Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Сегодня разговор вращался вокруг предполагаемых визитов в ее новые дома.

— Думаю, я сперва отправлюсь в замок Хивер, а потом в Блетчингли, — сказала Анна. — Вы все поедете со мной, у нас будет веселая компания.

— Удивляюсь, что ваше высочество хочет остановиться в замке Хивер, — сказала Фрэнсис Лилгрейв, и ее блестящие черные глаза заискрились: она явно вспомнила очередную завлекательную историю.

— А почему бы нет? — спросила Анна.

— Это было ее родовое гнездо. Анны Болейн, я имею в виду. Оно перешло к королю в прошлом году, после смерти ее отца.

«Ну конечно!» — осенило Анну. О Хивере упоминала леди Рочфорд, невестка Анны Болейн. Она жила там и ненавидела это место. Чему тут удивляться, эта леди вообще не делала тайны из своей глубокой неприязни к Болейнам и всему, что с ними связано.

— Вы думаете, там есть привидения? — боязливо спросила Джейн Рэтси.

— Надеюсь, что нет! — строго сказала Анна, желая прекратить разговор на эту тему, однако самой ей уже не так сильно хотелось посетить Хивер, как раньше.

— Если уж она и блуждает где-нибудь призраком, то, конечно, в Тауэре, разве нет? — вступила в разговор Кэтрин Бассет.

— Мы не должны говорить о ней, — укоризненно произнесла миссис Симпсон. — На это хмуро смотрят при дворе, как я слышала.

— Думаю, нам лучше побеседовать о чем-нибудь более приятном, — вмешалась Анна. — Обсудим, к примеру, сколько новых платьев нам нужно заказать для поездки!

Раздался хор одобрительных возгласов.

Тут в комнату вошла Ханна фон Вилих в сопровождении супруги Джаспера Хорси Джоанны. Они несли дозор в антикамере и гейтхаусе, чтобы какой-нибудь приезжий случайно не застал их госпожу и ее дам deshabille [115] .

115

Раздетыми (фр.).

Джоанна была достаточно обходительна, когда не командовала своим мужем, а также младшими слугами Анны, с непреклонной суровостью, но она так хорошо справлялась с этим, что у хозяйки не возникало желания ее одергивать, а вот к Ханне фон Вилих Анна так и не заимела дружеских чувств, считая ее резкой, хитроватой и скрытной. С Отто они не ладили; всем было очевидно, что теперь их не назовешь счастливой парой. Отто завернулся в печаль, как в накидку. Его жену, напротив, раздор в семье, казалось, ничуть не тревожил. Она как будто была безразлична ко всему.

Однако сегодня Ханна оживилась.

— Внизу причаливает барка, миледи. В ней мужчины в королевских ливреях!

— Торопитесь, мадам, — подгоняла ее Джоанна. — Они наверняка явятся сюда, чтобы увидеться с вами.

При упоминании короля Анна вскочила на ноги, матушка Лёве кинулась надевать на нее платье и, возясь со шнурками, крикнула:

— Кто-нибудь, принесите расческу! А вы, девушки, приведите себя в порядок.

Каким-то чудом все они имели приличный вид, когда Джон Бекинсейл, педантичный церемониймейстер Анны, ввел в зал двоих мужчин в красных ливреях с эмблемами в виде тюдоровской розы. Оба поклонились.

— Миледи, король спрашивает, может ли он посетить вас завтра и отобедать с вами, — сказал мужчина ростом повыше.

Анна изумилась. Генрих говорил, что приедет навестить ее, но она думала — это просто слова.

— Его величество будет здесь самым желанным гостем. В какое время он прибудет?

— В одиннадцать часов, миледи. Он придет на барке из Хэмптон-Корта.

— С ним будут еще гости?

— Нет, миледи. Его величество привезет с собой только своего конюшего, троих дежурных лордов, двоих придворных и небольшой эскорт. Если ваша кухня сможет обеспечить им приличную трапезу, это будет оценено по достоинству.

