Делай что должно

– Я туда захожу, а они еще дрыхнут все, - оживленно рассказывал сторож.
– Я туда, сюда, а нет никого, двери на клюшке, только собака в конуре брехает. Ну, я давай стучать…

– Тихо!
– прервал его Телевар.
– Сядь в углу и не отсвечивай. Что Стипа сказал?
– повернулся он к Броше.

– Не застал я его дома, - пожал плечами тот.
– Хозяйка кур кормила, сказала, что ушел из дома чуть свет, а куда - не отчитывался.

– Так… - Телевар задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Понятно. Значит, такие дела: сейчас мы с Громобоем и Теомиром едем в крепость, Броша с Ольгой остаются здесь дежурными, остальные двигают на постоялый двор. Заберете пожитки, освободите комнаты и расплатитесь за постой с хозяином. Любоконь, вот деньги, ты главный.
– Он подтолкнул по столу небольшой полотняный мешочек.
– Коней с телегами оставите там, с хозяином договорились, только деньги заплатить осталось. Отдашь пока за неделю вперед, потом видно будет. Вопросы?

– Мне что делать?
– осведомился Хлаш.

– А то сам не знаешь!
– неодобрительно покосился на него Телевар.
– Вчера же обговорено было. Вот и занимайся.
– Тролль молча кивнул головой.
– Все, за дело.

Однако не успели люди встать из-за стола, как за окном послышался топот нескольких лошадей и бряцанье железа.

– Должно быть, воевода пожаловал, соизволил, - скривившись, пробормотал Телевар.
– Ежели у них такие тысячники, то каков же хозяин? Небось, совсем говорить не захочет… - Досадливо хлопнув себя по бедру, он вышел в дверь. Остальные заторопились за ним, нетерпеливо толкаясь в дверях.

Первым Теомир увидел Заграта. Орк стоял у коновязи, критически озирая местность. Он опирался на новый посох, подкованный железом, в тяжелом медном набалдашнике тускло блестел в солнечных лучах небольшой красноватый камень. Косо вверх торчали три угрожающего вида шипа. С посохом шаман казался более высоким, более грозным, каким-то преисполненным значения и скрытой силы. Гром вертелся рядом, возбужденно повизгивая.

Чуть поодаль с поджарого гнедого коня тяжело спрыгнул грузный пожилой мужик с окладистой черной бородой, длинными унылыми усами и неожиданно властным тяжелым взглядом. На нем был легкий медный панцирь, передняя и задняя части которого соединялись на боках металлическими скрепами. На переносицу спускалась стрелка открытого шлема, на боку висел легкий кавалерийский палаш со скошенным к рукоятке эфесом. К панцирю лип алый плащ, который путался у воеводы - Теомир вспомнил, что уже видел его - под ногами. Вокруг высокого начальства застыл эскорт в таких же панцирях, но без плащей. Вчерашний десятник Стипа скромно стоял в стороне.

– Здорово, почтенные. Галазир я, - прогудел мужик, останавливаясь перед Всадниками. У него оказался глубокий бас с легкой хрипотцой. Теомир втайне позавидовал: небось, отдавать команды в бою таким голосищем - одно удовольствие.
– Воевода я здешний. Так это ты, значит, новый тысячник у нас будешь?
– обратился он к Телевару, вышедшему вперед.
– Ну что, рад познакомиться. Тилос этот тебя страсть как нахваливал. Мол, герой ты, с десятком от стаи волколаков отбился и все такое. Ну, людей позарез не хватает, так что и без волколаков бы взял.

Тилос, которого Теомир вначале не заметил, легко спрыгнул с лошади. Он был без доспехов, на поясе висел длинный широкий кинжал почти без эфеса, с короткой толстой рукоятью. Юноша обрадовано махнул посланнику рукой, но тот лишь коротко кивнул в ответ.

– Здравствуй, тысячник, - вежливо поклонился он Телевару.
– Прости, что вчера Храбат так с тобой обошелся. Воеводе же самому оказалось недосуг с тобой встретиться, да и я замотался. На Шестом участке жугличи прорыв учинить вздумали, еле отбились, даром что те стены штурмовать не умеют. Навалились массой, понимаешь, наставили лестниц, только маги и спасли. Закидали огненными шарами…

– Привет тебе, воевода, - в свою очередь поклонился Телевар.
– Привет и тебе, Тилос. На Храбата я зла не держу, мне с ним в одном доме не жить. Только что же это у вас люди-то так распущены? Ни дежурных, ни караулов ночных, ровно в мирное время. Так, глядишь, голыми руками всех нас возьмут, мы и пикнуть не успеем.

– Распущены, говоришь?
– исподлобья взглянул на него Галазир.
– Так ты теперь командир, тебе и карты в руки. Сильно не свирепствуй, у людей нервы и так натянуты, но ежели пару разгильдяев на крепостной стене повесишь - только спасибо скажу. А что делать было? Сам видишь, аховое положение, раз первому встречному участок даем! Извини, почтенный, как там бишь тебя?
– он слегка смутился, сообразив, что "первый встречный" - не самый ласковый эпитет для новоиспеченного командира, но Телевар даже и бровью не повел.
– Ах, да, Телевар, совсем запамятовал. Не держи зла, я в ночь не ложился, глаза слипаются как у последней собаки.

