Дело о бананах. Выпуск 4

Визит к полковнику Рохелио Пинто занял тоже не более часа. Начальник коста-риканской контрразведки радушно принял Иселя и безо всяких околичностей ввёл панамца в курс дел.

— Положение осложняется тем, что нам приходится действовать сразу в нескольких направлениях. Например, против вмешательства “Коза Ностры” в жизнь республики.

— Какая связь, сеньор, между мафией и заговором банановых монополий?

— Погодите, сейчас поймете. Ещё в семьдесят втором мафиози через некоего Мак-Альпина и некоторых других миллионеров-янки принялись скупать здесь плодородные земли, пляжи, участки на островах, которые могут представить туристскую ценность. Они рассчитывают на то, что смогут превратить коста-риканское побережье в золотое дно, и связывают своё процветание со строительством отелей, казино, залов с игральными автоматами, с продажей спиртного и наркотиков, с проституцией. Дореволюционную Кубу — излюбленное место развлечений бизнесменов и вообще людей состоятельных, стремившихся уклониться от уплаты американских налогов, — не смогли по-настоящему заменить ни Багамские острова, ни Ямайка, ни Акапулько. В райском климате наших золотых пляжей, в тишине наших островов вся эта публика, тоскующая по безвозвратно утраченной “веселой Гаване”, надеется вновь обрести свой восхитительный грешный мир. Словом, мафия — это огромные деньги, которые прежде шли на подкуп чиновников, а сегодня тратятся на вербовку всякого сброда. Из этого сброда создаются шайки, которые терроризируют крестьян и рабочих банановых плантаций и по совместительству занимаются контрабандой. Кроме того, “Коза Ностра” связана с ЦРУ, и поэтому от неё можно ждать чего угодно. Любой провокации. Серьезную тревогу у нас вызывает активизация ультраправых. Одна “Свободная Коста-Рика” чего стоит! Члены этой военизированной группировки действуют в условиях строжайшей конспирации. Кстати, от мафии им перепадают довольно крупные суммы. Деньги идут также от фашистских организаций в Никарагуа, Сальвадоре и Гватемале. А в последнее время обнаружились и новые “благодетели”. Из Чили. Вот полюбуйтесь, какие послания направлял в Сантьяго командующему корпусом карабинеров генералу Мендосе здешний посол чилийской хунты.

Полковник отомкнул ящик письменного стола и разложил перед Иселем перехваченные шифровки. “Только движение “Свободная Коста-Рика”, — говорилось в одной, — может спасти нацию и не допустить, чтобы она попала в руки коммунистов”. В другой подчеркивалось, что сам президент республики Коста-Рика и его министр иностранных дел “являются опасными коммунистами”. В третьей, подписанной чилийским военным атташе подполковником Роберто Аранедой Лейвой, сообщалось: “Выполняя инструкции, полученные от вас, господин генерал, мы осуществляем самые тесные контакты с руководством “Свободной Коста-Рики”. Мы приобрели огнестрельное оружие в мастерской “Альмасен ла гранха” и завербовали несколько человек, умеющих отлично обращаться с этим оружием. Во время встречи на прошлой неделе с Эдгаром Кардоной и Рафаэлем Ульоа, руководители “С. К” поблагодарили нас за финансовую поддержку. Но, господин генерал, суммы, предоставленные им, невелики, и наши друзья добиваются более широкой помощи. Мы послали в министерство иностранных дел соответствующую бумагу, однако никакого ответа оттуда не получили. Решение необходимо принять в срочном порядке, поскольку движение “Свободная Коста-Рика”, которое получает незначительные средства от посольств США и Израиля, перебивается с большим трудом. Оно — это движение — единственный оплот всех врагов коммунизма, а наступление красных продолжается…”

— Лихо закручено! — Исель вернул полковнику шифровки. — И что же вы предпринимаете? Ведь как раз те люди, которых завербовали чилийцы и которые “умеют отлично владеть огнестрельным оружием”, могут оказаться прямыми участниками антиправительственного заговора.

— Двух мы уже выловили. Остальных найдем, надеюсь, в ближайшее время. По нашей просьбе газета “Ора” и директор радиостанции “ББ” готовят для публикации материалы, осуждающие грубое вмешательство чилийской хунты во внутренние дела республики. После того как они станут достоянием общественности страны, мы сможем решительно взяться за “Свободную Коста-Рику”. И если не ликвидировать окончательно, то, во всяком случае, парализовать её активность, вывести из большой игры.

— Я благодарен вам, господин полковник, за исчерпывающую, очень важную информацию…

— Право, стоит ли об этом говорить! Мы же делаем общее дело.

— Но я хотел напомнить о моей просьбе.

— В отношении пребывания в Сан-Хосе майора Камарго?

— Да.

— Ваш коллега все четыре дня пропьянствовал в “Гранд-отеле” с Майро Фернандесом, здешним плейбоем, и, по тем данным, которыми мы располагаем, ни с кем не встречался. Он что, приезжал в отпуск?

Исель уклонился от ответа и, крепко пожав руку полковнику Пинто, простился с ним.

