Делегат. Документальная повесть

– Ты не согласен с тем, что Хилари преступница?
– спросила его Мария.

– Согласен.

– Почему же ты не хочешь, чтобы её посадили?

– Потому что тогда номинантом демократической партии станет Сандерс, а у него гораздо больше шансов против Трампа и его поддерживает молодёжь.

– Да, - с досадой согласилась она, - его сторонники хотят социализма. Они забывают про Северную Корею, Кубу и Венесуэлу, да и твою бывшую родину социализм тоже довёл до нищеты.

– Черчилль говорил, что если ты не либерал, когда тебе двадцать лет - у тебя нет сердца, если ты либерал, когда тебе больше сорока - у тебя нет мозгов, - возразил Игорь.

– Значит, у Сандерса нет мозгов, - заметила Мария.

– Это не преступление и судить его за это нельзя, а Хилари совершила столько преступлений, что ей всегда можно что-нибудь припомнить, поэтому я рад, что её не посадили.

– Пожалуй ты прав, - признала Мария.

К этому времени зал угомонился и Джулиани возобновил речь, а вскоре опять упомянул имя Клинтон. Мария, забыв разговор с Игорем, закончившийся всего несколько минут назад, вскочила и вместе с другими опять начала скандировать "В тюрьму её".

После Джулиани выступала жена Трампа - Мелания. Выглядела она прекрасно, а держала себя, как королева. Тому и другому научила её работа моделью. Тогда её фотографировали в неглиже, и Ноткин удивлялся, почему до сих пор эти снимки не сделали предметом обсуждения, но потом решил, что сторонники Клинтон поступили правильно. Ведь тогда Меланию стали бы сравнивать с шестидесятивосьмилетней Хилари, которая и в молодости красотой не блистала.

После жены Трампа слово дали отставному генералу и народ сразу же повалил из зала. Игорь последовал за большинством, но оказавшись на улице, в отличие от этого большинства, уселся напротив экрана и стал слушать речь генерала, а когда она закончилась, вернулся в зал.

И вовремя!

К микрофону направлялся чёрный пастор. Этот человек-гора только что не приплясывал по пути к подиуму а, остановившись, загремел в микрофон:

– Привет, друзья-республиканцы!

Этого оказалось достаточно, чтобы покорить зал. Было в нём что-то гипнотизирующее. Недаром он руководил большой негритянской общиной. Наверно, среди его предков были шаманы или вожди племени, а может и те, и другие. Во всяком случае, он говорил, как прирождённый лидер. Он осуждал тех, кто хочет разделить жителей Америки по цвету кожи. Прямо он не называл организацию "чёрная жизнь важна" (10) расистской, но заявил, что жизнь любого человека важна. Чёрного и белого, латиноамериканца и китайца.

– Повторяйте за мной, - грохотал он, - все жизни важны (11). Присутствовавшие, заражённые его энтузиазмом, повскакали с мест и начали скандировать: ВСЕ ЖИЗНИ ВАЖНЫ.

– И это потому, - продолжал пастор, когда все уселись, - что мы не Разъединённые Штаты Америки, а Соединённые. Вдумайтесь в это Соединённые штаты Америки - США, - и опять люди повскакали с мест и начали скандировать: США, США, США...

Оставшиеся выступления Игорь слушал на улице, а когда вечернее заседание закончилось, пошёл к автобусу. Там он встретил Катлин.

Оба были эмоционально выпотрошены и на сей раз сразу пошли в её номер.

***

На следующий день, когда Ноткин увидел Боба на месте его жены и с её беджиком, он понял, что Мария где-то щеголяет в новом платье. Он тут же пошёл её искать. В фойе попадались люди в самых невероятных костюмах. Наверняка это влетело им в копеечку, но зато у них то и дело брали интервью, а в промежутках многочисленные желающие с ними фотографировались.

