Дело № 36.4. Хрупкие кости

— Из кухни так вкусно пахнет…

— Правда? — ревность превращается в польщенное смущение. — А вот лорд Денвер не оценил. Даже кусочка не съел…

Странно слышать настоящее имя Капитана. Он настолько редко им пользуется, что Мэри сначала не сразу понимает, о ком говорит золотая птица.

— Он не любит сладкое, — отвечает она. — Никогда не любил.

Девчонка горестно вздыхает.

— Угостить? Мне кажется, Кира скоро закончит с портным. Я недавно заглядывала, и мне показалось, что они друг другом не очень довольны.

— Почему? — спрашивает Мэри, следуя следом за Никой на кухню.

— Ну… она заказала ему пять платьев. И если два из них ничего, то еще три… скажи, почему она такая?

— Ты о чем?

— Ну… она потребовала, чтобы у двух платьев было очень глубокое декольте, а у третьего — открытая спина. Как будто она собирается… ну ты понимаешь.

Мэри вздыхает и пытается улыбнуться.

— Кира — красивая женщина. Нет ничего странного в том, что она хочет подчеркнуть эту красоту.

— Она хочет выглядеть, как… — Ника в последний момент осекается. — Это довольно странно, если вспомнить, что с ней сделали.

— Она всегда так одевалась, — вздыхает Мэри. — Это часть ее образа. Они с Джеком так работают, понимаешь? Сбивают с толку своим внешним видом. Он ведь тоже одевается странно. Ну… ярко.

Ника помогает Мэри сесть за стол и ставит перед ней блюдо, от которого пахнет блинчиками.

— Ты не подумай, она мне нравится. А еще она меня сегодня расчесывала… и короной волосы уложила, жаль, что ты не видишь!

Мэри легко улыбается и ничего не отвечает. Слушает, как золотая птица варит кофе, а потом они молча наслаждаются действительно вкусными блинчиками.

А потом в кухню заходит Кира, и от нее пахнет брезгливостью и торжеством.

— Я настолько запудрила ему мозги, что он, мне кажется, прямо сейчас побежит обсуждать сумасшедшую любовницу Денвера Фроста, поселившуюся у него в доме, — весело объявляет она. — Привет, Мэри.

— Здравствуй, Кира… я к тебе.

Компания Ники немного сгладила тревогу Мэри, и город за стенами дома уже не кажется жутким существом, что дышит е в затылок.

— Кажется, я даже знаю, зачем, — Кира подходит к Мэри и проводить пятерней по ее волосам. — Надо тебя подстричь. Ты разноцветная. Правда, отливы очень бледные, не сильно заметно, но…

Джек же делал это совсем недавно! Она не должна была обрасти так за такое время!

— Хм… — Кира снова гладит ее по волосам. — Они ведь короткие… Мэри… Кажется, стрижка не поможет…

Кошмар вчерашнего вечера снова становится реальным, выталкивая из легких воздух и превращая Мэри в комок страха и отчаяния.

— Эй, ну ты чего? — Кира садится на корточки перед Мэри, поглаживает ее по колену, а потом решительно встает, берет рисующую за плечи и тянет за собой. — Ника! Будь добра, набери ванну. Если у Капитана есть душистое мыло — доставай. А еще мне нужны ножницы. И крем. И… у тебя есть какая-нибудь помада? Или угольный карандаш?

— Что ты хочешь делать? — с любопытством спрашивает золотая птица.

— То, зачем Мэри пришла. Ты ведь за этим пришла, да?

Мэри с ужасом обнаруживает, что ее глаза жгут слезы. С огромным трудом сдержав их, она кивает.

Да. Она за этим и пришла.

Она подумала, что если Кира сделает ее красивой, что-то изменится. Что-то внутри нее самой. Все вернется на круги своя, и она снова станет просто слепой художницей.

И больше не увидит белое полотно на месте рыдающего, как ребенок города.

* * *

Здесь всегда накурено и всегда кто-то есть. Но сегодня ближе к обеду центральный полицейский участок почти полностью опустел. Это неудивительно: пришла новость о том, что капитан Фрост взял отпуск. И как Лайт ни старался призвать подчиненных к порядку, все разбрелись, кто куда.

Официально — работать по делам, но и ребенку было понятно, что люди просто воспользовались возможностью.

Фрост не держал своих подчиненных в ежовых рукавицах, однако он вызывал трепет и уважение одним только своим видом. Поэтому даже когда он подолгу отсутствовал, никто не решался прогулять работу. Провиниться перед капитаном считалось чем-то постыдным, но Лайт подобным авторитетом не обладал, за что и расплачивался.

Последними в участке остались бессменные Кром и Ниарко, пишущие очередной отчет, и Джек Роквелл. Последний вольготно откинулся на спинку стула, положив ноги в теплых синих ботинках прямо на гору бумаг и бессовестно читал книгу под названием «Тайна замка трех ив».

— Роквелл! — в один прекрасный момент Нор Лайт не выдержал. — Ты на работе. И насколько я помню, именно ты работаешь над делом о массовых убийствах в Обители.

— Я и работаю, — приподняв уголки губ, ответил Джек, не отрываясь от книги. Кажется, в повествовании как раз настал напряженный момент.

— Серьезно? — процедил Лайт.

— Конечно! — подтвердил Джек. — Я же еще с утра попросил у тебя выписать мне разрешение на изъятие дела из полицейского архива!

— Чт… — Лайт осекся. А потом поджал губы. — Мог бы и напомнить… Я с утра был… немного занят.

— Я заметил, — Джек позволил улыбке стать шире и поднял глаза на заместителя капитана. — Напоминаю.

Осознавая, что скандалом он окончательно потеряет остатки уважения, Лайт направился к своему столу (занимать кабинет капитана он не решился) и достал бланк разрешения.

— Что за дело ты хочешь изъять? — спросил он.

— Оставь место. И разрешений мне нужно три. А лучше — четыре, — Джек снова уткнулся в книгу, но было видно, что он просто задумался.

— Роквелл! — прорычал Лайт.

— Нор… я сам не знаю, что ищу, — захлопнув книгу, Джек перестал делать вид, что ему весело. — Не волнуйся, тебе не попадет. Я предупрежу капитана.

— Он в отпуске, — напомнил Лайт.

— Ненадолго, — подмигнул Джек и, поднявшись на ноги, подошел к столу заместителя. — Сделаешь хотя бы три?

Лайт покачал головой, но тем не менее вручил Роквеллу три бланка. Кажется, сегодняшний стал для него сильнейшим испытанием: привыкнув быть просто заместителем, за спиной которого все равно маячит тень Фроста, он не был готов к настоящей ответственности.

— Надеюсь, ты прав и это ненадолго, — сказал он.

Джек широко улыбнулся сунул бланки в карман и, надев ярко-зеленый плащ быстро покинул участок.

Поймав экипаж, он отправился сначала в Обитель, где долго стучал в дверь Мэри. Рисующей не было дома, и это явно заставило Джека забеспокоиться. Вернувшись к экипажу, он приказал вознице ехать Верхний Город, где находился полицейский архив. Всю дорогу он хмурился, явно тревожась о Мэри, но Лайт прозорливо поставил на бланке с допусками только сегодняшнее число, и поэтому терять время было нельзя.