Делай что должен

— Дисциплинарный Устав един для всех, — Альбор посмотрел Чимбику в глаза. — В случае бунтов, преступлений в отношении мирного населения — виновных солдат расстреливают. Вас же ликвидируют всех, ибо выяснится, что генерал-майор Кнехт был прав и вы действительно можете стать опасны и неконтролируемы вне зависимости от внешних факторов.

— Единичные случаи неизбежны, — подал голос генерал-полковник Ямасита. — Мы переводим сюда всех репликантов. Каждая из групп обучалась в определённой среде, со своими особенностями. Некоторые — в очень жёстких условиях.

— Это уже проблемы командования, — усмехнулся Густав. — Пусть полковник Стражинский и майор Савин докажут правоту своих утверждений.

— Кстати, о командовании, — подал голос Кнехт. — В формируемую дивизию понадобятся младшие офицеры. Командиры взводов и прочие лейтенантские должности. Не корпоратов же тащить.

— Не вижу проблемы, — отозвался Альбор и обратился к Стражинскому. — Господин полковник. Отберите в бригаде тех сержантов, кого считаете наиболее подходящими для должностей командиров взводов. Отправим их на офицерские курсы. Этих двоих, — генерал-адмирал указал на Чимбика и Стилета, — обязательно. На освободившиеся места командиров отделений подберите наиболее подготовленных рядовых. Как вот этот болтун, — он кивнул на Блайза.

— Есть, — отозвался Стражинский.

«Мы станем офицерами?» — даже сообщение через имплант передавало изумление Стилета.

— Надеюсь, вы понимаете, что в случае неудачи эксперимента первыми пойдёте под расстрел? — спросил будущих лейтенантов Альбор.

— Так точно! — хором отозвались Чимбик и Стилет.

— Вы, к слову, тоже, — Густав по очереди оглядел Стражинского и Савина. — Как ответственные лица, убедившие меня в продолжении программы. А вас, господин Дариус, как гражданское лицо, просто снимут с должности и отдадут под суд. При условии, что вы доживёте до этого момента, если репликанты слетят с катушек.

Идиллиец кивнул, соглашаясь с условиями, и сказал:

— В этом случае мне нужна возможность влияния на процесс. Как насчёт создания какой-то службы адаптации репликантов? Эмпаты лучше прочих смогут отследить настроения.

— Хорошо, — согласился Альбор. — Психологи и так обязательны в штате подразделения. Вот вашими людьми и укомплектуем, чтобы не плодить лишние отделы.

— Тогда позвольте сразу же посоветовать способ улучшения психологического климата репликантов, — широкой улыбке идиллийца позавидовали бы звёзды голофильмов. — Освободите одного из них прямо сейчас. Он станет символом возможного счастливого будущего для остальных и гарантией серьёзных намерений Доминиона.

Генерал-адмирал немного подумал и кивнул:

— Хорошо. Сержант Чимбик. У вас есть кто-то, кого вы готовы назвать прямо сейчас?

— Так точно, господин генерал-адмирал! — без колебаний отозвался Чимбик.

Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1»

Первым, кого увидел очнувшийся на госпитальной койке Динамит, был Чимбик. Стоя у стены, он сверлил собрата неприязненным взглядом.

— Предатель, — рыкнул Динамит, вскакивая на ноги. — Шавка помоечная!

— Заткнись! — припечатал Чимбик и протянул взбешённому собрату планшет. — Прочти.

— Что это? — едва не сплюнул тот.

— Твоя свобода, — глядя ему в глаза ответил Чимбик. — И залог свободы всех наших братьев.

— Что?! — Динамит выхватил планшет и уставился в текст на экране.

По мере прочтения злость утихала, уступая место растерянности.

— Ты теперь — первый репликант, уравненный в правах с людьми. И если не сумеешь обуздать свою злобу — станешь последним и лишишь такого шанса всех братьев.

Динамит опустил руку с планшетом. Прочитанное не укладывалось в его голове. Даже злиться на Чимбика уже не получалось. Происходящее было попросту невозможно. Наверное, удар по голове был слишком сильным.

— Что произошло? — наконец спросил он.

— Нам дают возможность остаться на Идиллии и честной службой заработать себе свободу, — сообщил Чимбик. — Шаг за шагом.

— Мы могли взять свободу силой! — уже без былого запала возразил Динамит.

— Мы могли попытаться, — согласился Чимбик. — Возможно нас даже приняли бы на Тиамат. Возможно, мы не потеряли бы слишком много братьев, осваиваясь в мире смерти. При определённом везении Доминион не разнёс бы планету за укрывательство беглого имущества. Но это было наше решение, не всех братьев.

Чимбик подался вперёд, глядя Динамиту в глаза.

— Чем мы с тобой лучше корпоратов или Доминиона, если будем решать как жить каждому из братьев? Теперь у них есть возможность выбирать свою судьбу. Если ты не предпочтёшь пойти на поводу собственной злости и лишить их этого шанса.

Эпилог. Часть 1

Планета Идиллия. Город Арбаро

Колонны войск Союза маршировали к шаттлам под звуки маршей. Солдаты возвращались домой.

— Не допустили ли мы ошибку, — тихо заметил Ямасита, — запустив слух, что это их сопротивление вынудило Доминион подписать мир.

Он, Густав Альбор и Дариус сидели на трибуне, возглавляя наблюдателей Доминиона, прибывших проконтролировать вывод союзовских войск с Идиллии.

— Теперь эти солдаты чувствуют себя победителями, — продолжал генерал-полковник. — Вернувшись домой, они разнесут этот бред. Это может создать плохой прецедент, породив мнение, что с нами можно разговаривать с позиции силы.

Альбор посмотрел на взлетающие шаттлы.

— Пусть радуются, — сказал он. — Нам это на руку. А вот Союз ждут потрясения. Из кого набраны рядовые и сержанты? Беднота с Нового Плимута, голодранцы эдемских трущоб, нищие крестьяне Акадии, вечно голодные гефестианцы и бейджинцы. Они видели жизнь на Идиллии и попробовали её на вкус. И он им понравился. А теперь им предстоят возвращение домой, демобилизация и возвращение к прежней жизни. Сладкий аромат победы быстро развеется, уступив место горькому осознанию того, что лично для них ничего не поменялось.

Густав ненадолго замолчал: мимо трибуны прошёл батальон гефестианцев, радостно горланящих песню про Джонни, вернувшегося домой.

— Солдатам, не испугавшимся нашей военной машины, — продолжил генерал-адмирал, глядя вслед прошедшему батальону, — придётся возвращаться к прежней жизни. И если гефестианцы и бейджинцы с их устройством общества станут лишь усерднее трудиться, чтобы подарить следующим поколениям цветущий мир, то остальным придётся хуже. Акадийцы, плимутцы, эдемцы зададутся вопросом: почему мы так живём? Ведь наши планеты не хуже Идиллии. Тогда почему одни — в золоте, а другие — в дерьме? Причём задавать этот вопрос будут уже не замордованные бедняки, а ветераны, прошедшие горнило самой страшной войны в истории Союза. Люди, которых уже не испугаешь полицейской дубинкой.