Дело гангстера боится

Например, против двух звонков вообще никаких фамилий не значилось. Да и самих звонков не было, а на их местах зияли дырки с оборванными проводками.

– Зуб даю, что мне один из этих звонков и нужен.

Тем не менее нажала Кира на верхнюю пипочку. В квартире разнеслась мелодичная трель, но никто не откликнулся. Тогда Кира, войдя в азарт, начала нажимать по очереди на все звонки. И наконец достигла некоторого успеха.

– Это кто там балуется!? – услышала она надтреснутый старушечий голос. – Вот я сейчас выйду и накостыляю по шее-то!

И через минуту дверь отворилась. Перед Кирой стояла сгорбленная бабка, воинственно сжимающая в руках веник.

– Это ты тут балуешься? – сердито спросила она у девушки.

– Я не балуюсь. Я ищу Валерию. Верней, ее мужа – хулигана, драчуна и забияку.

Бабка сдавленно ахнула и неожиданно проворно схватила Киру и втянула в квартиру.

– Иди за мной, – приказала она ей. – Только тихо, Ирода не разбуди!

Все это звучало в высшей степени интригующе. И Кира охотно двинулась следом за боевой бабулей. Вскоре они оказались в личной бабкиной комнате, обставленной неожиданно мило и даже кокетливо. Кровать с железными шишечками была затянута кружевным покрывалом, и на ней пирамидкой громоздились такие же кипенно белые и кружевные подушки, всего их было семь, начиная от самой большой внизу и заканчивая самой маленькой сверху.

Подушечки были в белоснежных вышитых наволочках. И вышитые белоснежные тщательно отбеленные салфеточки лежали тут повсюду. На старинном пианино, ровеснике позапрошлого века, еще снабженном канделябрами и закапанном воском плавящихся в них свечей. На резном буфете из вишневого дерева. На изящной деревянной этажерке. И даже на высоких столиках с резными ножками и эмалевыми медальонами.

Кире показалось, что она попала в какую-то дыру во времени. Да и сама бабулька, спрятав свой веник, оказалась облаченной в длинное старомодное бархатное темно-синее платье с белым кружевным воротничком. Чисто светская дама из тех, кого любят показывать в сериалах про прежнюю жизнь дореволюционной России.

– Как у вас необычно! – невольно вырвалось у Киры.

Бабка кинула на нее удивленный взгляд. Окружающая ее обстановка казалась ей вполне уместной, ведь она явно родилась, выросла и состарилась среди этих вещей.

– Ты Валерию искала? – без всяких предисловий спросила у Киры бабка. – Зачем она тебе?

– Понимаете, мне нужен ее муж.

– Зачем?

– Он должен забрать тело Валерии. Ну, и похоронить его.

– Валерия… что… Она умерла?

– Да. Свалилась с лестницы и сломала себе шею.

Произнося эти слова, Кира уже пожалела, что открыла рот. Потому что бабка известие о смерти Валерии восприняла очень плохо. Она побледнела, прижала к груди сухонькие ручки и начала жадно хватать ртом воздух, словно ей его отчаянно не хватало.

– Что с вами, бабушка?

Но сил у старухи хватило лишь на то, чтобы махнуть рукой в сторону кресла с высокой спинкой, затянутого таким старым плюшем, что из изумрудно-зеленого он давно превратился в цвета пожухшего салата. В кресле бабка быстро отдышалась. С благодарностью выпила воды, которую Кира налила в простой граненый стакан из красивого хрустального кувшинчика, и неожиданно произнесла:

– Это он ее убил!

– Кто?

– Ирод!

– Тот, что спит в соседней комнате? – заговорщицки понизив голос, спросила Кира, и бабка кивнула в ответ.

Кира оценивающе посмотрела на бабку. На вид той было лет восемьдесят, но могло быть и больше. А в таком возрасте быль и небыль в головах у старых людей уже так прочно смешивается, что разобраться в этой каше бывает трудненько.

Но бабка Кирины подозрения мигом просекла и хмыкнула:

– Что смотришь? Думаешь, не спятила ли я? Не беспокойся, ум у меня поздоровей, чем у многих молодых будет. А все почему, знаешь?

