравится это? – спросил Генрих через некоторое время.

– Как мне может это не нравиться? – хихикнула она.

– Вы первая женщина, которую я познал, – сказал он, глядя на нее.

Вот так неожиданность!

– Я рада, – сказала Екатерина. – Мне казалось, женщины должны бросаться к вашим ногам! Вы ведь все-таки король.

– Вы знаете, после смерти матери при дворе моего отца женщин осталось не так много. И он заставлял меня вести почти монашескую жизнь. Никаких возможностей для любовных игр. Но я всегда желал вас, Кэтрин. Во всех остальных женщинах чего-то не хватало. Теперь вы моя, по великой милости Божьей, и я действительно счастлив! – Генрих напряженно взглянул на нее. – Я должен знать. Артур когда-нибудь…

– Нет, Генрих. Он был слишком болен, бедный мальчик.

– Значит, все их придирки были напрасны, – пробормотал Генрих.

– Какие придирки?

– О, Уорхем и некоторые советники что-то там скулили, будто наш брак запрещен Писанием.

– Но у нас есть разрешение папы! – воскликнула Екатерина.

Ничто не должно было испортить это вновь обретенное блаженство.

– И я говорил им это. Не волнуйтесь, моя дорогая. Все хорошо. Думаете, я женился бы на вас, если бы имелись хоть малейшие сомнения? Я бы не стал рисковать ни вашим будущим, ни своим. Но папа благословил нас, и теперь вы – моя жена перед Господом.

И он начал утешать ее поцелуями.

Еще три дня они наслаждались бесценным уединением. Екатерина была полностью поглощена новой радостью жизни и забыла о том кратком разговоре. Мысли ее были слишком полны Генрихом, тело удивляло нежданными, сладостными ощущениями, которые он пробудил в ней. Бoльшую часть времени они провели в постели, даже ели там. Когда они не предавались любовным утехам, то играли в карты, кости, триктрак или музицировали. Екатерина обнаружила, что Генрих был прекрасным музыкантом. Он мог играть почти на любом инструменте, особенно удачно получалось у него обращаться с лютней, продольной флейтой и вёрджинелом [7] . Лежа на подушках, Екатерина наблюдала, как ее супруг поет по книге, считывая мелодии с листа без всяких усилий. Сочинять музыку Генрих тоже мог, это она хорошо знала.

7

Вёрджинел – клавишный струнный музыкальный инструмент, разновидность клавесина, распространенный в Англии в XVI–XVII вв.

– Помните ли вы, Кэтрин, день нашей помолвки, я тогда обещал сочинить для вас песню? – спросил он.

– Как я могу забыть об этом?

– Что ж, как вам нравится вот эта? – И он запел своим прекрасным тенором:

Дух разногласья позабыт, Теперь в согласьи предстоит Стучать сердцам. Пусть бьются оба заодно, Я верю, это суждено Навеки нам. Неразделенная должна Любовь быть вознаграждена. Спеши помочь. Скажи сомнениям «прости», Взаимность чтоб приобрести, Невзгоды – прочь. Мы – две влюбленные души – Взаимность обретем в тиши. Молись и верь. Любовь, что свыше нам дана, Навеки благословлена Для нас теперь. В любви согласье – Покой и счастье, Сердец оплот. А нету лада, Лекарств не надо. Лишь Бог спасет.

Глаза Екатерины наполнились слезами. Генрих пел об их любви, никакими словами нельзя было описать этого лучше. Ей нравился его образ мыслей, чувственность, которую супруг проявлял и в любовных утехах, и в стихах. Нравился его свежий, чистый запах, его природная чистоплотность – каждый день он менял белье. Оно пахло травами, которыми прачки перекладывали вещи, этот запах всегда будет связан в мыслях Екатерины с ее мужем. Она действительно была счастливейшей из женщин!

Наконец о том, что они стали мужем и женой, было объявлено во всеуслышание. Екатерина впервые появилась при дворе в качестве королевы, одетая в синее траурное платье с опущенным ниже талии золотым поясом и в роскошной мантии, подбитой горностаем.

– Отныне, моя королева, вы будете рядом со мной на всех государственных и придворных церемониях, – сказал ей Генрих, и в глазах его засветилась гордость.

Вечером он предупредил Екатерину, чтобы та готовилась к его приходу, поэтому она отпустила горничных и села на огромную кровать под балдахином. Муж мог появиться из-за гобелена в любой момент. Однако потом Екатерина услышала топот нескольких ног, дверь в ее спальню внезапно распахнулась, и вошел Генрих в его дамастовой накидке. Екатерина услышала, как у него за спиной закрылась наружная дверь в ее апартаменты.

– Почему вы не воспользовались потайной лестницей?

– Меня сопровождали стражники и двое из моих придворных. Теперь люди знают, что мы женаты, и в Англии принято, чтобы короля видели посещающим свою жену. Это дело общественной важности, понимаете ли. Чтобы никто не сомневался в законности последствий. Не волнуйтесь, мои стражники останутся за дверью, пока я не соберусь уходить. – Он усмехнулся. – Долго же им придется ждать!

Они занялись любовью. Сначала Екатерине было трудно расслабиться, но она сказала себе, что должна свыкнуться с новыми обстоятельствами. Не ее это дело – обсуждать английские обычаи. Потом накатила знакомая волна блаженства, и она забыла обо всем, кроме прикосновений Генриха и его мелодичного голоса, мурлыкавшего ей на ушко слова любви.

Генрих выглядел великолепно. На нем была алая мантия, подбитая горностаем, а под ней – парчовый дублет, расшитый бриллиантами, рубинами, изумрудами, крупным жемчугом и другими драгоценными камнями. Екатерину одели в свадебное платье. Была середина лета, и они сидели на подушках в королевской барке, которая величественно рассекала воды Темзы, окруженная флотилией разукрашенных лодок. Позади остался Гринвич, впереди их ждали Лондон и Тауэр, где они проведут ближайшую ночь. Генрих объяснил, что английские монархи по традиции перед коронацией должны переночевать в Тауэре.