Дело о «Чёрном единороге»

Кариил. Светлый эльф

Я сидел в дальнем конце стола и изо всех сил сдерживался, чтобы кого-нибудь не убить. Мои временные союзники смаковали, словно какой-то деликатес, горелое свиное мясо и обсуждали дальнейшие планы. О Древо, как же я их ненавижу!

Глупцы! Жалкие людишки! Как они смеют отказывать мне в моих скромных запросах? Говорят, что несмотря на все усилия купцы отказываются платить, а новые акции в данный момент слишком опасны, дескать, стража и так наступает нам на пятки. Ничтожества! Сами же не могут достать заказанные мной зелья. Если бы я их получил, давно бы поставил на колени всю эту ненавистную долину.

– Атаман, парни там стражника заметили, – доложил сунувшийся в дверь разбойник.

Естественно, что сначала следует постучаться, он и не подумал. Хотя, сделай он это, я бы сильно удивился. Очень сильно. Даже, скорей всего, заподозрил что-то неладное. А так обычное поведение обычных людишек. Глупо на него обижаться. Но и делать вид, будто мне это нравится, тоже не собираюсь.

– Какой стражник? Где? Он один? – изумлённо поднялся барон Норсорт.

– Вроде один. Кругами таскается, по нашей улице уже три раза проходил. Никого с ним нет.

– Ладно. Сейчас разберёмся. Выдра, отправь пятёрку парней проверить подходы, остальные за мной.

Норсорт со своими разбойниками скрылся за дверью, а я на всякий случай ощупал боевые амулеты в кармане. Заметив это, Белазир успокаивающе улыбнулся:

– Кариил, я же объяснял, что в этом доме нам ничего не угрожает. Здешний хозяин обосновался в Долине одним из первых. Его тут все знают и заподозрят в последнюю очередь. Предать нас тоже никто не сможет. Моё простенькое заклятие на самом деле куда сложнее, чем кажется, и вполне надёжно, любой, кто попробует проболтаться, мгновенно умрёт, двое наших людей, распустившие языки во время пьянки, уже испытали это на себе.

– Ты слишком самоуверен, человек, – процедил я. – Признаю, даже сильный маг не сможет рассмотреть, что личина покойного торговца скотом всего лишь маска. Однако нет гарантии, что знакомые с его привычками, увлечениями не опознают подмены.

– Не беспокойся… эльф. Я знал, кого выбирать. Уж привычки и увлечения своего соотечественника я смогу воспроизвести. Любому расскажу про Янтарный дворец, про прекрасных шокарских скакунов, пасущихся в ущельях среди виноградников…

Перебивая хвастовство зазнавшегося человечишки, в комнату ввалились разбойники, волоча за собой перетянутое верёвками тело.

– Вот, господа маги, – Норсорт прицельно пнул лежащего пленника в живот, – Чёрного Единорога ищет, поговорить хочет. Можете пока поспрашивать, а мы всё-таки ещё разок проверим. Вдруг он не один.

Ну что же, хоть какое-то развлечение. Я приготовился внимательно следить за допросом. Владея магией разума, люблю выводить лжецов на чистую воду, а этот наверняка собирается врать.

– Ну, давай, стражник, рассказывай, – после некоторой паузы приказал Белазир.

Пленник молчал.

– Ну что же ты? Сам же хотел увидеть нас.

– Даже атаманы у разбойников совсем тупые пошли, – с некоторым превосходством, не соответствующим положению, в котором находится, проворчал он. – Лёжа на полу, я могу разглядеть только твои грязные сапоги. С ними разговаривать не хочу.

Я злорадно улыбнулся, сапоги у Белазира действительно грязные и старые. Купец, облик которого он принял, то ли из жадности, то ли ещё по каким-то соображениям ходил только в таких, и менять их было нежелательно. К моему удивлению сликовник никак не показал своего недовольства.

– Ладно, можешь устраиваться в любом удобном для тебя месте, – разрешил он, правда, развязать пленника не удосужился.

Вполголоса ругаясь, стражник сумел подняться на ноги и взгромоздился на лавку.

– Теперь говори, – жёстко потребовал Белазир.

– Моё имя Ларг. Я сотник городской стражи. Искал вожаков Чёрного Единорога, чтобы продать интересующую их информацию, – коротко ответил пленник.

Сликовник кинул взгляд в мою сторону, я отрицательно покачал головой. Стражник не врал.

– Какую информацию? – продолжил Белазир.

– Всё зависит от того, сколько заплатите?

– Мне кажется, ты не в том положении, чтобы торговаться.

– Ха! А мне кажется по-другому. Зачем же, по-твоему, я искал вас? Обращаю внимание, я пришёл один…

Стражника перебил шум за дверью. Вошёл Норсорт, прижимая руку к левому глазу.

– С ним ещё двое были. И девка бешеная. Она сбежала. Больше никого.

– Значит, говоришь, один? – угрожающе переспросил Белазир.

Сотник стражи не ответил, он в изумлении таращил глаза на два затаскиваемых в комнату тела. Признаться, я тоже удивился, ведь до этого в его словах лжи не было.

– Орфаст? Тиб? Демон вас раздери, что вы здесь делаете?

– Я увидел случайно, как тебя в дом связанного затаскивают, – подал голос молодой воин. – Извини, командир, сам видишь, выручить не получилось. Но не беспокойся, Хатса за помощью побежала.

– Ага, девка она боевая, до первого же патруля доберётся, а там и всю городскую стражу на уши поставит, так что, даже если убьют, нестрашно. Надолго бандиты нас не переживут, – весело поддержал товарища гном, громко отрыгнул и деловито поинтересовался: – Пожрать перед смертью здесь дают? И пива побольше. Лучше гномьего.

– Идиоты! – обречённо простонал наш первый пленник. – Сегодня в городе нет патрулей, и даже если Хатса доберётся до казарм, спасать нас никто не пойдёт.

– Очень интересно, значит, спасать тебя не будут? Почему? – вмешался я в допрос.

Сотник осёкся на полуслове и замолк. Вместо него ответил Белазир:

– Потому что они и так знают, к кому он пошёл. Не сомневаюсь, сведения, которые этот стражник собирался нам продать, привели бы нас в ловушку. Так?

Пленник угрюмо молчал.

– Значит, так, – удовлетворённо кивнул сликовник и резким ударом опрокинул стражника на пол. – Но хотелось бы подробностей. Молчать и врать не советую.

Я брезгливо поморщился. Люди! Сломанный палец гораздо эстетичнее, чем разбитое в кровь лицо, и гораздо действенней, для особых упрямцев есть иголки, специальный маленький ножик, крючки, огонь… И проводить такой допрос следует в специальном помещении, соответственно одевшись, чтоб не запачкаться. Когда я последний раз добывал сведения таким образом, пытаемая гнома выглядела совершенно целой, не умерла от болевого шока, даже не теряла сознания и готова была сказать всё. Правда, увлекшись, я забыл спросить о том, ради чего затевал допрос, а потом она сошла с ума, мда.