– Нет.

– Все потому, что никогда семьей, мужем и детьми я себя не обременяла. Для самой себя жила, чужих проблем себе на шею не вешала. Вот и дожила до девяноста двух лет! А все мои подруженьки, которые передо мной своими мужьями и детками да внуками хвастались, давно уж на кладбище!

Кире стало жутковато. Но она не ушла и даже рискнула спросить:

– А как же Валерия?

– Валерия… А что Валерия? Добрая душа, но такая же дура, как и все остальные. Говорила ведь я ей, отправь Гошку в дурдом. Ему туда прямая дорога. А я тебе помогу, свидетельские показания против него дам. Как врач ей советовала, Георгий типичный психопат с садистскими наклонностями. Такой мой диагноз был и есть. Как он Валерку мутузил, все соседи сбегались. Уж на что у нас в квартире народ черствый, а и то не могли ее воплей терпеть. Но эта дура ему все прощала. А ведь он ей и руки ломал, и ребра, и зубы, и нос… Да легче сказать, что у Валерки целое осталось, чем что у нее поломано было.

– Жуть какая! Зачем же она с ним жила?

– Комплекс брошенки. Да еще плюс прописка ее держала. Ну, и еще жалостлива Валерия была без меры. Она и меня опекать пыталась. Спасибо ей на том, один раз она мне здорово помогла. Но потом я ее помощь решительно оборвала. Если долго за чей-то счет ехать, рискуешь сам без прав остаться. Я считаю, что свои проблемы человек должен решать сам. К чужой помощи можно прибегнуть лишь в самом крайнем случае.

Слова этой бабки были близки и понятны Кире. Она тоже не любила грузить других людей своими проблемами. А ведь бывает и наоборот. Не счесть людей, которые не только охотно жалуются своим друзьям или родным на тяжелую жизнь, но и не стесняются клянчить у них помощь по всякому самому ничтожному поводу. И еще обижаются, когда им в этом отказывают.

– Так и что же случилось с Валерией?

– То, что и должно было случиться. Выгнал ее Георгий. Со скандалом, с мордобоем, выгнал и пригрозил, что вообще убьет, если она хоть раз обратно решит сунуться. Бабу себе к тому времени другую нашел. У себя в жилконторе, где слесарем работает, и нашел. Да только не стала та женщина с нашим Иродом долго канителиться. Как он ее первый раз башкой об стену приложил, мигом смекнула, что к чему, вещички свои собрала, да пока он пьяный валялся, удрала.

– А Валерия к своему мужу после этого так и не вернулась?

– Тогда нет. Пропала. Много лет ее тут не было, не показывалась. А недавно вот снова пришла.

– Правда?

– Я как ее увидела, прямо ахнула. Не узнать нашу Валерию стало. Тут-то она в руках у Ирода тонкая была, как спичка, того и гляди, сломается. А недавно пришла – толстая, гладкая, любо-дорого посмотреть, какой красавицей стала! Румянец во всю щеку. Энергичная, веселая. Ко мне зашла, фруктов принесла. Помнит, что я тортов и шоколада на дух не переношу.

– А с какой целью она приходила?

– Ирода своего проклятого повидать хотела. Они с ним хоть и в разводе были, но чувства, видать, у Валерии какие-то к нему остались. Ну, и к этому месту тоже, к квартире нашей. Хоть она тут и несчастна была, но одновременно и привязалась. Меня вот навестила, а как Ирод домой вернулся, скорей к нему помчалась.

Кира уже поняла, что бабка именует Иродом бывшего мужа Валерии.

– И как прошло у них свидание?

– Плохо. Валерия за эти годы совсем страх потеряла. А с Иродом так нельзя. Он, когда чувствует, что человек наглеет, а против него выстоять все равно не может, злиться начинает. С Валерией он прямо в бешенство пришел. Стул сломал, дверь вышиб, за ней погнался. А потом до самой ночи пил и орал, что убьет эту суку, которая над ним потешаться вздумала.