— Конечно, — сказала она, мысленно уже решая, где накрыть для них стол: может, в сторожевом покое? [116] — Прошу вас, скажите королю, что я понимаю, какую честь он мне оказывает, и буду рада видеть его.

Когда гонцы ушли, Анна задумалась, не будут ли ее последние слова истолкованы в том смысле, что она чахнет по Генриху. Ну, очень скоро он убедится в ошибочности этого мнения. Сказав так себе, Анна повернулась к своим дамам со словами:

116

Сторожевой покой (англ. watching chamber) — в королевских дворцах эпохи Тюдоров зал, располагавшийся перед входом в личные покои короля, где находилась стража, пропускавшая дальше только тех, кто имел доступ к монарху, — личных слуг, членов Тайного совета и приглашенных; использовался также для обедов; кроме того, туда допускали придворных, желавших лицезреть короля, когда он совершал церемониальный выход из своих апартаментов.

— Нам нужно многое сделать.

Все возбужденно залопотали, особенно самые молодые девушки, которые, вероятно, истомились от однообразия жизни и жаждали развлечений. Анна призвала Джаспера Хорси и сообщила ему о визите короля, потом быстро спустилась на кухню и провела целый час с мейстером Шуленбургом и своим виночерпием Генри, обсуждая, что будет подано за обедом. Она проверила многочисленные кухонные помещения, которые будут задействованы, чтобы там все было чисто, затем перебрала сундуки со столовым бельем и вынула лучшие скатерти. Ричмонд превратился в жужжащий улей: слуги собирали провизию, натирали стаканы и золотые блюда, гремели кастрюлями.

Желая укрыться от гвалта, который поднялся во дворце, Анна взбежала наверх, чтобы перебрать свой гардероб. При встрече с королем она должна выглядеть как можно лучше. Пусть в ее внешности не будет и намека на то, что без него она опустилась. Он увидит счастливую, уверенную в себе женщину, очень довольную собой. Никогда больше она не наденет для него чего-нибудь вроде того красно-черного платья с низким вырезом, в которое по наивности облачилась, предполагая вызвать в нем желание. Его нужно разрезать и перешить на чехлы для подушек. Были у Анны и другие наряды, связанные с неприятными воспоминаниями. Вот досада, ведь мать вложила в них столько заботы и потратила столько денег, чтобы снабдить пышным приданым свою дочь-невесту. Но висело в шкафу одно платье, из зеленого дамаста, которое Генрих не видел, в английском стиле, и сшили его Анне уже здесь. Оно плотно облегало торс до талии, имело заостренный набрюшник, стоячий воротник и длинные висячие рукава. Анна считала, что это платье очень ей к лицу. Среди ее одежды имелся подходящий к нему французский капор, отделанный по краям жемчугом, и она могла надеть подаренную Генрихом подвеску.

На следующее утро, нарядившись таким образом, Анна ждала на берегу; свита стояла у нее за спиной. Королевская барка неторопливо причалила к пристани. И там был Генрих, казавшийся еще более огромным в роскошном костюме из серебряной парчи. Тяжело ступая, он шел к ней по сходням. Анна опустилась на колени, склонила голову, потом почувствовала, как ее накрыла тень могучей фигуры короля. Он взял ее за руки и поднял.

— Анна, моя дражайшая сестра! — приветствовал ее бывший супруг и поцеловал в губы на английский манер.

— Ваше величество, брат, это большая честь, — ответила Анна, вглядываясь в его лицо в поисках малейших признаков стыда, но ничего не увидела.

Она ожидала, что их встреча будет неловкой, проникнутой недоверием, даже чувством вины, однако Генрих находился в кипучем настроении и выглядел гораздо более счастливым, чем когда они виделись в последний раз. Ей следовало знать наперед, что он не будет испытывать смущение в ее обществе. Уверенность в собственной непогрешимости слишком глубоко укоренилась в нем, ему и в голову не приходила мысль о том, что он, возможно, разрушил ее жизнь.