Дела земные

– Пойду я. Дед проснулся, наверное. Кормить буду. Вы голодная?

Женщина прислушалась к своему желудку. Тот сжался в нервный комок и не подавал признаков жизни.

– Нет. Не знаю.

– Я пошел, я еще приду.

«Маньяк» легко перешагнул перила, спрыгнул на землю с небольшой высоты. Женщина подскочила к балкону и закрыла дверь, задвинула шторы, разбежалась по комнате и запрыгнула на диван с ногами, сгребая вокруг себя подушечки, натягивая на голову, плечи и туловище покрывало. Спрятала себя под ним и заснула. Крепко-крепко.

– Дед, ты спишь? – Внук через балкон появился в комнате.

– Ты, как кот, он тоже через балкон являлся. Чего она там?

– Кто? – сделал удивленное лицо внук.

Дед сверкал глазами, ждал ответа.

– Всполошилась вся.

Получив ответ, дед с хитрым выражением на лице потер руки.

– Давай чай пить. Мать твоя бабу ромовую принесла?

Внук вынес и поставил на стол все, что необходимо для чаепития.

– Дед! Может, рискнем и сядем? Простыню сменю.

Не ответил дед. Раздумывал. Ногой пошевелил, согнул в коленке. Второй пошевелил, согнул в коленке. Махнув рукой, согласился.

Внук помогал как мог. Тяжело не было. Старик высох телом.

Глава четвертая

Потом внук кормил деда, присев на край кровати, застеленной свежей простыней. Раньше садился на стул возле нее. Дед и внук теперь чувствовали тепло друг друга, и это их не смущало. – Соседка странная. Никуда не выходит. Подглядывает в дверной глазок. – За тобой?! – обрадовался дед. Внук пожал плечами и задумался над этим. Его размышления прервал стук в стену. Дед отбивал позывные соседке.

– Ну что ты снова творишь, дед? – рассердился внук и тут же успокоился, соседка все равно не придет, об этом говорит ее странное поведение.

Квартиру наполнила трель звонка. За дверью стояла соседка. В спортивном сереньком костюме, в черном фартуке в розовый горох, в мягких мокасинах, в руках сумка, волосы заколоты вместе с челкой красивым скромным цветком из розовой замши. Скользнула в прихожую со словами:

– Дедушка, здравствуйте! Я к вам. – И прошествовала мимо.

Внук почувствовал тепло женского тела, ноздрями вобрал чудно пахнущий воздух, вместе с соседкой проникший в квартиру, и остался стоять в прихожей, наслаждаясь новым ароматом. Он стоял бы так долго, но его строго позвали профессиональным голосом помочь поднять дедушку.

Дама чувствовала себя уверенно и совсем была не похожа на скрюченное чучело в кресле. Мягкие мокасины притягивали мужской взгляд. Какие они крошечные! Жужжит машинка в руках мастера, тусклые пряди волос падают на пол. Дед на глазах молодел.

Залюбовался молодыми по отношению к нему людьми. Они утюжили друг друга глазами. Первой отвела глаза мастер, и это понятно, человек работал. Под мужским взглядом ее руки становились невесомыми, жесты размеренными и точными, глаза лаковыми (не ласковыми). Дама наслаждалась присутствием мужчины, и это наполняло ее энергией.

– Вот и все.

Женщина собрала инструменты, сняла фартук, позволила внуку себя рассмотреть без фартука. Секунда! Пять секунд! Достаточно.

– Пойду я. Приносить деньги с пенсии не надо. Пусть это будем вам подарком от меня.

– Пусть будет. Внук бабу купит вкусную и принесет.

Старик от переизбытка впечатлений оседал в руках внука, прикрывал глаза, валился боком на кровать. Голове легко, мыслям в ней тоже, только устали мысли, хотят мирного полета во сне.

– Заснул, как младенец после купания. – Внук укрыл деда одеялом.

– У вас есть дети? – дзинькнул голос дамы.

– Дед как дите. Дохожу, докормлю, потом о детях подумаю. А у вас?

– Я тоже потом подумаю.

Соседка развернулась и шмыгнула в полумрак прихожей.

– А баба?

– Я думала, один дедушка заговаривается.

– Он не заговаривается. Он ром-бабу любит, и вам пообещал.

Соседка открыла дверь. Ее уход разрывал что-то невидимое, связывающее мужчину и женщину. Надо заговорить с ней! Да и она ждала продолжения беседы. Вращение туда-сюда ключа в двери не может быть вечным. Он уже стал теплым в женских руках.

– Любите ром-бабу? Тогда я куплю ее для вас, – вымолвила женщина, обернувшись.

– Вы? Мне? А что мне купить для вас? – Внук пришел в восторг, осмелел и пригласил даму в гости.

– Клубничный джем.

Дверь соседней квартиры закрылась.

– Дед! У нас есть клубничный джем?

Внук стремительно вошел в комнату, увидел спящего деда.

Дед смотрел на внука с потолка. Клубничный джем? Конечно, внук удивится, но есть клубничный джем. Не магазинный, а приготовленный руками покойной жены. Стоит в баночках в подполе. Есть еще такие дома, в которых жильцы первых этажей, чтобы прекратить хищения из кладовок в подвалах, когда-то замуровали входы в них и стали спускаться в кладовки через люки с дверцами в полу своих квартир.

Внук совсем разволновался, почувствовал тяжесть в ногах, было такое впечатление, что он копал картошку полдня. Взгляд с потолка повел внука к раскладушке. Тот в мгновение ока ее разложил, взял одну из подушек деда и упал на раскладушку, обнимая ее. Раскладушка крякнула в испуге, но жаловаться дальше не стала. Взгляд с потолка стал нежным и тут же омрачился. Он увидел гроб на табуретах посреди той же комнаты и жену покойную в нем со сложенными на груди руками, послушную, словно она провинившаяся школьница. Взгляд с потолка устремился к ней с великой жалостью и нежностью сердечной, пусть простит его любимая за нечаянно причиненную ей боль когда-то, и он зла не помнит и не таит. Цветочек она его сердечный, капризная роза с шипами, когда как… Взгляд с потолка плачет, так плачет, что слезы распахивают глаза. Часы на стене побледнели, слились со стеной, не разглядеть циферблат, расплывается. Воздух нашел щелку и протиснулся в грудную клетку старика. Задышала та, захрипели легкие. Ушла синева и припухлость лица. Чуть позже зарозовеют дряблые щеки, рот так и останется синюшным.

– Дед! Ты замерз?

Раскладушка опять застонала и закряхтела под телом внука.

– Мертвое не мерзнет.

– Не надо так, дед. Я живой, и слышать мне это неприятно.

– Почитай.

Внук не раздумывая взял книжку со стола, снова «разозлил» раскладушку, подняв изголовье повыше, закинул руку за голову и стал читать.

– «Тебе кажется, что я умираю, но это неправда. Я напился, я наполнился жизнью, больше нет места для нее во мне». – Цитату из текста мужчина прочитал почти что вдохновенно.

– Это про меня, внук.

– Это про всех нас в свое время.

– Как же человек смог за всех нас о нас рассказывать такими простыми словами? Положи книжку мне в гроб. Обязательно положи. Цветочку своему, бабушке твоей, почитаю.

– Ладно. Тогда и очки тоже положу, – пробурчал внук.

– Положи. Молодец какой, вспомнил. Назначь соседке время и приходи к ней каждый день в этот час. Попривыкнет баба и ждать тебя будет каждый день и всю жизнь. – Дед засипел, закашлялся. – И джем у нас есть клубничный. Слазь в подпол, там найдешь, бабка твоя собственной рукой подписывала.