– Он устало потер шею.
– Вон, парень тебе на подмогу, - он кивнул головой в сторону Стипы.
– На первое время знает, что к чему, а потом сам разберешься. Да, вот еще что, - он озабоченно хлопнул себя по бокам.
– Сбор сегодня командиров участков у меня, как солнце над детинцем подымется. Часов в десять, что ли. Уж появись, не побрезгуй. Не все у нас такие, как Храбат, да и тот не так плох, как на первый взгляд кажется. Не забудь только, а то начнешь хлопотать - закрутишься, и точно из головы вылетит. По себе знаю.
– Он тяжело вздохнул.

– Десять часов - это когда?
– спокойно спросил Телевар.
– Не обессудь, воевода, только по солнцу мне понятнее.

– А, ну да!
– Галазир хлопнул себя по лбу ладонью.
– Запамятовал. Специально же взял у ювелира, чтобы тебе отдать. Сейчас… - Он снова озабоченно захлопал себя по бокам, панцирь отзывался глухим лязгом.
– Да вот же оно!
– Лицо воеводы озарилось, он вытащил из-под медной пластины небольшой плотный сверток.
– Держи!
– сунул он сверток в руку Телевару.
– Отличная штука, часы называется, только раз в два дня заводить не забывай. Да не роняй, вещь дорогая, казенная, попортишь - ювелир с тебя за нее три шкуры стребует… если раньше от досады не удавится. Ладно, тысячник, бывай, увидимся, а сейчас недосуг мне.
– Он хлопнул Телевара по плечу и тяжело взгромоздился на лошадь. Тронул было поводья, но, хитро прищурившись, оглянулся на несколько ошеломленного Телевара, сжимающего в руке пакет.
– А дисциплину на твоем участке я сам проверю через три дня. Лично взыщу, если что!
– Он махнул рукой и пустил коня рысью. Конвой с грохотом поскакал за ним, и через несколько мгновений кавалькада скрылась за углом, оставив в воздухе столб пыли и острый запах конского пота.

– Ничего себе дядька, - про себя заметил Чеготар.
– Резкий, но не злой. Авось не все так плохо…

– Разговорчики!
– рявкнул Телевар. Он осторожно развернул тряпицу воеводы. Внутри оказался небольшой прямоугольный предмет, сделанный из чего-то вроде серебра. Одна сторона оказалась застеклена, под ней виднелись какие-то черные значки, образующие два круга. От центров кругов к значкам шли две плоские черные палочки. В воздухе раздалось чуть слышное щелканье.
– Это еще что, задери вас кобыла?!

– Часы, - пояснил Тилос, осторожно забирая предмет у Телевара.
– Время показывают. Видишь, левый круг - текущий час, от первого до двадцатого. Правый - минуты, с первой по пятидесятую. Один оборот правой стрелки смещает левую на одно деление. Все просто, только вот эту круглую головку раз в два дня подкручивать надо, чтобы пружинку внутри подтянуть. Очень удобно, куда лучше, чем по солнцу прикидывать. Кстати, - прищурился он, возвращая колдовскую вещицу Телевару, - времени уже восьмой час, тысячник, а до крепости минут двадцать ехать надо. Времени у тебя не так уж и много.

– Сам знаю, - буркнул Телевар.
– Эй, ты, Стипа!

– Слушаю, командир!
– вытянулся десятник.

– Обеги участок, созови всех сотников сюда.
– Чтобы через… - Он на секунду задумался, вспоминая.
– Чтобы через час все здесь были. Понял?

– Нет, командир!
– отрапортовал Стипа.
– Не можно это.

– Что - не можно?
– не понял Телевар.

– Сотников собрать не можно, командир!
– сообщил солдат.
– Нет на участке сотников, ни одного из пяти причитающихся. Последний полгода назад ушел на вольные хлеба, потому как надобности в нем не было, а Совет жалованье урезал.

– Ох ты ешкин свет!
– ошеломленно пробормотал Телевар.
– Вот это номер! Это дружина у города или что?
– Он грозно повернулся к улыбающемуся краем рта Тилосу.
– Ты куда меня заманил, подсыл бесштанный? Бабами с ухватами командовать?

– Не кипятись, темник, - неожиданно мирно откликнулся тот.
– Неужто ты думаешь, что тебя участком командовать поставили бы, если бы своих, испытанных произвести могли? Город полвека ни с кем не воевал, дружина впятеро против прежней урезана, командиров не хватает, из семерых положенных тысячников четверо осталось, да и те пороху… тьфу, боя не нюхали. На каждом участке должно по пять сотников быть, а их на весь город пятеро осталось, и ни одного на твоем участке. Ничего, десятников временно произведешь, невелика беда.