Дело гангстера боится

– Как-то я себя плохо представляю в роли прислуги, – призналась Кира подруге.

– Да брось ты! Тебе вообще ничего делать не надо. Тебя ведь берут горничной!

– А горничные разве ничего не делают? – удивилась Кира.

– Ну, разве что пару раз тряпкой пыль с комода смахнешь.

– Это не трудно, – согласилась с ней Кира. – Только мне казалось, что горничные еще постель перестилают, порядок в комнатах наводят, полы моют, всякие там латунные штуки до блеска надраивают и еще кучу всякой фигни по дому делают.

– В любом случае, твои промахи будут не так заметны, как мои. Если ты где-то угол не домоешь, это не сразу в глаза бросится. А если я с обедом напортачу, то меня первой выпрут!

Но страхи подруг оказались беспочвенными. Позвонивший им Андрей оказался полностью в курсе всех проблем.

– Лисица объяснил, что у вас зуб на наших хозяев. Полностью в этом с вами солидарен и готов помочь вам во всем, если это навредит им.

– Вы их так не любите?

– Откровенно говоря, ненавижу. Но это полдела, хозяев любить вообще редко приходится. Но эти вообще законченные гады… Такие, что еще поискать!

Однако при встрече выяснилось, что Андрей совсем не такой злой, каким показался подругам вначале. Напротив, это был весьма милый молодой человек, имеющий высшее экономическое образование, знающий английский в совершенстве и прежде работавший у господина Терентьева личным секретарем.

Его хорошее воспитание и отличные манеры бросались в глаза. И подруги подумали, что и правда надо быть законными гадами, чтобы вывести из равновесия такого милого мужчину и заставить его ругаться.

– Должность личного секретаря господина Терентьева я занимал больше десяти лет. Ну а после смерти хозяина эти его родственники меня не уволили, но велели заниматься прислугой и вообще присматривать за домом.

– А чем же они вам так досадили?

– Да много чем. И не мне одному! Их вся прислуга ненавидит. При Владимире Николаевиче все в доме иначе устроено было. Он к людям уважительно относился. Понимал, что каждый свою работу делает. Да, требовал, чтобы обязанности все выполняли честно, не филонили, но и сверх нужного от людей не требовал. А эти… что ни день, то у них новые капризы.

– Но говорят, они вам зарплату прибавили.

Но Андрей так многозначительно фыркнул в ответ, что подруги и без лишних объяснений поняли, что никакое повышение не может окупить той нервной обстановки, которая воцарилась в доме с тех пор, как умер прежний хозяин.

Лично девушкам Андрей объяснил все предельно четко и ясно:

– В общем так, вас хозяева берут с испытательным сроком две недели. За это время зарплаты вам не полагается. И так как работать вы у нас все равно не станете, то я вам по секрету скажу, что и после испытательного срока вы денег бы не увидели.

– Почему?

– А у них такая методика. Очень подлая, надо сказать. Берут человека на две недели испытательного срока, выжимают из него все, что возможно, а потом придираются к какому-нибудь пустяку, и пинок ему под зад! Думаете, почему я лично занимаюсь поиском прислуги? Да потому, что ни одно кадровое агентство с этими жуликами сотрудничать не станет! Но и таджиков или узбеков эти к себе в дом пускать тоже не хотят. Националисты, блин, хреновы. Подавай им русских женщин или девушек, да еще чтобы с хорошими манерами, да чистоплотных, да честных, да чтобы работали бесплатно и всегда приседали и улыбались!

– Да, с такими запросами трудно вам найти новую прислугу.

– Замучился совсем, – признался подругам Андрей. – И самое главное, чувствую, что ни к чему все это. Как после суда из-за наследства утвердятся захватчики окончательно в статусе наследников, так и погонят нас всех поганой метлой из дома. Ни выходного пособия, ни отпускных не заплатят.

– Почему?

– А почему, думаете, они с нами, с теми, кто еще при Владимире Николаевиче работал, добренькие? Да потому что хотят, чтобы мы на суде, когда таковой все же состоится, в их пользу говорили. Дескать, что ухаживали они за господином Терентьевым хорошо, а никто другой к нему и носа не казал. Вот поэтому и зарплату нам всем – старым работникам прибавили. Но это не надолго. Как только суд положительное решение в пользу сестрицы Аленушки вынесет, все! Конец нашей спокойной жизни. Всех нас выгонят, а на наши места наймут каких-нибудь бедолаг, которым вовсе платить не будут или станут выплачивать по копейке в месяц.

И чтобы окончательно все встало на свои места, Андрей пояснил подругам:

– Жадные они очень, а где жадность, там и человеческая подлость голову поднимает. Может, Елена Николаевна сама по себе человек и неплохой, но жадность ее обуревает. И муж под стать ей самой. А уж про их сынка я и вовсе молчу. Придушил бы гаденыша собственными руками, да только в тюрьму не хочется из-за него садиться.

И явно довольный, что нашлись слушатели, которым он может излить все, накопившееся у него на душе за долгие месяцы, Андрей поведал подругам историю воцарения семьи Елены Николаевны, или, как он называл про себя новую хозяйку – сестрицы Аленушки, в доме господина Терентьева.

– Не скажу, что я совсем не знал про Елену Николаевну. Еще когда господин Терентьев был на ногах и хорошо себя чувствовал, она в его доме пару раз появлялась. И муж ее тоже. А вот Костю они до поры до времени от Владимира Николаевича прятали!

– Почему?

– Увидите его, сами поймете.

Но пока брат был в силе и разуме, Елена Николаевна характер свой властный сдерживала. Понимала, что брату не понравится, если она начнет командовать да распоряжаться. Пусть и больной, но он может ее и вовсе прогнать. А у Елены Николаевны на брата и его имущество были большие виды.

– Это уж я теперь задним числом понимаю, что не просто так она со своим муженьком приезжала, а на разведку. Клялась, что брата своего очень любит, прямо обожает. Как он один остался, так и появилась первый раз. Дескать, морально поддержать. Да какая там поддержка! Она сама лишь на деньги его зарилась. Она и в дела завода мечтала влезть, и мужа своего в совет директоров пропихнуть, только тут уж Владимир Николаевич насмерть стоял. И другие акционеры его тоже поддержали.

Не удалось сестрице Аленушке завладеть пакетом акций завода, так она оторвалась на том, что было ей под силу.

– Дом она полностью под свою власть забрала еще при жизни Владимира Николаевича. Всего полгода в доме они все жили, а сестрица очень многого достигла. Все покупки под ее тотальным контролем делались. Думаю, что в ту пору она даже не воровала, понимала, что может попасться и все потерять. В чем, а в осторожности и выдержке ей не откажешь. Это сколько же времени надо было ждать, чтобы брат потерял всю свою семью, здоровье, а потом явиться к нему, старому и больному, и забрать власть в доме в свои руки.

Но господин Терентьев после смерти сына вроде как перестал интересоваться окружающим его миром. Нет, он жил, работал, все вроде было, как обычно. Но Андрей все чаще замечал, что его хозяин сидит у себя в кабинете с отсутствующим видом, не работая и просто глядя перед собой.

– Делами на заводе он управлял, пока физические силы позволяли. Но после перенесенного за полгода до смерти инсульта у него отказали ноги. И тогда-то сестрица Аленушка и прибыла к нам под видом помощи своему больному брату.