Дело небрежной нимфы

– Бутылку с драгоценностями, – сердито сказал Олдер.

– Вы храните ваши драгоценности в бутылке?

– Не знаю. Нет, конечно, но одному из свидетелей показалось, что она выпрыгнула из окна с бутылкой в руке и что она сложила украденные вещи в эту бутылку. Она задумывала эту кражу, предполагая, что может потерять драгоценности, когда будет плыть. Знаю только, что один из гостей упомянул бутылку: он видел ее в руках женщины.

– А вы сами видели эту женщину?

– Не вблизи. Я видел, как она бежала после того, как выпрыгнула из окна. Пришлось спустить с цепи собаку. Если бы пес ее настиг, мы бы узнали, какие драгоценности она похитила. Она и ее презренный сообщник.

– Нет нужды столько времени толковать об этом, – сказал Мейсон. – Мы просто пытаемся уточнить факты. Что касается лично вас, то вы не можете даже точно назвать, на какую сумму похищено драгоценностей – на пятьдесят или десять тысяч долларов. Не так ли?..

– Ну, я думаю, что…

– Вы лично не можете утверждать, что, может быть, этих драгоценностей похищено даже на одну тысячу долларов…

– Я не знаю, похищено ли вообще что-нибудь, – вдруг сердито сказал Олдер. – Я заглянул в раскрытую шкатулку, и мне показалось, что там не хватает большого количества предметов.

– Но когда вы сказали «на пятьдесят тысяч долларов», вы, очевидно, имели в виду тот факт, что драгоценности застрахованы на эту сумму. Вы были взволнованы и, наверное, потому назвали сумму в пятьдесят тысяч долларов – дескать, столько стоят драгоценности, которые были у вас похищены. Так? Что ж, такое объяснение вполне может иметь место, – удовлетворенно констатировал Мейсон. – Вы не предъявили иск страховой компании?

– Нет, сэр.

– И в сущности, вы вообще не намерены предъявить иск страховой компании, не правда ли?

– Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу, – заметил Олдер. – Считаю, что не обязан сидеть здесь и подвергаться всем этим неуместным допросам.

Мейсон обратился к судье Ланкершиму:

– Вот видите, ваша честь. Я желаю, чтобы было соблюдено наше условие. Если бы истец назвал сумму взятого у него имущества – пятьдесят тысяч, – я бы внес по постановлению суда залог за мисс Дороти Феннер в сумме пятидесяти тысяч долларов. Но он не может даже показать, что у него вообще что-то похищено. В таком случае окружной прокурор должен позволить моей клиентке выйти на свободу без всякого залога, под расписку, чтобы явиться в суд по первому требованию судьи, и прекратить дело против нее, так что…

– Не так быстро, не так быстро! – вмешался Колтон. – Между перекрестным допросом свидетеля и его запугиванием – дистанция огромная…

– Мне не нравится слово «запугивание», – выразил неудовольствие Мейсон. – Этот человек бизнесмен. Он знает свои права. Я просто попросил его дать суду прямое, определенное, недвусмысленное показание. Но, очевидно, он опасается делать это. Боится назвать хотя бы один предмет из якобы похищенных этой женщиной драгоценностей и поклясться, что она взяла именно этот предмет, потому что ничем не может этого доказать. Одно дело – заявить газетчикам и полиции, что он потерял драгоценностей на пятьдесят тысяч, но совсем другое – доказать это.

– Но зачем, посудите сами, человеку заявлять, что у него пропало драгоценностей на пятьдесят тысяч долларов, если у него вообще ничего не пропало? – в замешательстве спросил судья Ланкершим. – Мы имеем здесь дело не с искателем дешевой популярности, который жаждет увидеть свое имя в газетах.

– Вот именно! Потому что, – сказал Мейсон, – он хотел бы по своим личным мотивам, чтобы обвиняемая была арестована.

– А вам известно, мистер Мейсон, что это в высшей степени серьезное обвинение?

– Мне известно, что это в высшей степени серьезное обвинение, – подтвердил Мейсон. – Мне это так хорошо известно, что я могу уведомить суд и мистера Олдера о том, что обвиняемая Дороти Феннер намерена привлечь его к суду за оскорбление личности. Затем уже я намерен взять у него показания под присягой, и когда он будет стоять на свидетельском месте, то чтобы он представил суду доказательства того, что у него похищена хотя бы одна драгоценность. Более того, я настаиваю, чтобы представители страховой компании появились у него дома и произвели инвентаризацию оставшихся драгоценностей, сравнив их по списку с перечисленными в страховом полисе предметами.

Мейсон кончил говорить, и в зале наступило напряженное молчание.

Колтон прервал его, сказав:

– Мне все же кажется, что мистер Мейсон пытается запугать свидетеля.

– Я могу слово в слово повторить сказанное, – встал Мейсон. – Тогда вы, может быть, поймете, что я просто стараюсь защитить мою клиентку от обмана и клеветы.

– Все это выглядит очень нелепо, – пожал плечами Олдер. – В субботу вечером я был взволнован, а вчера утром я еще не пришел в себя от потрясения. И не представлял, что какой-то адвокат станет меня так запугивать…

– Вы уже несколько раз употребили это выражение, – вмешался судья Ланкершим. – Суд не позволит никому запугивать вас, мистер Олдер, но суд задает вам один вопрос: согласны ли вы, мистер Олдер, чтобы представитель суда пошел к вам домой вместе с вами и проверил содержимое вашей шкатулки с драгоценностями, сравнив их наличие с инвентарной описью, сделанной страховой компанией?

– Когда это нужно сделать?

– Теперь же.

– Сейчас это не слишком удобно. У меня на сегодня назначены другие дела.

– Хорошо, тогда сами назовите время и день.

После паузы Олдер сказал:

– Я пойду домой и сам составлю инвентарную опись. Я – уважаемый гражданин, и весь этот шум совершенно ни к чему. Можно подумать, что я вор… По-видимому, я уже и обвиняемый…

Судья Ланкершим поджал губы, и снова наступило молчание.

– Ну хорошо, – сказал он. – Я назначаю залог для обвиняемой в две с половиной тысячи долларов.

Когда Ланкершим поднялся со своего места, Мейсон собрал бумаги в портфель и повернулся, чтобы направиться к выходу.

– Послушайте, любезный, что это вы придумываете? – полюбопытствовал Колтон. – Разве вам известно об этом ограблении что-нибудь еще? Больше, чем известно мне?

– Спросите об этом Олдера, – посоветовал Мейсон.

Колтон угрюмо изобразил на лице улыбку.

– Не думайте, что я этого не сделаю, – пообещал он.

Олдер покинул свидетельское место, явно пытаясь избежать встречи с Мейсоном и Колтоном.

Но Колтон внезапно повернулся к нему.

– Не уходите, мистер Олдер, – попросил он. – Давайте зайдем в мой офис. Мне нужно с вами кое о чем поговорить.