ГЛАВА XVII

Перед подъездом “Гранд-отеля” стояли туристские автобусы, чей нежно-канареечный цвет плохо гармонировал с размерами аляповатых рекламных надписей, тянувшихся вдоль всего кузова. Холл гостиницы, как всегда бывает с прибытием новой партии постояльцев, заполнила пестрая шумная толпа путешественников. Носильщики, сбившись с ног, перетаскивали к лифтам багаж…

До назначенного с Клодин свидания у газетного киоска оставалось добрых сорок пять минут, поэтому капитан Прьето решил подняться наверх, на семнадцатый этаж, быстренько принять душ и сменить рубашку.

В номере ему бросился в глаза чудовищный беспорядок: одежда, вещи были раскиданы; чемодан, который они обычно держали в шкафу, раскрытый, лежал поперек кровати. “Наверное, Клодин впопыхах не стала засовывать его на место”, — мелькнуло у Иселя, но, приглядевшись повнимательнее, он сообразил, что в их отсутствие в комнате кто-то вволю похозяйничал. “Ищут? Пусть их! Всё равно ничего не найдут”. Контрразведчик даже не разозлился на топорную работу неизвестных злоумышленников, которые при всём при том не сумели помешать ему успешно выполнить задание полковника Монтехо. Капитан с наслаждением подставил голову, плечи под тугие прохладные струи, обдумывая, куда бы всё-таки податься сегодня. Мысль о том, что с делами покончено, что впереди ещё почти сутки, что никто и ничто больше не отнимет у них с Клодин ни минуты, привела Иселя в прекрасное расположение духа. Посвистывая, он до красноты растерся полотенцем, выбрал из висевших на вешалке рубашек любимую — в бело-синюю полоску, закатал, рукава, оставил расстегнутым ворот (“Баста! Никаких галстуков. Здесь-то я могу себе это позволить”.). Потом расчесал на пробор мокрые волосы, смочил лицо одеколоном и — благоухающий, радостный — вышел к лифтам.

Кнопка вызова на этаже горела зеленым кошачьим глазом. “Э! Да кто-то уже опередил меня. Видно, миленькая девчушка, которая сидит в кресле…”

— Вам вниз, сеньорита?

— Да, сеньор. Жаль, работает только этот, самый медленный лифт. Все экспрессы заняты перевозкой туристов и их багажа.

— Какая разница! Когда-нибудь ведь доедем до первого этажа, — улыбнулся капитан.

— Конечно, доедем, — мило улыбнулась в ответ девчушка. От неё веяло юностью и наивностью.

— Прошу. Нет-нет, после вас, сеньорита.

Кабина поползла вниз. Шестнадцатый. Пятнадцатый. Четырнадцатый. Тринадцатый…

Исель молчал, поглядывая, как на табло цифры медленно сменяют друг друга. Внезапно — между девятым и восьмым этажами — лифт встал. Капитан нажал на одну кнопку, на другую. Бесполезно! И в тот же момент раздался душераздирающий крик:

— Помогите! Караул! Да пометите же кто-нибудь! Отстаньте, негодяй! А-а-а-о-о-о-у-у-у! Боже мой, этот тип хочет изнасиловать меня… А-а-а! Я больше не в силах сопротивляться! Помогите-еее! — Маленькая девчушка по пояс разодрала своё платье, расцарапала лицо, шею, грудь и, продолжая кричать, кинулась на обалдевшего панамца.

— Что с вами, сеньорита? Вы совсем рехнулись? — он крепко сжал тянувшиеся к его горлу руки. — Немедленно прекратите орать!

— Мамочка! Ма-ааа-ма! Что он со мной делает!!! Ой, ой! Маньяк сексуальный! Вот тебе, вот тебе! — она больно пнула Прьето увесистой туфлей на деревянной платформе.

— Что там у вас происходит? — раздался сварливый голос из зарешеченного динамика.

— О-о-о! Скорей, ради всех святых, скорей помогите! Этот мерзавец насилует меня, — рыдала юная шантажистка.

— Сейчас разберемся, — проскрипел динамик, и лифт снова пополз вниз.

Когда двери распахнулись, капитан выпустил растрепанную, полураздетую девушку, выскочил из кабины, и — щелк! — на его запястьях оказались наручники. Два мускулистых парня в форме встали по бокам. Какой-то плюгавый репортеришко с блицем протиснулся вперед, снял несколько кадров и — только его и видели! — исчез в толпе. Два неизвестно откуда взявшихся корреспондента, увешанных фотоаппаратами и портативными магнитофонами, занялись “жертвой”. Та, выставив напоказ расцарапанную грудь (лицо у нее некрасиво распухло, тушь растеклась по щекам, из рассеченной или прокушенной губы сочилась кровь), давала интервью:

— Да, сеньоры. Вот этот тип, стоило нам одним остаться в лифте, пытался мною овладеть. Его руки шарили по моему телу, он порвал платье, исцарапал меня, ударил в живот, потому что я отбивалась. Чудовище! Насильник!!! А мне ведь нет ещё шестнадцати… — она залилась слезами.

— Посторонитесь! — Полицейские повели Прьето через охающую, негодующую толпу. У выхода Исель увидел Клодин.

— Немедленно езжай к послу, — успел сказать он. — Его “мерседес” за углом.

Она кивнула, смешалась с кучкой ротозеев, высыпавших следом за “преступником” на улицу, разыскала машину и через четверть часа въезжала в ворота посольства.