Дело о фальшивом глазе

– Поскольку вы искренне говорите со мной, – сказал Мейсон, – чего раньше не делал ни один прокурор, я тоже буду с вами откровенен. Этого, конечно, я не позволил бы себе с другим прокурором. Я не спрашиваю клиента, виновен он или нет. Когда я даю согласие клиенту заняться его делом, то получаю с него деньги. Виновный или нет, он в итоге предстанет перед судом. Но если я узнаю, что мой клиент виновен, особенно в убийстве, и что его нельзя оправдать ни морально, ни по закону, я заставляю его признать вину и отдаю на милость суда.

– Я так и думал о вас, Мейсон, – сердечно сказал прокурор.

– Только помните, – добавил Мейсон, – что я осуждаю человека за убийство, если нет моральных или формальных оправданий преступлению. В случае морально оправданного убийства я спасаю человека, конечно, если это возможно.

– Не могу согласиться с этим, – заявил прокурор. – Я считаю, что только закон может наказывать и оправдывать людей, но хочу вас предупредить, что у меня против вас нет предубеждений, и я буду рад подружиться с вами. Поэтому мне очень бы хотелось, чтобы вы предъявили Хейзл Фенвик.

– Я не знаю, где она.

– Может быть, это и правда, однако вы могли бы, я думаю, сказать, где ее искать.

– Я же говорю, что не знаю.

– Но вы помогли ей скрыться.

– Я послал ее в свою контору.

– Ваши действия вызывают серьезное подозрение.

– Не знаю только почему, – спокойно возразил Мейсон. – Если бы вы появились на месте первым, то не придумали бы ничего лучшего, чем отправить ее в вашу контору и получить показания.

– Я занимаю ответственное положение, и мой долг расследовать это убийство.

– Разве это мешает мне действовать в пользу клиента?

– Это зависит от того, как действовать.

– Но ведь мои действия не были секретными. Были свидетели.

– А что произошло потом?

– Хейзл Фенвик села в мою машину и скрылась.

– У меня есть основания полагать, что ее жизнь в опасности.

– Что заставляет вас так думать?

– Она единственный свидетель, который может опознать убийцу.

– Не убийцу, а человека, которого она видела выходящим из комнаты.

– Это один и тот же человек.

– Вы так думаете?

– Это кажется мне правдой.

– Пока нет доказательств, ничто не может считаться правдой.

– На этот счет у меня есть свое мнение. По крайней мере, этот человек мог быть убийцей. Человек этот в отчаянии. Я думаю, что Хейзл Фенвик или участвовала в этой грязной игре, или ее впутали в нее.

– Следовательно?..

– Следовательно, я хотел бы поместить ее в безопасное место.

– И вы считаете, что я могу назвать ее местонахождение?

– Я в этом совершенно уверен.

– Но я не могу.

– Не можете или не хотите?

– Не могу.

Бергер поднялся:

– Я хочу, чтобы вы правильно поняли меня. Если ваши клиенты невиновны, я был бы рад узнать это. Но если вы считаете, что сможете безнаказанно скрывать свидетеля в деле об убийстве, то вы попросту спятили.

– Говорю же вам, что действительно не знаю, где она.

Бергер подошел к двери и обернулся.

– Даю вам сорок восемь часов на размышление, – ультимативно заявил он. – Это все.

Дверь закрылась.

Делла Стрит озабоченно посмотрела на юриста.

– Шеф, – сказала она, – нужно что-то предпринимать по поводу этой женщины.

Мейсон мрачно кивнул, усмехнулся и ответил:

– У меня в запасе сорок восемь часов.

Глава 11

Глаза у Пола Дрейка покраснели от недосыпа.

– Когда бы детектив ни взялся копаться в человеческих биографиях, он вечно натыкается на скелеты.

– О ком речь на сей раз? – спросил Мейсон.

– О Хейзл Фенвик, – ответил детектив.

Юрист попросил Деллу записать разговор.

– Что ты узнал о ней? Что-то в связи с отпечатками пальцев?

– Да. Десять очень четких отпечатков пальцев, которые помогли узнать о ней все.

– Они есть в картотеке?

– Предполагается, что она нечто вроде Синей Бороды в женском обличье.

– Что?!

– Это Синяя Борода в юбке.

– Что о ней известно?

– У полиции есть подозрения, однако еще не все ясно. Эта женщина выходила замуж, мужья умирали, а она наследовала имущество.

– И много было мужей?

– Пока не знаю. У одного из ее мужей при вскрытии нашли в желудке мышьяк. Тогда провели эксгумацию трупа другого мужа и снова обнаружили мышьяк. Ее арестовали, сняли отпечатки пальцев, допросили, но ничего не добились. Пока выясняли ее прошлое, какой-то сердобольный друг сунул ей пару пилок. Она перепилила решетку в камере окружной тюрьмы и скрылась.

Мейсон удивленно свистнул:

– Жив ли хоть один из ее мужей?

– Да. Стефен Чалмерс. Она вышла за него замуж, но через два дня он сбежал. Она не успела угостить его мышьяком.

– Ему стало что-то известно о ее прошлом?

– Нет. Я думаю, он солгал насчет своей собственности, когда собирался жениться. Она узнала правду и устроила сцену. Он назвал ее вымогательницей, ушел и с тех пор ее не видел.

– Ты уверен, что речь идет именно о Хейзл Фенвик?

– Да, я переснял фотографию, которая находилась на задней крышке часов Дика.

– Я не знал, что имеется ее фотография.

– Полиция тоже не знала. Была только одна фотография, и Дик никому не говорил про нее.

– Как ты достал ее?

– Мне казалось, что где-то должна быть фотография. Я обшарил карманы Дика, открыл часы, нашел то, что искал, и проверил в полицейской картотеке.

– И Чалмерс опознал ее?

– Да, ту, которую я извлек из часов Бассета. Полицейские копии я ему не показывал, потому что не хотел, чтобы он узнал о ее прошлом.

– Послушай, Пол, – сказал Мейсон, – как ты думаешь, Чалмерс согласится, чтобы я ему устроил развод бесплатно?

– Я думаю, да, но это вызовет у него подозрение. Он собирается жениться снова. Попроси его написать заявление за сотню баксов. Он пройдоха и пойдет на это ради денег.