Марию Игорь увидел издалека. На ней был плащ бэтмена, на котором светилось слово ТРАМП, составленное лампочками красного, синего и белого цвета. Мария с видом королевы гуляла по фойе, явно рассчитывая, что её заметят корреспонденты, которые собрались здесь со всего мира.

Игорь направился к ней, но его опередил мужчина в очках, строгом костюме и с микрофоном в руке. Рядом пристроился другой, на плече которого была большая кинокамера. Игорь не стал им мешать, решив, что пока Мария будет беседовать с ними, он успеет обойти Арену. Глядя по сторонам, он двинулся вперёд. Прогулка заняла у него минут семь и, когда он уже заканчивал круг, а Мария была от него в нескольких шагах, он увидел "дядю Сэма". Это был очень пожилой мужчина в котелке цветов национального флага, таком же пиджаке, рубахе и галстуке бабочкой. Он как будто сошёл с известного плаката, но его неприступный вид отпугивал корреспондентов. Во всяком случае, около него их не было. Игорь с удовольствием поговорил бы с ним, но не хотел пропустить момент, когда интервью Марии закончится и, не останавливаясь, пошёл к ней.

– Миннесота всегда была демократическим штатом, - говорил корреспондент, - а как она проголосует на этот раз?

– Мы сделаем всё, чтобы она стала республиканской. Я, например, буду проводить наглядную агитацию, - Мария раскинула руки в стороны и картинно повернулась на триста шестьдесят градусов, при этом плащ с именем Трампа, набранном из разноцветных лампочек, развевался, как знамя.

– Думаете, этого достаточно?

– Думаю, что нет, но члены нашей делегации мне помогут, - она посмотрела на Ноткина и сказала, - правда, Игорь.

– Правда, - ответил он.

– А как вы собираетесь этому помогать?
– спросил его корреспондент.

– Когда вернусь, я буду совершать свою ежедневную пробежку в час пик в майке с надписью "Трамп снова сделает Америку великой".

– Вы не боитесь, ведь есть много людей, которые очень агрессивно настроены против него.

– Боюсь, - честно ответил Игорь, - но постараюсь преодолеть свой страх.

Часть IV.

Игоря разбудил телефонный звонок. Он посмотрел на часы и громко выругался. Было 6:30. Он вернулся в свой номер всего несколько часов назад, потому что накануне никак не мог уйти от Катлин, да и она не очень хотела его отпускать. Оба понимали, что им осталось слишком мало времени и использовали каждую минуту, чтобы побыть вместе.

– Да, - проворчал Ноткин, поднимая трубку.

Это был Роберт Макферан. Он сказал, что бывший посол США в ООН, выступление которого планировалось во время завтрака, заболел, и Игорь может заполнить паузу, если обещает, что никому не испортит аппетита.

Настроение Игоря сразу же изменилось. Он давно написал речь для этого случая, но, не очень рассчитывая, что ему дадут слово, практически её не репетировал, однако отказываться ему не хотелось, и он решил читать по бумажке. Неудобно, конечно, но гораздо лучше, чем надеяться на память и спотыкаться на каждом слове. Во всяком случае, надо эту речь найти и проверить, всё ли там на месте. Неплохо было бы записать её на магнитофон, чтобы услышать, какое впечатление она производит со стороны, но ни магнитофона, ни времени на это у него не было.

Делегаты были настроены доброжелательно, а когда он закончил, стали задавать вопросы и разговор затянулся. Произошло это ещё и потому, что в тот день утреннего заседания на Конвенции не было, коллеги Игоря никуда не спешили, и им просто хотелось пообщаться. Он долго оставался у подиума и не заметил, когда ушла Катлин. На специальном автобусе её также не было, и Игорь вновь на целый день был предоставлен сам себе.

На время Конвенции центр города сделали пешеходным, и там сосредоточилась вся культурная жизнь. Гуляя по прилегающим к арене улицам, Игорь увидел небольшое кафе, а рядом плакат: