Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Дамы молчали. Анна надеялась, они передадут, куда нужно, ее слова, сказанные в защиту Смитона.

После обеда настроение пленницы снова ухудшилось: ей предстояло провести еще одну ночь, терзаясь неопределенностью своего положения. Кингстон собирался проводить Анну в покои королевы, и тут ее прорвало:

– Милорд брат мой умрет!

– Это ни в коем случае нельзя считать решенным, – сказал констебль.

– Никогда не слышала, чтобы с королевой обошлись бы столь жестоко. Думаю, король хочет меня испытать. – И Анна залилась смехом. И было из-за чего: Генрих, который постоянно изменял ей, проверяет ее на прочность и преданность! Усилием воли она взяла себя в руки. – Мне нужно правосудие.

– Не сомневайтесь, вы его получите, – заверил Кингстон.

– В чем бы меня ни обвинили, я отвечу только одно – нет! И никто не сможет представить никаких доказательств. Тем не менее хотелось бы сделать заявление о своей невиновности. Если у меня появится такая возможность, я выиграю дело. Если бы Господь допустил, чтобы со мной были мои епископы, они, зная правду, пошли бы к королю и просили за меня. – Анну ужаснула мысль, что знавшие ее как защитницу истинной религии вдруг поверят худшим словам о ней.

Кингстон смотрел скептически, и это разозлило Анну.

– Думаю, бoльшая часть англичан должна за меня молиться. И если я умру, на вас обрушатся кары небесные, равных которым Англия еще не испытывала. Но я буду на Небесах, потому что совершила за свою жизнь много добрых дел. – И Анна снова заплакала.

В Тауэре Анна провела около недели, когда к ней пришла депутация членов Тайного совета.

– Признайтесь в ваших преступлениях, и вам будет лучше, – убеждали они.

– В каких преступлениях? – Анна смело взирала на них, держалась с королевским достоинством. – Милорды, я больше ни на что не надеюсь в этом мире, но ни в чем не признaюсь, особенно в том, чего не совершала. Сейчас я желаю только одного: быть избавленной от этого чистилища на земле, чтобы я смогла отправиться на Небеса. Смерть меня больше не страшит.

Анна не кривила душой. Она стала спокойнее и смирилась с неизбежным. Ее жизнь превратилась в настоящий ад, и смерть казалась желанным избавлением от страданий.

Лорды смотрели на нее в изумлении. А чего они ждали? Слез и униженной мольбы?

Анна обвела их взглядом:

– Мне не в чем признаваться. Я все сказала.

Через два дня перед ней предстал Кингстон:

– Я пришел сказать вашей милости, что сегодня получил приказание в ближайшую пятницу доставить сэра Фрэнсиса Уэстона, сэра Генри Норриса, сэра Уильяма Бреретона и Марка Смитона в Вестминстер-Холл, где их будут судить за измену.

То есть через два дня.

– А что насчет лорда Рочфорда и меня?

– Об этом никаких указаний я не получал, мадам.

– Это возмутительно! – вспыхнула Анна. – Нас всех должны судить в одно время. Исход одного суда может повлиять на другой.

– Мадам, – начал терпеливо объяснять Кингстон, – эти мужчины не знатного происхождения, и их будут заслушивать те, кому поручено выдвигать против них обвинения. Вы и лорд Рочфорд имеете право на суд пэров, равных вам.

Анна знала: кто будет вершить суд, значения не имеет. Закон по отношению к подозреваемым в измене суров. Она слышала только об одном оправданном по такому делу.

– А что с господином Уайеттом и господином Пейджем? – спросила она.

– Насчет них никаких приказаний не поступало.

В день суда Анна была на грани отчаяния и беспрестанно посылала узнать, не вернулся ли Кингстон. Ближе к вечеру он явился. При виде его мрачного лица Анна начала опасаться худшего.

– Скажите! – взмолилась она. – Их признали виновными?

– Всех, – произнес констебль и сглотнул.

– В чем?! – вскричала Анна.

– Я не могу обсуждать вердикт с вашей милостью.

– Тогда, по крайней мере, скажите, заявили ли они о моей невиновности?

– Только Смитон признал свою вину. Но вердикт был вынесен единогласно.

Это было хуже ночных кошмаров, которые преследовали ее по ночам.

– Что с ними будет? – прошептала Анна, боясь услышать ответ.

Кингстон выглядел подавленным:

– Они претерпят смерть, которая полагается изменникам.

«Только не Норрис!» – кричало ее сердце.

Не этот честный, преданный человек. Не Уэстон, ведь он так молод и полон жизни; и не Бреретон, единственное преступление которого состояло в том, что он нанес обиду Кромвелю; и не Смитон, несмотря на всю его невыносимую заносчивость! Этого не должно произойти. И что тогда ждет ее и Джорджа? Все они обречены.

На следующий день Кингстон вернулся:

– Мадам, я получил приказ от короля в понедельник доставить вашу милость и лорда Рочфорда к лорду-распорядителю суда пэров для судебного разбирательства, которое состоится здесь, в Королевском зале.

Значит, из Тауэра ей не выйти. Они, несомненно, опасались демонстраций в ее поддержку или, скорее, против нее.

– Но мне так и не сказали, какие преступления вменяют в вину! – воскликнула Анна. – Как я могу подготовиться к защите?

– Мадам, вы услышите обвинительный акт в суде, где будут зачитаны и показания свидетелей.

– Мне не назначат адвоката, который будет выступать от моего имени?

Кингстон чувствовал себя все более неуютно.

– Мадам, обвиняемым в измене запрещено иметь законных представителей в суде. Также вы не имеете права сами привлекать свидетелей.

Тут Анна горько рассмеялась:

– В любом случае сомнительно, чтобы кто-нибудь согласился вступиться за меня. Так как же мне защищаться?

– Вы можете спорить с обвинителями.

– Вы говорили, что я получу правосудие! – напомнила Анна. – Это выглядит пародией на него.

Кингстон немного ослабил служебную сдержанность, и Анна увидела в его глазах сочувствие.

– Как сказал однажды мой добрый друг кардинал Уолси: если обвинителем выступает Корона, суд вынесет вердикт, что это Авель убил Каина.

Осознание того, что она сама попала в столь же отчаянное положение, какое подстроила для Уолси, было горьким.

– Тогда мне придется сражаться без оружия, – прошептала Анна.