Дело Малышева
Шрифт:
– Так. Или почти так. Это ведь сути не меняет.
– Не меняет, – согласился Игорь, – они забыли тебе сказать только то, что я являюсь частным детективом, который будет разыскивать убийцу угрожавшего тебе.
– Ищите, – равнодушно согласился Петя.
– Тебя это не волнует? – Игорю все меньше нравился этот разговор, – интересно почему?
– А почему он должен меня волновать? – студент лениво потянулся, – мне сказали, что я должен тихо-мирно пересидеть в безопасном месте, пока папа срочно выправляет документы за границу. Вот и все. Поэтому я буду спокойно сидеть и ждать.
– Пока
– Скорее первое, потому что вы вряд ли кого-нибудь поймаете.
– Выходит ты в это не веришь.
– Выходит. Да вы и сами в это мало верите. Но родители деньги вам заплатят в любом случае за мою охрану.
– За охрану придется взять дороже, – процедил Игорь, потому что в охранники я не нанимался.
– Как это? – насмешливо улыбнулся студент, – вы же обещали моему папе везде меня сопровождать.
– Я? – Игорь как мог изобразил удивление, – ничего подобного, молодой человек. Я как частный детектив буду искать угрожавшего тебе человека, а присматривать за тобой буду совсем не я. Но у меня есть один сотрудник, который эту самую охрану и обеспечит.
Игорь открыл дверь и громко позвал:
– Евдокия Тимофеевна, подойдите сюда на минутку.
Раздались быстрые шаги и в кабинет вошла Бабуся, вытирая о фартук мокрые руки.
– Вот, Евдокия Тимофеевна, – сказал Игорь, – ваш новый подопечный, с которого вы не должны глаз спускать.
– Не спущу, – Бабуся подошла к Пете поближе, осмотрела его с ног до головы и пробормотала, – хорош.
– Вы это серьезно? – студент изумленно вытаращил глаза, – эта бабуля будет меня охранять?
– Не «эта бабуля», – строго поправил его Игорь, – а сотрудник нашего агентства.
– Ну вы даете! – только и смог вымолвить Петя, потом не удержался и захохотал. – Ой, не могу! Бабуля будет меня охранять! А когда на нас бандюганы нападут, то она их одной левой всех враз уложит. Ой, держите меня! Прям Брюс Ли, а не бабка.
Он закашлялся, схватился за живот, перегнулся и никак не мог справиться с приступом безудержного веселья. Бабуся спокойно взяла со стола Игоря внушительный томик, подошла к закатывающемуся студенту и изо всех сил треснула его по спине. Тот сразу перестал смеяться и вытаращился на бабку.
– Чего… деретесь? – спросил он.
– Не будешь насмехаться, – ответила Бабуся, – ишь какой герой выискался, натворил делов, а теперь и скрываться задумал. Больше моему внуку делать нечего, как такого обалдуя охранять!
– Каких это делов я натворил? – ошарашенно спросил Петя.
– Таких вот, страмных, – скривилась Бабуся, – нечего было с разными мужчинами непотребными якшаться.
– Вот вы о чем, – Петя покраснел, – это в общем-то мое личное дело и попрошу…
– Это также было личное дело твоего преподавателя и твоих приятелей, – подал голос Игорь, – и тем не менее их убили. А раз нас наняли найти убийцу, то соответственно твои гомосексуальные контакты уже и наше дело.
Петя снова вспыхнул.
– Я со своими делами сам разберусь, вас это не касается, – огрызнулся он. – Вы моего папу еще и благодарить должны, что он вам работенку подбросил.
– Вот как? – теперь уже рассмеялся Игорь, – это кто же твоему
папе доложил, что я без работы сижу, бездельем маюсь? К твоему сведению, как раз сейчас у меня работы хватает. Я занимаюсь тремя убийствами по личной просьбе майора Малышева. И, кстати, могу добавить, что все три убийства были выполнены по одной схеме: сначала предупреждение на бумаге, затем совершенное преступление. И люди, которых убили не чета тебе, все солидные бизнесмены, которые без охраны не появлялись. И меры они тоже разные принимали, но тем не менее… Так что ты попал в довольно хорошую компанию. Никто из предупрежденных в живых не остался.Это Игорь уже соврал, но очень хотелось поставить зарвавшегося студента на место.
– Это правда, – с Пети в один момент слетела вся его спесь.
– Увы, – Игорь развел руками, – твоему отцу невероятно повезло, что он вышел на меня. А я уж со своей стороны пообещал ему твою защиту.
– Вот, – тут же подхватился студент, – а говорите, что меня бабуля будет охранять.
– Евдокия Тимофеевна будет неотлучно находиться при тебе, – сказал Игорь тоном не терпящим возражений, – она, надо сказать, отличный наблюдатель и заметит то, что ты по своей молодости и неопытности ни за что не заметишь. Давай договоримся, все свои возражения оставь при себе, недовольство тоже, пообещай во всем слушаться меня и Евдокию Тимофеевну, а также никакой самодеятельности.
– Хорошо, – уныло согласился студент, – значит, если я завтра в институт пойду, то бабуля… то есть, простите, Евдокия Тимофеевна тоже со мной пойдет?
– На редкость хорошо соображаешь, – похвалил Игорь, – именно так все и будет.
– А если я в библиотеку захочу зайти или еще куда? – уныние охватывало незадачливого студента все больше, – она тоже со мной пойдет?
– Даже если ты отправишься на дискотеку, соревнования по бодибилдингу или выставку крокодилов, то Евдокия Тимофеевна, – Игорь поднял палец, – тоже будет с тобой. И без ее ведома, чтобы ни шагу.
– Понятно, – Петя совсем скис.
– Но я, – Игорь решил все же немного подбодрить студента, – все время буду рядом, даже если ты и не сможешь меня заметить.
– Правда? – Петя немного воспрял.
– Конечно, – Игорь старался выглядеть убедительным, – все же мы за тебя отвечаем.
Он встал.
– Значит, договорились Петя, – произнес он веско, – завтра ты отправляешься на занятия, а Евдокия Тимофеевна поедет с тобой. Веди себя естественно, общайся с товарищами. С незнакомыми людьми не заговаривай. В общем, чем больше вокруг тебя будет народа, тем лучше. И еще, домой не возвращаться слишком поздно. Можешь, конечно, пойти куда-нибудь развлечься, но чтобы в девять был дома.
– Ровно? – пискнул Петя.
– Ровно! – отчеканил Игорь, – в девять ноль-ноль, и я проверю.
– Ладно, – покорно буркнул Петя, – как хотите.
– А давай с тобой, Петюня, поспорим, – вмешалась Бабуся.
– На что поспорим? – Петя с удивлением посмотрел на нее.
– А на то, что хоть мы и рядом будем, я больше тебя всего разного вокруг замечу.
– Если стану специально приглядываться, то и я замечу, – уперся студент.
– А вот и давай поспорим, – не унималась Бабуся, – хошь на сто рублей.