Дело диких апостолов

Из уголовного дела: Кошарный Виталий Максимович, 1916 года рождения… образование 6 классов… подделав аттестат о среднем образовании, пытался поступить в Академию художеств, не прошел по конкурсу… подделав трудовой список поступил в трест Ленинградоформление»…

…Продавец, еще раз взглянув на чек, заподозрила, что он фальшивый и вызвала милицию. Выяснилось, что покупатель — Виталий Кошарный аккуратно подрисовал на чеке «лишние» нули так, чтобы сумма покупки увеличилась в несколько раз…

Неудавшегося графика по молодости до суда под стражу не взяли, оставили жить дома вместе с женой Марией. Но не успел прозвучать приговор, как Кошарный был снова уличен в подделке документов: с помощью супруги и знакомого бухгалтера завода имени Степана Разина, он подделал платежное поручение, по которому попытался через сберкассу снять со счета завода десять тысяч рублей. Но и этот номер не прошел и 19 февраля 1941 года Кошарного арестовали. Марие же ее прегрешения простили и выпустили на свободу…

Начало войны Кошарный встретил уже осужденным по ст. 169, ч.2 тогдашнего Уголовного кодекса, в лагпункте № 32 под Ленинградом. Там же начинающий график познакомился с некими Кирилловым, Федоровым и Баскиным.

В начале ноября 1941 года осужденные решают бежать. Им, с помощью графика-самоучки Кошарного, удается подделать удостоверения о досрочном освобождении и, пользуясь сумятицей начала военной поры, беспрепятственно покинуть «зону». Действительно, в ту пору многих осужденных за незначительные преступления освобождали досрочно — они уходили на фронт защищать Родину. Поэтому фальшивые документы не привлекли внимания военных патрулей.

Первым ушел из лагпункта Баскин, затем — Кошарный с Кирилловым. Федорову не удалось выйти за «территорию» и он вынужден был задержаться в лагпункте на несколько дней. Но своим подельникам он назвал несколько адресов в Ленинграде, где бы их обогрели и накормили.

Уже через несколько дней Кошарный начинает подделывать талоны на получение хлеба и «отоваривать» их с помощью подельников. А между тем с 20 ноября дневная норма выдачи хлеба для рабочих сократилась до 250 граммов, для иждивенцев — всего до 125.

Позднее, обращаясь к Генеральному прокурору СССР, Кошарный в своем прошении о помиловании напишет: «Обладая способностями в области графики (рисунка)… я обещаю очень много нового, ценного… создать для народа».

Но это будет гораздо позднее. А в конце зимы 42-го оперативники о деятельности группы, Кошарного практически ничего не знали…

Адреса, полученные беглецами от Федорова, оказались кстати. Одним из таких мест и было жилище Анны Чекур, сожительницы Федорова. Но деятельность группы развернулась и в доме другой женщины — Екатерины Баланцевой, сестры Чекур.

Именно в квартире Баланцевой находилась подпольная типография по производству фальшивых карточек. Именно здесь было найдено множество фальшивок: талоны на хлеб за декабрь — 230 штуки; январские — 154, февральские — 392… Кроме того, при обыске были изъяты приспособления для печати — специальная бумага, краски, типографские литеры, гранки, резиновые штампы «хлеб», «сахар», «крупа»…

В квартире Баланцевой была оставлена засада, в которую 9 марта 1942 года попались Кошарный и Кириллов, удравший ранее от сержанта Михайлова. О них было уже известно немало — сотрудники НКВД трудились не зря. Уже были выявлены связи Чекур, Петровичевой и Баланцевой. Уже по фотографиям, вклеенным в поддельные документы, беглецы были опознаны, а по направленным запросам установлены их личности.

В тот же день, когда Кошарный неудачно навестил Баланцеву, была задержана и его жена — Мария.

На первом допросе женщина показала, что узнала о подделке карточек, якобы, только что. Естественно, ей не поверили. В деле аккуратно подшиты протоколы допросов свидетелей — обитателей общежития при эвакопункте № 21, где жила Мария. Кому-то она еще в декабре предлагала куриные яйца, новые вещи, кто-то видел у Кошарной по нескольку карточек. А кассир ближайшей столовой запомнила, «Марусю», неоднократно получавшую по талонам сразу 3–6 обедов (не забудьте: нормы питания тогда были крайне скудными). На опознании кассир уверенно указала на Кошарную…

Наконец наперебой заговорили и подельники Кошарного, поняв, что им не выкрутиться, а доказательств их вины собирается все больше. Правда, чаще в своих показаниях они старались свалить всю вину друг на друга. И снова очередные допросы, очные ставки»…

— Вот умники, эти журналисты, — размышлял Иосиф Виленович, — откуда они-то знают, про что пишут…

Впрочем, даже весьма критично настроенный читатель вынужден был в душе согласиться с рассуждениями автора статьи, хотя изыскания эти ему и не доставили удовольствия.

«…Преступники издавна знают так называемый принцип «Паровоза». Если попалась группа — молчать нельзя: все равно один или другой заговорит при любом, даже самом гуманном обращении. А «поймать» подозреваемых на незначительных несоответствиях в их рассказах — не проблема для любого мало-мальски грамотного оперативника или следователя. Поэтому начать говорить выгодно пораньше — глядишь срок «скостить» могут, разрешат «явку с повинной» оформить.

Самого «стойкого» называют «Паровозом». На него валят все шишки подельники, он, как правило, получает наибольший срок, идет в «зону» и тянет за собой как железнодорожный состав всех остальных. А тот, кто первым «раскололся», имеет шанс даже остаться где-то на «запасных путях», то есть получить условный срок или другое, достаточно мягкое наказание. Быть «Паровозом» не хочется никому. Поэтому даже самые матерые рецидивисты, попавшись в группе, как правило, сразу же дают признательные показания (или хотя бы частично каятся в относительно мелких пригрешениях)…

… В конце апреля 42-го Кириллов, в частности показал, что «сначала все поддельные карточки забирала Кошарная Мария и получала по ним хлеб через директора магазина № 34 Смольнинского РПТ Баликова». После очных ставок Мария стала гораздо откровеннее. Пришлось изменить свои первоначальные показания и Чекур, о делах которой рассказали бывшие сослуживцы по буфету Балтийского вокзала. Это именно у них Чекур выменивала на хлеб одежду и другие ценные вещи. Расплачивалась она и поддельными талонами.

«Слабый пол» оказывал достаточно активную помощь группе Кошарного. Впрочем, некоторые его представительницы о существовании этой группы толком не знали. Например, Пелагея Беляева, продавец магазина № 9 Дзержинского РПТ. Она «всего лишь» отпускала хлеб по поддельным талонам. «не более 1600 кг», передавая их за мзду Чекур и Тихонову. Впрочем, проблемы с реализацией фальшивых талонов у группы Кошарного были. И немалые…

«Конвейер» вовсю заработал еще в ноябре 41-го. Сначала Кошарный изготавливал документы и карточки вручную, с помощью туши и красок. Несколько позже он усовершенствовал производство, вырезав поддельные клише из дерева и резины.